— Ты, всё-таки, сделала это, — Николай Павлович недовольно нахмурился.
— Это было нетрудно, — рука Инги Вейсман легла Вианту на плечо. — У него и в самом деле три года женщины не было.
Виант перевёл взгляд с Инги Вейсман на лицо Николая Павловича. Поразительно! Куратор не удивился, не растерялся, тем более не пошёл красными пятнами смущения, как штатный лингвист. Ничего подобного. Вместо этого он рассердился, будто Инга Вейсман так и не вернула ему трёшку после получки.
— Ты уже переехала к нему? — глаза Николая Павловича метнулись в сторону распахнутой в спальню двери. — И когда только успела.
От взора майора, или кто он там на самом деле, не укрылись ни придвинутый к стене чемодан на колёсиках, ни коллекция кремов на прикроватной тумбочке. У Вианта ни того, ни другого отродясь не было.
— В конце концов, — Инга Вейсман недовольно нахмурилась, в её тоне пробился голосок обиженной девочки, — я решила именно вашу проблему! За вас выполнила ваше обещание! Вот уже два с лишним месяца, как Виант вернулся в реальность, а у него до сих пор некому посуду мыть и пыль протирать. Иначе он изнасиловал бы меня прямо в учебном классе, на столе.
— А так ты сама легла в его постель, — сказанул, как отрезал, Николай Павлович.
Повисла неловкая тишина. Все четверо переглянулись. Виант едва успел сжать губы, чтобы громогласно не расхохотаться. Сейчас они похожи на четырех уважаемых праведников, что, совершенно неожиданно друг для друга, столкнулись друг с другом в воскресный день в публичном доме.
— Ладно, десять минут на сборы, — Николай Павлович первым разрушил неловкую тишину. — После встретимся в кабинете у Михаила Владимировича для разбора инцидента. Хотя, — глаза куратора скользнули по халату Инги Вейсман, — пусть будет двадцать минут.
Николай Павлович не зря заведует в секретном проекте самым деликатным направлением — подборкой и вербовкой персонала. Работать с людьми, это ещё тот геморрой. Николай Павлович почти мягко развернул Илью Шантыгина, вытолкнул его в коридор и вышел сам.
— Что это было? — Виант развернулся к Инге Вейсман, едва входная дверь аккуратно закрылась.
— Что именно? — Инга Вейсман игриво улыбнулась.
— Какого хрена ты залезла в мою постель, да ещё и переехала в мой номер? И, — Виант бросил взгляд на входную дверь, — чем так недоволен Николай Павлович? Ты, случаем, не его в отставку отправила?
Обычная ситуация — тело взяло вверх над разумом. Теперь же, когда запал прошёл, именно разуму предстоит разгрести последствия. Будто и этого мало, желудок недовольно заурчал от голода. Со всеми этими любовными утехами Виант начисто забыл подкрепиться. Теперь, пока он не запихнёт в себя как минимум две тарелки супа и половину буханки хлеба, на женщину его не потянет. Иначе говоря, разум не просто вновь взял контроль над телом, но и потребовал ответы на очень серьёзные вопросы и подозрения.
— Ну как же, — указательный пальчик Инги игриво пробежался по обнажённой груди Вианта, — разве ты сам не требовал от Николая Павловича предоставить тебе женщину? Признаться, я только сейчас поняла, сколь много у тебя скопилось «грязной посуды и пыли». Вот я и решила «навести порядок».
— Это было нетрудно, — Виант оттолкнул руку Инги в сторону. — Да, я просил, требовал и даже угрожал Николаю Павловичу предоставить мне женщину. Обильная жрачка и весьма интенсивные физические упражнения под началом Садиста, знаешь ли, весьма и весьма содействуют развитию потенции. У меня чуть яйца не треснули. Только причём тут ты? Повторю свой вопрос ещё раз: на кой хрен ты залезла в мою постель? Чего ты хочешь? Чего тебе надо?
Игривое настроение враз покинуло Ингу Вейсман.
— Знаешь ли, — Инга Вейсман насупилась, для ещё большей убедительности её руки упёрлись в бока, — проблемы с личной жизнью не только у тебя. Ты много чего обо мне не знаешь.
