мгновение до того, как мозг сообразил, что именно готовилось сорваться с языка.
Жрец издал короткий смешок. Стоило ему сделать еще шаг в нашу сторону, как всех троих тут же наградили дебаффом, лишившим нас почти всех характеристик.
-Шутишь, жнец? - произнес Сорин, подойдя ко мне. - Люди твоего призвания славятся своей мрачностью. Маленькие нытики. Я рад, что ты не такой, Локхарду понравится столь необычная жертва.
Я попытался отойти на шаг назад, но ноги словно парализовало. У меня не получилось даже хоть как-то приподнять стопу.
-Знаешь, - я натянуто улыбнулся. - Я ведь мало чем отличаюсь от остальных и тоже люблю поныть. К тому же с Локхардом мы знакомы, и вряд ли он будет рад встретить меня снова.
Жрец опять противно улыбнулся - какой же придурок сделал ему такую отвратительную усмешку? - и направился к Руби.
-Паладин проклятого почти всем миром бога, - протянул он, осмотрев девушку с ног до головы. - Я даю тебе выбор, присоединяйся к нам и получишь такую силу, с которой при жизни не сравнился бы и Родрик Светоносный.
Интере-е-е-есно... жрец собрался вербовать нас, как Локхард сделал это несколько дней назад с Рикконом? Ну или не нас, а только Ярополка и Руби. Жнец-то для того, кто поставил своей целью выступить против Безликого, вряд ли может быть чем-то полезен.
Не дожидаясь ответа от Руби, жрец отвернулся от нее и подошел к Ярополку.
-Сын двух народов, - кажется, некромант даже изобразил короткий поклон. – Твои усилия помогли нам стать в разы сильнее. Магистр благодарит тебя!
-Твой магистр можется катиться в Бездну!
-Именно этого мы и добиваемся, - кивнул жрец.
Сорин отошел от Ярополка, встал в точку, которая оказалась равно удалена от нас, и поднял к потолку руки. Спустя мгновение на полу появились фиолетовые вихри энергии, которые потянулись к его ладоням.
-Присоединяйтесь к Локхарду! Магистр даст силу, которая вам ранее и не снилась!
Здоровье начало проседать еще сильнее, я использовал зелье исцеления – руки тоже почти не слушались, но с ними было попроще и все-таки удалось поднести склянку ко рту - однако оно не показало никакого эффекта!
-Кажется, это конец, господа! – выкрикнул я, заметив, что и у остальных осталось не так много времени находиться в игре. – Пора бы уже договариваться, где и во сколько мы встретимся в следующий раз!
Жрец еще сильнее вытянул руки и, кажется, даже стал приподниматься над полом.
-Присоединяйтесь к Локхарду или…
Узнать, что именно будет в случае отказа нам не довелось. Двери храма внезапно распахнулись и на пороге показался тот, когда я меньше всего ожидал увидеть. Кузнец в сияющих доспехах...
Грегор стоял на пороге храма с огромным молотом в руках. По правую руку от него находился одетый в легкую кольчугу Рахиэль с двумя кинжалами в руках. По левую в кожаной броне и вооруженный луком Гэлед – тот охотник, у которого мы брали задание на убийство волков. А позади них собрался целый отряд в дюжину неписей, и несколько игроков.
Увидев лежавшего на полу гвардейца, Рахиэль тут же снял с пояса красный пузырек здоровья и бросился к нему. И в отличие от наших попыток подлечить себя, у травника это получилось. Чертовы неписи.
-Проклятое отродье! – прокричал Грегор, широким шагом направившись к жрецу. – Я раздавлю твой череп, а потроха скормлю свиньям!
-У тебя нет ни шанса сделать это! – жрец протянул руку в сторону кузнеца. Я буквально почувствовал, как в его ладонях появилась невообразимая сила и казалось, что еще чуть-чуть и с неписем будет покончено, но… внезапно Гэлед вскинул лук и выпустил стрелу, которая, необычайно быстро пролетев через весь зал, вонзилась Сорину прямо в глаз.
«Ох уж эти постановочные сцены», - едва не рассмеялся я, однако в следующие мгновения нам было совершенно не до смеха.
Некромант взревел, схватился за вонзившийся снаряд и отвернулся. Но перед этим он взмахнул рукой, отдавая приказ оставшимся в живых мертвецам. И те не стали долго ждать, практически с места рванувшись к столпившимся у порога противникам.
Неписи так же не стали медлить и, подняв убогую пародию на оружие, бросились к мертвецам навстречу.
-Цирк уродов, блин, - пробормотал я и довольно отметил, что влияние на жреца на нас пропало, и мы вновь можем полноценно двигаться. Что же… мультик окончился, пора валить!
Остальные тоже заметили, что противный дебафф пропал. Руби начала обеспокоено оглядываться, явно не понимая, что делать дальше, а Ярополк тут же направился ко мне.
-Нужно уходить! – заявил я, совершенно не желая выслушивать предложения спутника. – Можешь мне не верить, но я чую одним местом, что через пару минут сюда нахлынут еще куча мертвецов!
Волк остановился и бросил короткий взгляд на вход в катакомбы под храмом.
-Ты уверен, что это не «подземелье»?
-На все сто процентов! – уверенно сказал я и поморщился. Оставшиеся на ногах мертвецы столкнулись с неписями и зал захватили довольно неприятные звуки бойни. Нет, за прошедшие годы они стали довольно привычными, но говорить в одно время с ними – занятие довольно малоприятное.
Тем временем жрец смог избавиться от стрелы и повернулся лицом к битве. Его глазница опустела и сейчас из нее лился яркий красный свет того оттенка, который воспринимается не иначе, как угроза.
Сорин сделал несколько решительных шагов вперед и остановился, а выражение его лица приняло весьма задумчивое выражение. Судя по тому, что с его маленькой армией уже почти покончили он думал о том, как ему теперь выкручиваться, и мне совершенно не нравилось представление о том, что может прийти в голову некроманту.
-Уходим! – крикнул я и направился к выходу. – Вытаскиваем отсюда Дрегоса и валим как можно дальше.
-А разве мы не должны помочь им? – где-то позади крикнул Ярополк. – Ты же сам говорил, что нам следует защищать локацию.
Я не стал останавливаться и как-то отвечать на его слова. Незачем. Да, мы изначально говорили о спасение Куправы. Да, ввязались в это только из-за того, что локация может загнуться, и не задержись мы ради этой ерунды, то давно бы уже выбрались из локации, однако сейчас у меня не было никакого желания задерживаться в этом проклятом храме. Здесь и без нас куча игроков, и некоторые из них уровнем повыше меня, Ярополка или даже Руби.
Пусть они развлекаются с этой проблемой, а наша
