— Я всё! Можете с Каской умыться, если хотите!
В отличие от меня ей не пришлось барахтаться в болоте, сражаясь с ведьмами, а её единственным испачканным элементом одежды являлись сапоги. Она, не торопясь, подошла и со странной улыбкой стала набирать воду.
— Что смешного? — поинтересовался я, чувствуя какой-то подвох.
— Ничего, — еле сдерживая смех, проговорила она.
— Да ладно, скажи уже, над чем ты смеёшься?
— Интересно, каким ты будешь завтра?
— Не понял, что это значит?
— Судя по запаху, ты набухал туда кантальскую дозу радужного мори́та, — она указала на таз.
— И что?
— А то, что радужный морит — это краситель, содержащий все цвета. И чтобы выделить только определённый, в него добавляют ингредиент, активирующий необходимую краску. Ты же не использовал никакой добавки. Будет интересно посмотреть, во что превратится цвет твоей одежды. Я могла бы предупредить раньше, но мы вроде как не разговариваем, — засмеялась она.
Я подошёл к тазику и, аккуратно подцепив палкой робу заклинателя, поднял на вытянутой руке. Из ярко-синего она превратилась в кармазиновую, с кучей тёмных разводов.
— Зато не пахнет, — огорчённо подытожил я.
Левзея заразительно рассмеялась, глядя на результат моей стирки, отчего даже на моём лице нехотя появилась улыбка.
— Откуда ты столько знаешь про красители?
— Когда была маленькая, я работала на моритовых полях. Мы добывали краситель и отправляли его в город, — потом она замолчала, вспомнив что-то грустное.
Звук урчащего живота Каски обратил на себя наше внимание.
— Ладно, пора готовить есть, всё равно, кроме меня, ни у кого нет провианта.
— Я тогда разведу костёр, — подхватила Левзея.
— Только побольше, мне ещё надо высушить мои обновки.
Каска был чересчур прожорлив.
— Это последние, больше нет, — высыпая крайние остатки солонины, сказал я пантере.
— Он тебя не понимает, — ответила Левзея, наливая вторую порцию похлёбки, — питомцы слушают только своих хозяев.
— А как заполучить питомца?
— Для этого нужно обучиться умениям «ловля питомца» и «приручение питомца».
— А просто прикормить и вырасти нельзя?
— Можно, но так куда быстрее.
— Я видел, что ты использовала магию, когда пускала стрелы в Сладость. Плюс твой питомец умеет станить, ты уже получила класс?
— Нет конечно, — рассмеялась она, — то, что ты видел, — это не магия, обычный навык «стрелы ауры», усиляет урон от лука. Класса у меня пока нет, но я хочу стать охотницей, чтобы и дальше улучшать свои способности. Если получу, то смогу обучить Каску новым приёмам и использовать его как ездовое животное.
— Круто, слушай, а как получать навыки?
— Ну, есть два способа: научиться самому, тренируясь в боях, или освоить у наставника. С магией немного иначе, там либо перенять у кудесников, так называют учителей магии, либо книги.
— Если без класса можно выучиться навыкам и магии, то зачем он тогда нужен?
— Глупый вопрос, но тебе, я так понимаю, такое простительно. Без класса нельзя изучить навыки или магию второго уровня и выше. Также существуют умения, которые доступны только с обретением класса. И ещё, — продолжила она, — бесклассовые не могут иметь больше трёх изученных навыков. Так что будь аккуратен с выбором.
— А если вещь даёт навык?
— У тебя и такие есть? — удивилась она. — На навыки или заклинания от предметов — это не распространяется.
«С ума сойти! Гронн ничего подобного мне не рассказывал. Хотя он мне много чего не рассказывал».
— Слушай, а расскажи про проклятия, что ты про них знаешь?
— Я тебе всё рассказываю и рассказываю, а взамен что?
— Взамен? А ничего, что я всю еду на вас трачу?
— Тебя никто не заставлял, — возразила она.
— Ладно, — сдержанно произнёс я, — и что ты хочешь?
Информация, которой владела Левзея, была дороже моих принципов.
— Печенье!
Вы потеряли 6 единиц сдобный птифур
Пришлось отдать все запасы выпечки, чтобы удовлетворить желание юной охотницы. Левзея материализовала справочник новичка, вчиталась, потом закрыла его, прожёвывая печенье.