В Москве у меня был парень, жених. Только наши отношения закончились ничем. Если бы я вышла за него замуж, то до сих пор жила бы в столице. А так мои папа и мама, между прочим, весьма и весьма известные в своей области физики, будто в отместку пристроили меня в «Синюю канарейку». У них нашлись какие-то связи. Ещё со времён СССР звание «секретный учёный» производит на моих родителей такое же впечатление, как бочка валерьянки на кошку. Они понятия не имеют, где я и чем занимаюсь, но жутко мною гордятся. Не говоря уже о том, что, по их мнению, в науке меня ждет потрясающее будущее! — последние слова Инга Вейсман выкрикнула едва ли не в полный голос.
— А вот ты, — ноготок на указательном пальце Инги Вейсман больно ткнул Вианта в грудь, — знаешь, где мы находится и чем занимаемся. А так же прекрасно видишь, сколько здесь работает людей и каких. Иначе говоря, найти себе пару — мужчину, любовника, мужа, чёрт побери, я так и не смогла.
От столь эмоциональной тирады Виант слегка ошалел. По его твёрдому убеждению у таких красоток как Инга Вейсман проблем с личной жизнью не может быть в принципе.
— А как же Алексей Игоревич? — в голове яркой лампочкой вспыхнула спасительная мысль, Виант гораздо более уверенно глянул на Ингу Вейсман. — Да, у него причёска как у чокнутого Эммитта Брауна из «Назад в будущее». Но, насколько мне известно, ему если и больше тридцати, то ненамного. Чем тебе не пара, мужчина, любовник и, чёрт побери, муж?
Алексей Остовский, штатный физик «Синей канарейки», и в самом деле внешне очень похож на чокнутого профессора из популярного фантастического фильма. Однако, как мужчина, он вполне себе симпатичный и относительно молодой. Кроме того, и это самое главное, Алексей Игоревич является непосредственным начальником Инги Вейсман со всеми вытекающими из этого обстоятельства возможностями.
— Гениальный мальчик Лёша, — Инга Вейсман презрительно махнула рукой. — Алексей Игоревич относится к тому разряду повёрнутых на науке учёных, у которых вся сексуальная энергия ушла в мозг, а яйца отсохли за ненадобностью.
Инга Вейсман тихо рассмеялась, но грустно и совсем не весело.
— Как-то раз, эксперимента ради, я пришла в нашу лабораторию без халата. Да, да, — Инга Вейсман кивнула, — в одних трусах и лифчике. Ты не поверишь! Я два часа проходила в нижнем белье, пока к нам в лабораторию не нагрянул сам Михаил Владимирович и не сделал мне строгое внушение. Начальник до сих пор поминает мне эту выходку. Что касается гениального мальчика Лёши, то он так ничего и не заметил.
Дела… Виант задумался. Рассказ Инги Вейсман выглядит полным бредом, но, как ни странно, очень похож на правду. Гениальный мальчик Лёша и в самом деле чуток не от мира сего.
— Хорошо, — Виант вновь глянул на Ингу Вейсман. — А как же наши бравые охранники? Все как на подбор отставные десантники, но ещё более чем крепкие мужики. Садист хоть и женат, но вряд ли откажет себе в удовольствии переспать с тобой.
От такого заявления лицо Инги Вейсман сердито вытянулось.
— Не считай меня похотливой обезьяной, — рассерженной змеёй прошипела Инга Вейсман. — Я родилась и выросла в интеллигентной семье. Больше всего меня возбуждают не накаченные бицепсы и кубики на животе, а мозги. Как раз с мозгами у отставных вояк полный затык. Ты никогда не задумывался, почему среди наших охранников нет ни одного бывшего офицера?
Виант в задумчивости отвёл глаза в сторону. Тоже верно. Никогда не думал об этом, но так оно и есть. Садист командует охраной «Синей канарейки», но по званию он всего лишь старшина, даже не прапорщик.
— А тут как раз появился ты, — Инга Вейсман томно вздохнула. — Ты не солдафон, а интеллектуал с высшим образованием. Если уж на то пошло, то Садист сделал из тебя, компьютерного задрота, весьма и весьма соблазнительного ботана. Ну впрямь мечта отличниц.
Указательный палец Инги Вейсман игриво пробежался по кубикам на животе Вианта, ноготок неприятно оцарапал кожу.
— Хорошо, — Виант оттолкнул руку Инги Вейсман в сторону, — имеется ещё один вариант, наш новый лингвист. Он молодой и симпатичный. Что, что, а с мозгами у него полный порядок. Ни за что не поверю, будто ты до сих пор не заметила, как при виде тебя он впадает в ступор и покрывается красными пятнами. Ильюша явно к тебе неравнодушен. Или тебя смущает его семитская внешность?
