Что ж… никто и не ждал, будто цена окажется подъемной. Другое дело, что если сюда не явиться Дьявол за своим сердцем, то все усилия падут прахом.
– Пророк? – снова подал голос Месиз.
– Да, брат?
– Что с тобой происходит?
Я без лишних уточнений понял, о чем идет речь, поскольку и сам ощутил усиливающееся давление на свою душу. Посмотрев на руку с осколком души, я с каким-то мертвенным отстранением отметил, что моя правая сторона тела стремительно иссыхает, будто Сердце выпивает меня. И хоть я знал, что оно еще полно энергии, но реликвия все равно тянула из меня соки, будто оголодавший паук из пойманной мухи.
– Все кончено, братья, – упавшим голосом изрек я, с трудом преодолевая застрявший в горле комок. – Дьявол перехитрил нас…
Это стало моими прощальными словами, потому что сразу же, как только с моих уст сорвался последний звук, мир перевернулся, и я осознал себя уже лежащим на земле. Взгляд устремился в небо, ставшее за прошедшие годы для меня по-настоящему родным. Где-то в недосягаемой вышине холодные обломки спутника этой планеты безразлично взирали на картину ужасающей бойни, оставаясь бесконечно безучастными к нашим бедам.
Похоже, проклятый Мессер некоторую власть над своим Сердцем все-таки сохранил. Он мог управлять им, через созданный мной портал в Преисподнюю. А потому решил перестраховаться, чтобы не допустить повторения истории Воргана. Как все оказалось просто и вместе с тем сложно. Кто ж мог предугадать такой исход?
Корил ли я себя за то, что посчитал Отца Лжи глупее простого грешника? О, да, безусловно. Это было крайне самонадеянно, но я все-таки поверил в то, что говорил мне мятежный Лорд. Только последний болван мог убедить себя в том, что Дьявол поступит именно так, как нужно ему. А в итоге я оказался совершенно не готов к иному варианту развития событий. Но мог ли я теперь что-нибудь изменить? Уже нет. Мое время прошло. Единственный шанс сгорел в адской бездне, а следом за ним готовилась сгореть и моя душа. Простите меня, люди. Я честно пытался…
Сознание медленно затопила пелена мрака, и последнее что я успел увидеть, как рядом со мной валятся с ног мои Вестники. Сила черной реликвии оказалась настолько велика, что она истощала всех вокруг, включая тех, кто к ней не прикасался. И в этот раз меня никто бы не сумел спасти, даже если бы отнял мою руку…
Я должен был испытывать горькую досаду из-за своего поражения, но всепоглощающая апатия начисто вытеснила любые намеки на эмоции. Я смирился. Я принял свою участь. Я пытался обыграть судьбу имея на руках множество козырей. Вот только пользы они мне не принесли, потому что судьба все это время играла со мной в кости. Пора признать, что это конец. Бесповоротный и окончательный.
Я не успел заметить, в какой момент окружающая тьма отступила, уступая место дымчатой серости. Но меня, если по чести, это уже и не волновало, как и все остальное происходящее. Я сделал все, что мог, но этого оказалось недостаточно. Если мне суждено сгнить в Аду, то пусть. Сейчас я хотя бы буду понимать, за что меня наказывает судьба.
– Мое бедное дитя, как же ты настрадался…
Мелодичный женский голос, раздавшийся почти над самым ухом, вынудил меня лениво приоткрыть уцелевший глаз. Просто стало любопытно, у кого может возникнуть мысль назвать искалеченного черного гиганта «дитя».
– Кто… ты? – едва слышно выдохнул я, любуясь очаровательно точеными чертами лица склонившейся надо мной незнакомки, которую совершенно точно никогда ранее не видел.
Красавица улыбнулась, и погладила меня по глубоким бороздам, оставшимся на щеке после рогов Асмодея. И мне пришлось снова прикрыть веко, чтобы не спугнуть блаженное ощущение спокойствия и умиротворения. Немного запоздало до сознания достучалось понимание, что я вижу окружающий мир, то как простой смертный, то как демон. И от этой двойственности начинала болеть не только голова, но и сама душа.