— В мире существуют проклятые вещи и проклятия. Сама я с ними не сталкивалась, но знаю, что они имеют красный цвет в названии. Любой, кто использует проклятый предмет, обречён испытывать на себе его последствия. А по поводу самих проклятий, знаю, что это тёмное искусство, которым владеют демоны и приспешники зла.
— А как излечиться от него?
— Всё зависит от мощности проклятия. Слабое можно снять свитком очищения, который продаётся у священнослужителей. Чтобы снять сильное проклятье, нужно провести ритуал или уничтожить его источник. Так что, если увидишь красные буквы в названии предмета, тысячу раз подумай, прежде чем подбирать. Это всё.
— Познавательно.
Воткнув в землю, рядом с костром, две высокие палки, натянул верёвку, на которую повесил мокрую одежду и присел на временно разложенный спальник.
— Прикройся, потом вернёшь. Мне уже надоело видеть голого тебя, — сказала Левзея, кинув мне свой серый плащ.
— Спасибо, но, вообще-то, я не голый, на мне подштанники.
— Странный ты, — небрежно произнесла она.
Укутавшись в плащ и глядя в огонь, мне вспомнилось сообщение про изменение моего квеста, когда я был на Болотине. Открыв дневник памяти, перешёл сразу к заданию. Старое описание было перечёркнуто, а следом появилось новое:
Срыв Поставки
Вы выяснили причину отсутствия поставок с Фермерских Полей, а также узнали, куда пропали искатели приключений, откликнувшиеся на задание. Доложите о результатах Обо Грабу, портному деревни Бреокса, и Дигарду Кел, капитану бреокской стражи.
Я замер в раздумьях.
«То, что квест надо было сдать портному — это понятно, но что ещё нужно рассказать про это капитану стражи, было любопытным. Скорее всего, именно страж даст задание на убийство тех ведьм, чьи головы хранятся в наших с Левзеей инвентарях, а это значит, что сначала нужно заполучить останки Сладости у охотницы, прежде чем идти в сторожевую».
На улице уже смеркалось, но уходить от ласкающего теплом костра не хотелось ни в какую.
— За тебя, Кхзод! Твоя смерть отомщена. Пусть светило озарит тебе путь в обитель Ранака, а душа твоя навечно засияет в ночном небе, — неожиданно произнесла Левзея, глядя в беззвёздную даль, и сделала глоток из небольшого, похожего на флягу сосуда.
— Можно? — указывая на баклажку в её руках, спросил я.
Она молча передала мне флягу и я, понюхав, определил что-то алкогольное. Поднёс к губам.
— За Кхзода!
Горло обожгло, отчего я сразу закашлялся. Вкус этого напитка… да его даже не было! Жжение невероятной силы разошлось по моим внутренностям, что казалось, будто от моего дыхания вмиг можно прикурить сигару.
— Боже! — еле придя в себя, завопил я. — Что это за пойло? Сколько в нём градусов? Двести? Твою ж мать! Как такое пить-то можно? Ты же девушка!
Ощущение, что мне прожгло дыру в горле, меня не покидало. Левзея рассмеялась, забирая флягу из моих рук.
— Это «драконий язык». Настойка из разных редких трав. Иногда помогает прийти в себя. Я бы предпочла другой напиток, но ничего, кроме этого, больше нет.
— Зачем вообще таскать с собой эту хреновину? — не успокаивался я.
— Обычно ей очищают раны от яда. Но сегодня у неё другое применение. А что такое градусы? Первый раз слышу.
«Ну вот, опять. Ляпнул не подумав».
— Да слышал, как один человек измерял так крепость напитка. Чем выше крепость, тем больше градусов, — отшутился я.
— Необычный способ, — подметила Левзея, — ещё будешь?
— Признайся, ты меня хочешь так убить и присвоить все мои вещи?
— Да нет же, — сдерживая смех и передавая драконью настойку мне, уверяла она, — второй раз будет легче, поверь.
Как я уснул, уже не помнил. Драконий язык сносил голову не хуже косы по колосу. А памяти, которую он забирал с собой, можно было играть похоронный марш. Лежали мы напротив догорающего костра на моём спальнике, причём все вместе. Я обнимал Левзею, укутанную в стянутый с меня плащ, а Каска пристроился между нами. Приподнявшись, я снял с верёвки свою одежду, которая теперь была похожа на красный гранит с разноцветными вкраплениями в виде молний. Любой дизайнер оценил бы столь экстравагантный цвет.
