прошлом, что сейчас, он внимательно следил за своими коллегами по цеху, определяя для себя, как он считал, слабых — людей, ради популярности менявших мнение как перчатки. Очевидно, что для имиджа лучше всего поддерживать популярные движения, жертвовать деньги на благотворительность или активно бороться за права кого угодно, придумывая всё новые и новые поводы оскорбиться. Рэй же предпочитал вообще молчать. Он знал, наученный опытом «храбрецов», что любое мнение, любое слово, если ты достаточно известен, может быть трактовано так, как удобно любому из услышавших его. И в любом случае, даже если ты против, например, зверских традиций определённого народа, который как будто всё прекрасно понимает, но отказывается жить согласно современному укладу мира, то на тебя налетят правозащитники с криками о традициях, ценностях и, что ещё хуже, расизме. В современном мире только идиот будет единственным воином в поле, поскольку такое информационное геройство чаще просто безрассудство, порождённое горячей кровью говорящего. Даже сейчас, в излишне либеральные тридцатые, где, казалось бы, царит свобода слова и нравов, за слова и нравы, если они кого-то не устроят, тебя могли даже посадить. Эпоха лицемерия, рождённая при стариках, держащихся за власть из последних сил и поддержанная их более продвинутыми приемниками, желавшими всего, чем обладали старшие товарищи. Это страшно бесило Рэя. Он тщетно искал место на карте мира, где его не достали бы новости об очередных абсурдных запретах и заявлениях, но кроме собственного дома, построенного ещё в восьмидесятые двадцатого века, такового не нашёл. Лучше молчать, стоя перед разномастной толпой, и жить так, как жил. Вот только, как показала практика, даже молчание может быть губительно. И Бог с ней, с карьерой, в случае Рэя молчание поставило под угрозу его жизнь, и он это прекрасно понимал. Он рискнул раскрыться, стоя перед одной лишь Катрин, и испытал облегчение. Пусть раскрытие и уложилось в несколько общих, но объёмно раскрытых тезисов. И вот, стоило хоть немного облегчить свою ношу, выговорившись одной единственной девушке, как виртуальная встреча, которая длилась меньше пяти минут, взвалила на спину Рэя ещё больше. Одному Богу известно, на что способен Сэм сегодня, и если он действительно окажется на пороге дома в Бемиджи, то пусть этот роковой момент случится без посторонних. А особенно без Катрин. Да, лучше молчать. И какое-то время держать её подальше.
Сев за компьютер, Рэй первым делом проверил почту, где его уже ждало новое письмо от неизвестного, днём ранее угрожавшего убийством. В сообщении синим светилась ссылка-приглашение в видео-чат. Неизвестного Рэю пришлось ждать достаточно долго. Он успел приготовить себе обед и ужин, погладить одежду и закинуть в стиральную корзину ещё немного вещей, посмотреть несколько серий сериала и даже повозиться с вариантами оформления канала, пока не услышал звук, с которым в лобби чата входит пользователь.
— Ну, здравствуй. Не узнаёшь?
Светловолосый парень с острыми чертами лица смотрел своими бледно-голубыми, почти белыми глазами прямо в камеру. Рэй поднял бровь.
— Привет. А должен?
— Несколько лет назад. Отец Хайд. Ты прислал мне письмо с угрозами, а потом твои парни меня избили за то, что я под тебя копал.
— Мои парни? Прости, ты что-то…
— Не прикидывайся! — Отис ударил кулаками по столу, но поморщился от боли.
— Тебе точно нужен я?
— PieRORay, он же Рэй Паркер. Я прав?
— Да, но…
— Значит, мне нужен ты. Мне, как видишь, пришло твоё предупреждение. Денег у Тины нет. Их забрал человек по имени Слейтер. Dusword, если тебе так удобней. Поэтому если ещё хоть раз…
Дальше Рэй не слышал. Осознание разрядом тока прошло от самой макушки до пят. Парень сидел неподвижно, пялясь на незнакомца по ту сторону экрана, угрожающе смотрящего в ответ. Тина. Леди с кабаном.
— Ты хочешь сказать, что они тебя уже нашли?! — перебил Рэй. — И откуда ты знаешь Тину?
Отис замешкался. С его точки зрения реакция Рэя стала неожиданной и весьма настоящей.
— Это моя девушка. Меня на днях избили, а её угрожали…
— Не продолжай. Хайд, верно?
— Отис.
— Отис, я клянусь, что не причастен к этому. Ни сейчас, ни в прошлом.
Светловолосый парень застучал по клавиатуре. Через минуту в текстовом чаще возник скриншот экрана его почты с письмом уже четырёхлетней давности от якобы Рэя.
— Это не я писал.
— Что?
— Посмотри внизу письма. Видишь полупрозрачные цифры? Там зашифрован ID компьютера, на котором находится аккаунт. Даже если адрес почты скрыт, его ты увидишь всегда, это облегчает работу полиции в некоторых случаях. Удивлю тебя, но цифры постоянные и у меня они другие.
Истина не всегда рождается в шуме споров. Порой для этого нежного и привередливого цветка требуется тишина осознания. И прямо сейчас на двух континентах из семян сомнений и недоверия проклёвывались ростки правды. В Америке это было понимание, что за именем Рэя Паркера кроется гораздо больше, чем мог представить его владелец, а в Евразии — горькие мысли о том, что, возможно, всё это время некто более хитрый уводил Отиса от реальности. Если, конечно, это правда. Истины, заключённые в четырёх стенах, нашли отражения в глазах незнакомых доселе парней, шипованными лозами протянувшись через мониторы и сплетясь в единое целое.
Рэй даже не знал Отиса. Да, он участвовал в подставных матчах, с помощью кодовых фраз в прямом эфире своих стримов предупреждал подельников о копах или называл маршруты движения машин с «товаром», даже однажды скрывал у себя под домом несколько ящиков с оружием, но никогда не слышал, чтобы под него кто-то копал. Он даже не знал, что от его имени кто-то рассылает угрозы. Очевидно, зная масштабы сети «RustИGears» в прошлом, что Отис Хайд вряд ли был единственным, кто нарвался на «Рэя». И сейчас это повторилось вновь. Совпадение или план? Разницу в букве не так просто заметить, но в суде, если до него дойдёт, доказать просто. Нет, здесь что-то не вязалось.
— В полицию обращался?
— А надо было? — горько усмехнулся Отис, в очередной раз скривившись от боли.
После возмущённого, но утвердительного ответа Рэя диалог начал набирать обороты. Отис Хайд, сперва коря себя за то, что так просто доверился человеку, исчезновению которого так радовался, после доказательств его невиновности поделился всем, что успел