– Я Самайна, – ответила прелестница, и я ощутил соленую теплоту ее слез, падающих мне на лицо. – Твоя прародительница и мать всех людей.
Услышанное произвело на меня столь сильное впечатление, что я попытался встать, желая рассмотреть собеседницу получше. Однако, невзирая на колоссальную разницу в габаритах, хрупкая дева без труда сумела удержать меня, а потом еще и переложить мою голову себе на колени. Все это время она не прекращала поглаживать меня своими бархатными ладонями, пытаясь успокоить. Однако я все равно вознамерился вырваться, но тут в поле моего зрения попала пара изящных белоснежных крыльев, которыми Самайна укутала нас двоих, и слова как-то сами по себе застряли в горле.
Глава 28
– Демоны тоже считают тебя своей матерью… – осторожно заметил я, внимательно следя за реакцией высшего существа.
И ведь это было правдой. Еще Ворган рассказывал мне, что первых прислужников для Мессера создала Самайна. Вот только о том, кем она являлась на самом деле, Лорд Мстителей не имел ни малейшего понятия.
Неужели я повстречался с ангелом? Настоящим, а не самозванцем, вроде меня, которому просто достались чужие крылья. И если так, то чем мне эта встреча может грозить? А еще… так, стоп! Крылья… если они есть у Дьявола, то значит ли это, что они с Самайной одного рода-племени? Или это нечто вроде боевого трофея? Если уж Повелитель Преисподней может вот так запросто передать осколок собственной души кому-либо, то я не вижу причин, которые бы ему мешали раздать и остальные части себя. Собственно, наличие черного оперения за моими плечами это только подтверждает. Надо бы как-нибудь осторожно прояснить сей момент…
– Не существует никаких демонов, – с грустной улыбкой покачало головой небесное создание. – Есть лишь люди, над естеством которых жестоко надругался мой супруг…
– Дьявол?! – несколько эмоционально спросил я. – Так ты его жена?!
– Мне неведомо это имя, – кротко поведала собеседница, не прекращая водить тонкими пальцами по моему обезображенному схваткой с Асмодеем лицу. – Но я понимаю, что мы говорим об одном и том же... существе. Я вижу глубокие шрамы на твоей душе, дитя. Я узнаю твои крылья. Это ведь он тебе их вручил?
– Да… – только и сумел я выдавить из себя, а потом замолчал.
Замолчал, потому что слова были излишни. Я ощутил себя совершенно обнаженным перед взглядом печального ангела. Понял, что ничего не могу утаить от нее, даже если захочу. Однако самым главным было то, что я и не собирался молчать. Я переживал настоящее блаженство в материнских объятиях Самайны, и мне было страшно даже моргнуть, чтобы ненароком не порушить эту прекрасную идиллию. Казалось, что я бы мог пролежать так целую вечность, в абсолютной безмятежности и покое. Смотреть на нечеловечески пленительные черты ангельского лица, ощущать прикосновения ее белоснежных перьев, наслаждаться теплом ее ладоней…
Смешно признаваться, но в какой-то миг я позволил себе уверовать в то, что нашел рай. И, как ни странно, именно эта надежда, робкая, словно новорожденный теленок, сумела спустить меня с небес и вернуть разуму трезвость. Не существует никакого рая, по крайней мере персонально для меня. Мрази, подобные мне, не могут пятнать святое место своим присутствием, ведь это должно идти вразрез с самой сутью мироздания. А коли так, то и тешить себя глупыми чаяниями нельзя ни в коем случае. Я еще не забыл, каково это выпалывать ростки надежды из собственной души…
– Я умер? – сумел я наконец найти силы, чтобы вырваться из трясины чуткой ласки, в которой меня топила Самайна.
– Нет, ведь я создала вас бессмертными, – поразила своим ответом белокрылая. – Погибла только твоя телесная оболочка.
– Тогда почему я не вернулся в Ад?
Прежде чем дать ответ, ангел протяжно вздохнула, и очередная ее слезинка упала мне прямо в пустующую глазницу.
– Я знаю, тебе не станет легче от моего раскаяния, дитя. Но мне в самом деле очень больно оттого, как Самаэль поступает с вами. Я ненавижу себя за то, что не смогла остановить его…
