Конечно, я психую! Из улья караваны больше не ходят, металл и сталь в магазине за углом не купишь. Фермер что-то там украл, так ему чуть лапу не оторвали, историю дорого пришлось замять, трусит выходить на улицу. Я ночью случайно двери попутал и стал ломиться, охрана собралась, испугался последствий, сбежал и пару дней жил вне стен. Ни разу не пил, пока здесь живём, но стоило один раз ошибиться и теперь буйный алкоголик. Молли каких-то гопников в округе гоняет, не может сидеть на месте. Мы все нервные! Только Ану стоит рядом с Хозяином Жуков и Стенн гоняет по магазинам за припасами, а мы как наркоманы без гашиша трясёмся. Может это с болот веет наркотуманом? Я не могу так больше, надо выпить!
9. Как псих хотел с фанатиками подружиться
“Красное пламя Нации” — инквизиторы, сидят передо мной в клетках. Во всём огромном помещении городского штаба из живых трое в клетке, не считая надзирателя — меня. Да и те истекают от ран. Тот что слева умирает на глазах. Я разорвал Падающим солнцем его доспех “святой нагрудник”, как консерву из жести. По середине умирает от кровопотери, хватаясь за культю левой руки. Он сжимает что есть сил, что позволит ему протянуть подольше чем левый. От тусклого освещения кажется он вообще уже умер, но я вижу как его трясёт холод. Почти не реагирует на происходящие. И самый крепкий инквизитор в клетке справа. Здоровенный мускулистый с узким худым лицом и изящными тонкими усами. Его я хотел убить сильнее прочих, а он живее всех и сейчас сидит на полу, смотрит в никуда, не моргая. Его рубашка и голова вся в крови и похоже, что он единственный кто сможет слушать.
— Что-то вы трое плохо выглядите, прогулялись бы хоть свежим воздухом подышали. Не? Нет желания? Понимаю. — Хочется утопить их в глупых шутках, какие же они отвратительные. — Страшно, наверное, высунуть нос “Ве-ли-ким” инквизиторам, когда весь город орёт “Скелет!”, а? — Я глянул на свой протез и демонстративно протянул. — Из-за этого я скелет? — Снял доспехи, всего-то мой плащ до колен, маска да бинты прикрывают пах. Стою голый, чтоб всё видно было. — Узрите! Я! Всего лишь… Че-ло-век! А это всего лишь протез, заменяющий мне настоящую руку, но где же любимчикам Окрана, ненавистникам технологий, понять это? А вы правда ненавидите технологии, как о вас болтают? — Я взял валяющийся под ногами большой меч “Крест паладина”, которым вооружены все воины Святой Нации, и швырнул в стену. — Почему прямо за этой стеной стоит электроподстанция и ветряной генератор? Почему ваши стены так высоки и десятки орудийных позиций защищают ворота? Разве это не технологии? Военные технологии. — Молчат, ну слушайте. — Но давайте поговорим о других вещах. Занимательная книга “Путеводный Свет”, где рассказывается как узнать в своём родственнике скелета, по холодной коже, по любопытству к механике или просто потери аппетита. За болезнь и любопытство вы людей убиваете? Итак, что тут сказано: “Туманная речь, проявление юмора и отпускание шуток могут быть верными признаками одержимости.”. Да… Буханку хлеба на колёсиках с вами не сделаешь, воспримите за ересь и терроризм. Выпил человек, захмелел — враг! Пошутил глупо — враг! Окран, неужели твои последователи больные безумные фанатики в руках трусов? Кстати, о хлебе, я видел ваши пекарни, отличные печи, большие, качественные, да и зерномешалки хороши. Технологичненько. Точно такие же как в пекарнях Союзных городов. Что, покупаете оборудование в одном магазине? А откуда у вас пшеница? Со святых ферм конечно, где работают самые недостойные, самые худшие создания — женщины. Она меня родила, за мной ухаживала, дерьмо подтирала, но место её в темнице! Им только грязная работа! Всяк кто не похож на истинного Окранийца должен в рабстве прозябать! У вас как заведено? Война, извечная со всем прогнившим миром, но воевать будут простолюдины из числа фермеров и крестьян в старых прадедовских доспехах со ржавым оружием. Почему Паладины Святой Нации так худо бедно вооружены? Ни защиты ног, ни защиты рук, а оружие просто… ужас. Раньше я думал, что всё лучшее должен воин заслужить. Главнокомандующие — Инквизиторы, уж они то точно оплот веры и блеска. Ха! Только не те, что со своими нищими собратьями орошают земли кровью. Вся чистенькая работёнка Истинным мужчинам, настоящим Окранийцам — Вам, господа. Но и вы