Не самое продуманное решение. Пользуясь моментом, скользящим движением я вогнал лезвие в шею стоящему ближе всего и оттолкнул тело в сторону отмерших мародёров. Разорвал дистанцию, уходя в противоположную сторону клетки с самой густой тенью. Рванувший за мной мужик с коротким копьём, потеряв меня из виду, начал кружить, размахивая оружием словно дубиной. Идиот. Следовало сразу уходить на свет. Впрочем, всё равно бы не помогло. Тихий щелчок тугого шнеппера.
Противник валится, закатив глаза. С пяти шагов и слепой бы не промахнулся. Точно в сердце. Мгновенная смерть. «Где ты? Выходи! Мы ведь только вдвоём остались». Кричал тот, кто пролил первую кровь. Не став скрываться, я вышел. Как-то слишком быстро всё кончилось.
— Ну вот и настал решающий момент. Раз на раз, так сказать.
— Зря ты не стал придерживаться собственного плана. — Шнеппер смотрит в грудь мертвецу.
— Сражайся честно! Будь мужчиной! — Похоже к нему пришло осознание всего расклада.
Жалкая попытка сыграть на моей гордости. Пуля прошла навылет, задорно звякнув о прут решётки. Противник упал, держась за живот и тяжело хрипя. Один росчерк, и он улыбается безумной кровавой улыбкой.
Поздравляем! Вы одержали победу!
Получено десять ОС. Удвоение за победу в поединке, двадцать ОС.
— Мало! Мало!! Мало!!! Мне так не хватало этого. Так скучно. Так мучает жажда. Можешь радоваться смертный, ты победил. Это был жалкий бой. Грязный и неверный. Но хоть такой.
— Рад, что смог вас развлечь. Может я пойду тогда.
— Куда? — Послышалось самое настоящие удивление.
— Наверх. Есть, спать, шурдов убивать.
— Какое сладкое слово… «убийство». Ты останешься здесь.
— Так не пойдёт. Был бой. Я в нём победил. И должен получить твоё «расположение». Разве не так?
— Верно. Победитель, даже такой мелкий и тщедушные как ты, заслуживает моего покровительства. Особенно на священном песке. Ты отправишься в мои чертоги. Там на пылающей арене вечность проведёшь в сражениях с теми, кто, как и ты, одержал победу подле моего алтаря.
— Постой, сам же назвал меня мелким и тщедушным. Какое зрелище я смогу дать?
— Никакого. Тебе не продержатся и мгновения. Но быть может новое существо чуть развеет мою скуку. Как же давно у меня не было новых чемпионов.
— Я могу привести ещё несколько человек. И быть может среди них будет тот, кто подойдёт тебе больше. — Есть на примете одна сволочь, которая любит убивать своих товарищей. Он сюда как нельзя лучше впишется.
Браво, Марк. Если бы существовала награда за лицемерие — ты бы её несомненно получил. Ауу, опомнись! Сам-то ты, что только что сделал? Ты ведь даже не попытался найти иной выход. Сразу схватился за оружие.
— Те букашки на верху ещё слабее тебя. — Статуя замолкла задумавшись. — Тебе везёт, смертный. Столетия скуки и жажды сделали меня неприхотливым. Приведи сюда всех и тогда ты сможешь уйти. Даю слово.
— Так не пойдёт.
— Ты вздумал торговаться, смертный!!! — Неведомая сила впечатала меня в арену. — Больше трусов я ненавижу только торгашей. Их лживые языки заменяют им добрую сталь! Они боятся крови и не имеют представления о чести!
— Я… не… торгуюсь. — Невидимый пресс так придавил, что кажется кишки сплющил. — Это… мне… не… по… силам. Ты… говорил… о… жажде…
— Жажда… ненавижу! — Давление исчезло, разбросав тела по арене.
— Не в моих силах привести всех людей, но может я могу помочь удалить твою жажду?
— Души. Души тех, кто погиб с оружием в руках.
— Как насчёт шурдских душ?
— Шурды мерзкие бездушные твари. Не живые.
— Как понять не живые? Они едят, спят, умирают, размножаются, дышат.
— Они не рождались. Они не боролись за место в этом мире. Ни один бог их не принимает. Их молитвы пусты, а жертвы безвкусны. Мои сыновья ни разу не принесли мне ни единой шурдской души. — Статуя вновь умолкла. — Но ты можешь собрать души их хозяев.
