Противников было много, почти три сотни, но с каждым тяжёлым ударом кулака и грациозным взмахом ноги их количество неумолимо сокращалось. За каких-то двадцать секунд Медея убила больше сорока обитателей леса. Это не было сражением, скорее бойней. Словно несчастных без всякой защиты и оружия кинули в клетку дикому зверю. Каждая атака Медеи отзывалась хрустом костей и алыми брызгами. Жертвы даже не успевали кричать. Наблюдая за бойней с помощью крылатого фамильяра, Эльдман заметил, что от рук Медеи исходит алая дымка. Вскоре стало очевидно, что это испаряется кровь. С каждым ударом стальные перчатки королевы шипов нагревались, отчего вскоре их объяло алое пламя.
Стараясь не раздавить младших соплеменников, несколько могучих энтов в каменной броне ринулись в бой. Один из них, тот что был с массивным каменным щитом, своим оглушительным рёвом наложил на Медею провокацию, из-за чего она была вынуждена атаковать именно его. В противном случае, направленные против кого-то другого три следующих атаки не возымели бы никакого эффекта. Но что такое три атаки для той, кто за несколько секунд может нанести до пяти ударов? И всё же, Медея приняла вызов. Ей было интересно, насколько долго сможет продержаться древесный великан, учитывая, что он легендарное чудовище 59 уровня. Медея взмахнула крыльями и, оказавшись на уровне его головы, нанесла мощный удар ногой. Древесный великан пошатнулся, его каменный шлем разлетелся на куски, но он не упал. Атака забрала у Энта больше 150 тысяч здоровья, а ведь основную угрозу для него представляли не ноги, а её пылающие кулаки. Ни для кого не секрет, что дерево никогда не ладило с огнём. Ощущая, насколько силён противник, Энт поспешил прикрыться щитом, однако удара по нему не последовало. Зато мощный толчок со спины в мгновенье ока переломил его ствол. Ловко управляясь с крыльями, Медея залетела Энту за спину и пылающим в огне кулаком нанесла удар.
«Да ну нафиг!», — невольно вырвалось из уст Эльдмана. — «За раз нанесла триста тысяч урона! Да ещё и подожгла его. Учитывая, что она сражается голыми руками, у неё приблизительно восемьсот очков силы. На три сотни больше чем у меня. Даже мои критические атаки слабее, чем её обычный удар. Вот это она раскачалась. Сейчас даже Бродяге Нику не справиться с ней. Если раньше, он с лёгкостью побеждал её за счёт реакции и боевого опыта, то теперь этого будет мало. Она быстра, сильна и невероятно вынослива. Какой же у неё показатель энергии? Теперь, я окончательно убедился, в том, что она претендент на победу».
Конец второго древесного великана был близок, но от следующей атаки Медеи его спасли корни древа жизни. Словно анаконды они быстро оплели и сдавили её тело. Благодаря тому, что энты отвлекли внимание Медеи на себя, друиду Клюнгору и жрицам жизни удалось воззвать к богине Акшаре. Богиня предстала перед ними в образе женщины с оленьей головой. Стройное женское тело было закутано в зелёный шелк, в длинные дреды были вплетены белые цветы, а за её спиной мерцала большая магическая печать. По велению Акшары здоровье всех участников битвы увеличилось на 30 %, тела павших скрылись под ковром из травы и цветов, а Медею по ногам и рукам сковали корни, которые полностью лишили её показателя стойкости.
Воодушевлённые появлением богини, обитатели леса смело ринулись в бой. Стали осыпать Медею ударами со всех сторон. Большую часть урона поглощал легендарный доспех, и всё же, её тело покрылось кровоточащими ранами, а индикатор здоровья начал быстро сокращаться. Не успел образ богини Акшары раствориться в воздухе, как Медея, свирепо рыча и напрягая все мышцы, разорвала оковы. Ударом кулака об кулак Медея пустила огненную волну, которая оставила на телах её врагов настолько сильные ожоги, что металлические детали доспехов слились воедино с плотью. Корни древа жизни заполонили жалобные стоны и душераздирающие крики. Найдя среди остатков сопротивление молодого друида, Медея тотчас полетела к нему. Сильные пальцы королевы шипов вошли Клюнгору в грудь и вырвали из неё сердце.
