— А сейчас у нас будет секс! — весело ору я, взмахивая своим нелепым топором.
«Неистовый таран!»
Да, это я успеваю, вонзаясь в середину гномье-паладинового строя, устраивая чехарду и несколько низколетящих матерящихся и вполне опознанных субъектов, плюс дополнительно роняя товарища Загадора (какой он в жопу товарищ) вместе с его напарниками. Это, в принципе, единственное, что получается сделать до того, как меня со всех сторон начинает долбать светящейся белым светом магией и таким же светящимся оружием типа «охрененно большая секира».
Правда, это не очень-то и проблема. Ну, всё кроме больших топоров, потому что топор — это всегда проблема, а уж если он в опытных руках матерого убивца, да еще и гнома, да еще и тебе в спину, то это может быть очень больно. «Цепи света», «осуждение зла», «ревностная кара», «великое возмездие» и прочие страшные слова меня особо не трогали, потому как большая часть того, чем по мне вжухнули, было полно божественной силы. А значит, представляло в случае моего присутствия большой круглый пшик.
Только вот заметить этот пшик заинтересованные бородатые морды не смогли, так как если они вполне могли устроить мне своими топорами проблемы, то я пришёл на эту стрелку с проблемочкой.
…по имени Саяка Такамацури.
И она со всей своей немалой, отточенной годами и тысячами схваток дури долбанула прямо по мне своей жуткой «метелью»!
Вот это было больно. Холодно и больно. Ужасно холодно! Моментально застучав зубами, я медленно и печально задвигался вперед сквозь лютую злую метель, вяло маша перед собой топором. Никаких «пылающих взмахов» и «пламени страсти»! Никого я греть не буду! Пусть все эти гномы мерзнут вместе со мной! А себя — буду! «Жар души»! «Жар души!»
Снаружи я знал, что происходит. Саяка должна была накрыть левый фланг «дракой» сразу после метели, а потом еще и успеть разрядить свою «магическую бомбу» в правый фланг, перед тем как этот самый фланг атакуют Лилит и Тами. Затем, будучи к этому времени уже под всеми эффектами от песен Мимики, девчонки начнут работать от защиты, прикрывая нашу колдунью. Замедляющая стрела от бардессы, превращение в жабу от Саяки, исцеление от Матильды… Они справятся.
Привет морда, держи топором. Поймал? Вот дай теперь я тебя локтем в ухо пихну, разворачивая, а потом «бастионом» приголублю, дабы ты, болезный, посильнее в пургу улетел. Тут мне прилетает здоровенным кулачищем ниже пояса, что довольно хорошо чувствуется. Выпучив глаза и согнувшись вперед, дышу через раз, пытаясь вынести остатки очков здоровья из метели. Вспоминаю, что умею лечить. Лечусь. Подлый неизвестный гном вновь всаживает мне по кокушкам. Ору, отмахиваюсь вслепую щитом и топором, попадая по кому-то пару раз.
Затем метель кончается. Очень вовремя, так как мои очки здоровья неприятно близки к последней трети.
Теперь я вижу Саяку и Матильду!
Рывок к ним! Низко летят продрогшие гномы… и гномки. Кто выдал Тами такого пинка?! Отомщу!! Милой, маленькой, полуголой в своем боевом купальнике?!! Скоты!
Мстить не могу, на меня, бешено работая секирами, наседают аж четыре гнома. Лязг стоит жуткий. Бью в ответ, бью от души, успевая отпихнуть еще одного, рвущегося к Мимике, ногой. По сторонам оглядываться некогда! «Круговой удар»! Есть, попал! Критический! Один из гномов осторожно отскакивает, не сводя с меня глаз, видимо, здоровья мало. Ему бы щитом по морде, но уж больно чувствительно меня проминают его товарищи!
Держусь.
— Урдольф ранен! Я не могу его вылечить! — тревожный бас разрывает шум битвы, — Кеаматт не отзывается!
— Хрена ли ему отзываться, когда рядом я? — шиплю я, снова получив ниже пояса пяткой ловко перевернутой гномом секиры, — Да вы задолбали!
Диспозиция у нас не очень. Половину вояк забрала на себя носящаяся молнией Лилит, которую гномы всерьез опасаются. Четверо на мне, пачку валяет Саяка, выпускающая то одно, то другое, а вот остальные упрямо лезут на волшебницу. Наша великая мудрица уже несколько раз получила топором по грудной равнине, от чего морщится и злится, несмотря на лечение от Матильды. Жрица, кстати, уже в своей латной броне и с золотыми колотушками, видимо, тоже отхватила пару ударов. Мимика же…
Опасно!