— У них есть хозяева? Кто они?
— Сам скоро встретишь их. Добудь сотню душ. Любым способом, но помни они должны умирать не от слов, а от дела. Твоя собственная душа побудет у меня. Выполни уговор, смертный. И ты получишь её обратно. Даю слово!
У меня была ещё куча вопросов, но я не успел даже рта открыть. Мир потемнел и во тьме захлебнулись все чувства.
Задание «Верни меня»: соберите сотню душ, указанных существ.
Тип: обычное. Сложность: за гранью возможного.
Награда: собственная душа.
Интерлюдия 3
Интерлюдия 3
По длинному, вырубленному в сплошной скале, освещённым гиристами, коридору неспешно двигались фигуры. Четыре безликих бессловесных война нергала, их господин и повелитель верховный вождь шурдов Муухай Тэнэг, за ним, согнувшись в почтении и практически стелясь по полу, шёл один из советников. Тени плавно скользили по стенам, на которых были вырезаны деяния, возвеличивающие шурдскую расу.
— Сколько? — Повелитель произнёс сухим голосом.
— Почти две тысячи в этот раз, господин. Следуя вашим указаниям сети и стрелы были смазаны парализующим ядом живоглота. Также мы вооружили часть разведчиков духовыми трубками с дротиками, смазанными тем же ядом. А вошедшие в город верные вам войска потеснили воинов кланов. Так что половина пленных принадлежит теперь вам.
— Всего половина. От двух тысяч, это одна тысяча. — Сделав замечание, владыка не удосужился посмотреть на советника.
— Н-н-не совсем верно, господин. Я сказал почти две тысячи. Из-за укрывательства вождей и воинов кланов, подсчёт сильно затруднён. Пленных может и больше. В вашем распоряжении сейчас находится восемьсот девяносто три целовека.
Повелитель замер остановившись. Советник знал, что это значит, поэтому ударившись лбом об пол, попытался отползти назад. Но наткнулся на закованных в металл нергалов. Тяжело сглотнув, он хотел что-то сказать, но на его горле сомкнулась железная хватка повелителя. Шурда, весящего за сто килограмм, легко вздёрнуло вверх, прижимая к стене. Советник задёргал ногами, захрипел. Впрочем, не делая попытки вырваться. Не осмеливаясь оскорбить повелителя своим прикосновением.
— Мало стараетесь. Восемьсот девяносто три. Из них немалая часть отойдёт шаманам для изучения, часть отойдёт избранным войнам для усиления, часть уйдёт на продажу для улучшений отношений с другими шурдами за пределами Кривых гор. И что остаётся мне? Моему клану! — Горло советника затрещало, а его кожа из зелёной стала темно-синей.
— Е-щ-ё, н-е, в-с-е, ю-д-и. — Советник упал, натужно кашляя. — Господин, будет ещё одна волна. И мы сможем захватить ещё пленных. В городе достаточно верных вам воинов, которые ставят службу вам выше, чем собственное усиление. — Затараторил советник.
— Столько же? Изловите ещё столько же юдей и доставьте сюда. Не выполните — с тебя снимут кожу и бросят в кипящее масло. Такое же наказание ждёт каждого ответственного за поимку пленных.
— Можете не сомневаться, повелитель. Ваша воля будет исполнена.
— Оружие юдей.
— Г-г-гасподин?
— Оно должно быть доставлено ко мне. Всё, какое имеется. В этот раз всё по-другому. Система прислала слишком много вторженцев, вооружив каждого из них своим даром. Нельзя допустить, чтобы столь ценные артефакты, позволяющие усиливаться, попали в большом количестве кланам. Тем более не допустимо, чтобы подобным оружием владели черноногие.
— Н-н-но, повелитель, по древнему закону оружие является исключительно добычей сумевшего его заполучить. Начав его отбирать, мы вызовем недовольство кланов, враждебность вождей, а собранные нами ополченцы просто разбегутся. — Владыка вновь остановился. Советник сжавшись поспешил объяснится. — П-п-позвольте выкупать оружие.
— Так и быть я дозволяю взять из казны сто тысяч серебряных монет для выкупа оружия у кланов. Черноногим и их вождям платите медью, тканью, инструментами. Не согласятся — забирайте силой.
