Письмо забрал в первом попавшемся ящике, игра позволяла и не такие расхождения с реальностью. Разорвав конверт, пробежался взглядом по нескольким строчкам: «Привет, Дарк. Извини, что так жестко беспокоим, но это самый гуманный и быстрый способ до тебя достучаться. У нас проблема. И у тебя тоже. Мы опасались утечки информации и потому держали твое тело в месте, которое не должны были связать с нами. Это место вообще никого не должно интересовать. Но в последние время заменили слежку за ним. Это не уличная шпана, это кто-то серьезный. У нас только одно объяснение — это люди Кима. И мы в тупике. Раз место засветилось, тебя надо вытаскивать. Но это слишком заметно: те, кто следят, такое не пропустят. Увы, но мы слишком увлеклись незаметностью, поэтому выбрали вариант, откуда в таких случаях выбираться сложно. Везти тебя в подключенном виде не получится. У нас там нет сил прикрыть такую перевозку, а у людей Кима наверняка есть. Капсула — не мелочь, незаметно ее не протащить. Наши специалисты пришли к выводу, что самый безопасный вариант — это вывести тебя из игры. Затем ты покинешь это место под охраной наших людей. Уйдете через канализацию. Капсулу с оборудованием мы там протащить не сможем, да и связь поддерживать сложно, спутниковый канал работать не будет. Действовать надо быстро, промедление опасно. Мы не знаем, откуда ушла информация. Проверяются все варианты утечки. Мы почти не сомневаемся, что Ким еще не вполне уверен, что ты именно там. Иначе он бы уже попробовал туда вломиться. Но пока что все ограничивается только слежкой. Однако слежка серьезная, а мы не можем держать на объекте много наших людей. Чем их больше, тем выше риск новых утечек информации. Да и место неудобное, большое скопление охраны вызовет лишние подозрения. В общем, мы готовы выдернуть тебя прямо сейчас. Решать тебе, но мы рекомендуем уходить немедленно. Решайся».
Дарк уставился на стену. Она сейчас стала выглядеть как обычно. Те, от кого пришло послание, отключили искажение визуальных эффектов. Но он этого даже не замечал, потому что полностью погрузился в себя.
«Решайся»… Как много заключено в этом слове. Неужели он прямо сейчас выберется наконец из виртуальной клетки?
Естественно, Дарку очень хотелось оказаться в реале. Но в то же время одолевал страх.
Даже два страха.
Первый — очевидный. Сколько месяцев он проторчал в виртуальности? Вот так, с ходу, даже вспоминать страшно.
Это много. Очень много.
Причем безвылазно.
Вполне может быть, что Дарк — абсолютный рекордсмен по продолжительности пребывания в виртуальном пространстве. Своего рода астронавт, надолго забытый на орбите. Тем по возвращении на Землю приходится проходить реабилитацию.
А вот с ним все сложнее.
Гораздо сложнее…
Откат после столь продолжительного прощания с реальностью обещает оказаться грандиозным. Все остаточные отблески от всех пережитых ярких эмоций и ощущений обрушатся в считаные мгновения, перемешивая реал с виртуалом в такую кашу, которую мозг переварить не в состоянии. Природные предохранители организма защитят от этого потока не лучше, чем лист бумаги от лавины.
Всего-то пары недель пребывания в виртуальности такого уровня обычно достаточно, чтобы гарантированно погибнуть при выходе. Даже в тех случаях, когда при этом не было излишне ярких ощущений. Если очень повезет, до конца дней останешься овощем с нечастыми проблесками примитивной мыслительной деятельности.
Даже если вообще не испытывал там ничего негативного, все равно навалится. А ведь Дарку в Эксе много чего нехорошего пришлось испытать. Начиная с первых часов игровой жизни его пытали всеми видами пыток, избивали, рвали на куски, роняли, грызли, царапали, взрывали и даже кусали пчелы, в сравнении с которыми самый жуткие шершни — не более чем божьи коровки.
Вроде как при общении с противниками Кима Дарку и намекали, и прямо заявляли, что проблема с крепко зависшим синтом не решена или даже неразрешима. Все это в прошлом? Как-то разобрались? Или от безысходности выдергивают пленника Экса из виртуала, смирившись с неизбежным риском печальных последствий?