«Выбор дамы!»
«Замена!»
Принимаю на щит очень мощный удар гонявшегося за кошкодевочкой паладина. Здоровенный рыжий гном родил что-то своё, очень уж паладинское и совсем не божественное, сумев зажечь вокруг себя почву и траву на площади в три десятка квадратных метров белым слепящим пламенем. Девушка, вскрикнув от боли и неожиданности, упала прямо в это пламя, а рыжий как сам сатана мужик, взвыв нечто бравурное и с эхом, обрушивал на неё здоровенный призрачный молот, растущий из его топора.
Бдзынь!
Меня вновь слегка вдавливает в почву. Могучий удар, что и говорить. Расплата за него электрическим ударом с щита, тоже весьма могуча. Рыжий и конопатый злодей орёт, броня на нем трескается, рассыпаясь на клочки и показывая миру…
Это надо развидеть. Как-нибудь. Буду пить пока не забуду весь этот рыжий и наэлектризованный мех!
— Мач! Пора! — крик Саяки.
Саяка фигни не скажет.
«Выбор дамы» на неё!
— Госпожа Такамацури! — ору я во всю глотку, — Вы сегодня невыразимо прекрасны, а ваши глаза сверкают так, что я забываю себя! Вы как глоток свежего воздуха в этих паладинских миазмах!
— Маааач! — подлючие фиолетовые глазки мудрицы вспыхивают разными хорошими чувствами, но тут же подозрительно суживаются, а ротик изрыгает вопль, — Ах ты козёл!
Ну чего сразу козёл? Просто задействовал «Куртуазное обращение». Теперь все женщины на этом поле боя получили длительное усиление!
«Бросок щита» сбивает в прыжке Загадора, одновременно отрабатывая по нему «Бастионом» и заставляя престарелого паладина кувыркаться в другую сторону. Ишь, собака, на Матильду нацелился. Не бой, а перехваты одни! Ладно, пора действовать всерьез. Новая «метель» и «драка» от Саяки, после чего я перевожу «выбор» с неё на бушующую Лилит, одновременно с этим связывая наши сердца «красной нитью». Всё, суккуба становится воплощением смертоносности!
Рвусь вперед в наугад выбранную кучу потолще, состоящую из гномов, с опаской отслеживающих мечущуюся туда-сюда суккубу. И, наконец-то, «пламя страсти»! Вопли, крики, возмущение от того, что не работает половина умений, всё это оказывается поглощено моей основной атакующей способностью! Есть накрытие!
Паладины сильны, у них просто сатанински много здоровья, отличный и мощный удар, но вот скорости гномам тотально недостает. Пока они её компенсируют слаженностью своих действий и работой в команде, но только пока…
Бумцкаю еще одного недобитка «пылающим ударом» и быстро оглядываюсь по сторонам. Так, всё идёт по плану. Мимика бегает и поет, Матильда с закушенной от волнения губкой машет дубинками перед носами двух гномов, вполне уверенно уворачиваясь от их топоров, Лилит творит свою ужас и страх, стреляя из лука и моментально переключаясь в ближний бой, а Саяка контролирует поле боя. «Бомба» ослепляет, «драка» сносит здоровье и выключает из реальности, «метель» пока на отдыхе. Со здоровьем у девочек не очень, так что щедро трачу «жары души», вливая первый из них в Матильду. Та, жутко удивившись от подобного, смотрит на меня, пропуская могучий удар по ребрам, и отлетает, жалобно вскрикивая. Бегу мстить, но не успеваю. Гном воет и вертится на месте, пытаясь содрать с себя бронеюбку.
Кажется, это Виталик.
— Император защищает! — пробормотал я себе под нос, отбиваясь от злобного одноглазого гнома с плохим запахом изо рта. Гном, получив внезапно двойной удар копьями в тыл от очухавшейся Тами, захотел заорать что-то гневное и обличительное про подонков, которые подло бьют паладинов с тыла, но получив по башке «пылающим ударом», мирно отправился в страну розовых пони, являя миру своё плохо помытое и волосатое тело, дергающееся в судорогах удовольствия.
Прыжок. «Пламя страсти»! Вопли. Увернуться, перекатиться по земле, вскочить, перебросить усиливающую «красную нить» на призывно орущую мне Саяку, задорно долбящую очередного паладина посохом по голове. Готово! Еще рывок и вновь «вспышка», отправляющая пару очередных бойцов со злом в объятия экстаза!