Медея ожидала увидеть в глазах молодого друида страх, но тот, глядя ей в лицо, победно улыбался. Медея, сообразила, что угодила в ловушку, но было слишком поздно. Клюнгор использовал свиток телепортации, который перенёс их в просторную гробницу. Радость Клюнгора длилась не долго. Спустя несколько секунд после телепортации он замертво рухнул на каменные плиты, оставив Медею один на один с Эльдманом.
Глава 24. Зелье холодного приготовления
Эльдман и Медея встретились взглядами, их лица освещал тусклый свет факелов.
— Так и знала, что без тебя не обойдётся, — сказала Медея и осмотрелась.
У её ног лежало тело молодого друида, а сама она находилась на каменном жертвенном алтаре, посреди, судя по свисающей со стен пыли, древней гробнице. Танцующие огни факелов освещали высокие колонны, меж которых у стен расположились изваяния самых ужасающих существ — драконов. Статуи были выполнены настолько искусно, что казалось драконы вот-вот оживут и пустят в ход свои ужасающие когти и клыки. Но, невзирая на проработанность каждой детали, то были всего лишь статуи. Из зала с драконами вело несколько выходов. Два из них тоннелями уходили во мрак, а один, в виде каменных врат, преграждал сидящий на ступенях Эльдман.
— Давно не виделись Анастасия, — поднимаясь на ноги, обратился к ней Эльдман.
Он провел большим двуручным мечом по воздуху и закинул себе его на плечо.
— С каких это пор, мы обращаемся друг к другу по именам? Впрочем, почему бы и нет. Добрый день, Ален Блекбор. Чудное место ты выбрал чтобы умереть.
— Признаться мне не по нраву гробницы, но это единственное место, где я мог вернуть тебе долг.
— О чем ты? Разве мне что-то угрожает?
— Место где мы находимся — это гробница небесного дракона. Попасть сюда без ключа всё равно, что умереть. Ты проиграла в тот момент, как убила Клюнгора.
— Кого?
— Того несчастного, чья кровь на твоих руках. Он перенес тебя сюда ценою собственной жизни, а его последователи запечатали гробницу с помощью запретных рун. Ты не сможешь телепортироваться обратно.
— И ты явился, чтобы вызволить меня, тем самым вернув мне долг? Столько трудов и всё напрасно. Меня не сможет удержать ни одна дверь. Я обращаю леса в пепелища, а скалы в песок.
— Не веришь? Тогда, прошу, убедись сама.
Эльдман отошел в сторону, жестом руки предлагая Медее выйти наружу. Фея взмахнула крыльями и, в тот же миг, преодолев два десятка метров, ударила кулаком по каменным воротам. Удар был настолько чудовищно силён, что ударная волна от него, разом сдула всю пыль со стен и погнала её в другие два прохода. Кулак Медеи нанёс удар, но вместо каменной плиты, столкнулся с невидимой преградой.
— Не всё решается грубой силой, — Эльдман в улыбке оскалил клыки, — Придя сюда с ключом, я спас тебя от голодной смерти. Бродяга бы над этим явно посмеялся. Представляешь, ты была бы первой из знати, кто умер голодной смертью.
— Да кем ты себя возомнил?! — вспылила Медея. — Мне не нужны твои подачки. Всё, что мне надо, я беру сама.
— Не в этот раз. Согласна ты с этим или нет, но я вернул тебе долг. Мы квиты. Но теперь нам нужно решить другой вопрос, кто из нас выберется из этой гробницы живым и станет победителем.
— У тебя есть сомнения в этом вопросе?
— Разумеется. Если быть откровенным, ты полнейший нуб. Я вообще удивляюсь, как ты дожила до этой минуты.
Считая Медею достойным противником, Эльдман попытался вывести её из себя, и у него это получилось. Прекрасное лицо скривилось в гримасе злобы, а в Эльдмана полетело несколько стальных игл. Скорость у Медеи и Эльдмана была почти одинаковой, что позволило Эльдману вовремя среагировать и мечом отразить каждую иглу.