Если это так, вряд ли Дарку о таком расскажут. Любому страшно станет, если ему сообщат, что гарантии удачного исхода нет и быть не может.
Второй страх лежит в иной сфере. Ему виной — Ким. Паранойя Дарка нашептывала, что именно этот ненормальный добрался до тела и теперь играется с синтом или связанными с ним приборами.
Но если так — чего уж тут бояться? Рано или поздно специалисты Кима подберут способ вытащить Дарка в реал, как бы он этому ни противился. Мозг и связанный с ним синт — вот личность и механизм, позволяющий существовать в виртуальности. Те, кто получили к нему доступ, неизбежно заставят выполнять свои приказы.
Итак, готов ли он смириться с рисками?
Игроков с ником Харон в Эксе должно быть немало. Интересно, нулевого перса назвали так случайно или символично? Ведь он, помогая Дарку перебраться на другую сторону, по роду занятий походил на своего мифологического тезку.
Только тот переправлял мертвые души через реку Стикс в царство мертвых, а здесь предполагается, что клиент останется живым.
Или не предполагается?
Так. Спокойнее. Без паники.
Совсем без паники…
— Расслабься. Запрокинь голову. Не надо напрягаться. Все мышцы расслабленны, — непрерывным потоком слов приказывал Харон.
— Здесь игра, здесь вообще-то картинка, а не мышцы, — возразил Дарк.
— Это только твое мнение, и оно неправильное, — безапелляционно возразил Харон, после чего подробнейше пояснил: — Ты в капсуле полного погружения с обратной связью. Мышечное усилие здесь приводит к нейронной активности там. Твоя мускулатура тоже нагружается в реале, понимаешь? Считай, что реальное тело полностью пытается скопировать то, что делает виртуальное тело. А это лишние сигналы, лишняя нагрузка на связи. И наша задача — свести это к минимуму. Только не сразу, постепенно. Не должно быть резких изменений, мы их не успеем оперативно компенсировать. Ты ведь хочешь выйти отсюда нормальным человеком, а не куклой с фаршем вместо мозга?
— Да я уже почти уверен, что выйду трупом, — мрачно ответил Дарк.
— Успокойся. Расслабься. Мы тебя вытащим так ласково и быстро, что ты даже ничего не поймешь. Всего лишь моргнешь — и тут же окажешься в реале. Прикрывай глаза. Очень медленно прикрывай. Зрительные сигналы надо убирать плавно. Мы все, что можно, будем убирать очень плавно. Представь, что ты засыпаешь. Можешь даже начинать считать баранов. Только, пожалуйста, считай их медленно. Очень медленно…
Несмотря на все уверения Харона, момент перехода Дарк ощутил четко. Тело от пяток до макушки свело такой болью, что он сразу понял — это никакая не подделка, это реальность.
Как бы ни обманывала игра систему ощущений, а натуральные страдания ни с чем не перепутаешь.
Может, на секунды, а может, и на часы Дарка накрыло так, что он не соображал, кто он и что вокруг него происходит. Иногда выхватывал фрагментарные обрывки картинки. Вот ему что-то вкалывают в вену. Вот светят ярким фонарем в глаза. Вот тело содрогается под разрядами тока от прикладываемых к нему электродов. Причем электроды странные, и прикладывают их не к груди. Совсем не похоже на мероприятия по реанимации. Вот на голову нахлобучивают какой-то навороченный шлем, который начинает торопливо транслировать простенькие геометрические картинки.
И наконец — могильная темнота с потерей всех ощущений.
Полная благодать. Если это смерть, непонятно, почему она так пугает людей.
А затем по глазам вновь ударил яркий свет. Только не от фонаря, а от обычного светильника на потолке. Такой не способен сиять столь ослепительно, однако зрение реагирует именно так.
— Может, ему пощечину влепить, чтобы очухался? — проговорили рядом неприятным мужским голосом.
— А может, я тебе влеплю? — не задумываясь, заявил Дарк.
Свой голос тоже показался неприятным. Будто чужим.