выглядите посмешищем в сравнении с теми, кто носит самое красивое бельё и ест самую вкуснейшую пищу, — я подошёл к правому заключённому, — жрецы. Вам не кажется странным, что волю Богов вещает смертный, а не они сами? Вы всё отдаёте тому, кто меч поднять не может и только болтает, а ведь кругом враги. Ай-яй-яй, беспечность или это ваше грозное оружие — убеждение в вашу веру? — Я оделся, достал другую книгу и стал зачитывать. — “Путеводный свет V. Как воспитать свою жену.” — Предвкушая религиозную гадость в тексте, я медленно и нарочито перевернул страницу, глядя на непонимающего инквизитора, одинокий слушатель и то хорошо. — “Хотя у женщины глубокие связи с Нарко, с ними не должно обращаться как с Очернёнными. Роль мужчины в жизни состоит в следовании воле Окрана, дабы мы достигли просветление. Сюда входит и укрощение тьмы в женском сердце. Поздравляйте её с каждым благочестивым деянием; когда она ведёт себя подобающе и уважительно. Карайте её, когда она пытается возмущаться; бейте её, чтобы она запомнила должные манеры. Но не бейте её без нужды; как и с собакой, чтобы воспитание было действенным, оно должно быть справедливым”. Уау! Вы знаете такое слово: справедливость? Понимаете его смысл? Да я обязан прочитать другое произведение! Вот этот свёрток, это прощальное письмо одной женщины. Ты только послушай:
“Муж мой, мой хозяин,
Если ты читаешь эту записку, значит, я погибла, была предана смерти инквизитором. Формальной причиной моего очищения, скорее всего, объявят то, что я была испорчена Нарко, и пыталась развратить наше святое общество.
Научить меня читать и писать было лучшим даром, какой ты мог мне преподнести. И именно потому, что ты дал мне право на обучение, у меня теперь есть голос, чтобы попрощаться с тобой. За это я буду вечно благодарна.”
— Вы лишаете женщин “голоса”, запрещаете обучение и держите во тьме неведения! Какая же несправедливая участь. Книги — это источник света, а вы намеренно закрываете женщинам глаза, запрещая им право на чтение, подстёгивая тьму распространяться. Окран такое одобряет — лишать людей его света и учения? Читать и сеять знания об Окране могут только жрецы? Ну и где же справедливость, инквизиторы? В ваших руках власть и вы применяете её лишь чтобы угнетать, унижать и лишать недовольных, даже если всю жизнь они служили исправно. Вы опьянены чувством вседозволенности, что творите тьму, забывая об уважении, благочестии и… справедливости. Вы слабы и боязливы. Боитесь тех, кто считает “домашних животных” — женщин — членами семьи, членами общества, равных на право жить. Боитесь, что они поставят женщину наравне с мужчиной, что у женщины появится голос, что женщина пойдёт против. А вот вам я и вы видели, что я не женщина, но я иду против вас потому, что вы заблудились во тьме, забыли об истинном учении и следуете не Окрану, а Фениксу и жрецам!
Ещё дышат эти полудохлые, глазеют на меня, вытаращились.
— Скажи, инквизитор, кто сидит на этом троне? В этом огромном городе вы втроём сидели в этом огромном здании, где стоит огромный трон. Ну и кто из вас троих сидит на нём? Не стесняйся, говорите, выскажитесь. — Тот что с культёй покачнулся в сторону самого живучего, а он в свою очередь оскалился. — Правду пресекаешь? Ты же сильный, ты же старший инквизитор. Гордись своим старшинством. Послушай, для меня вы все — просто инквизиторы, равные, так что умрёшь ты, я спрошу оставшегося в живых, может он будет сговорчивее. Кто-то из вас эту женщина предал огню лишь за то, что она получила дар от мужа за благодеяния. Вы сами то читать умеете? А то поступаете вопреки написанному учению! Но я понимаю. Да-а-а. Она же не послушалась, когда ей указали на место — молчаливой рабыни. Рабам голову поднимать нельзя. Ай-яй-яй. Читать и писать? Какое грозное оружие в руках недостойного! И мужа её казнить, нельзя помиловать! Такие люди лишают власти и глупо оставлять их в живых, ещё последователей найдут. Этот город олицетворяет Ваше видение Окранизма. Зажиточный город Стопка где люди живут в сарайчиках, а самые большие здания отданы сильным и праведным, даже трон себе громадный построили. Величественный храм, где до потолка не дотянуться самым длинным шестом. Бараки, просторные, способные вместить армию мужчин из числа новобранцев, свято верующих вам, а не писаниям, потому что сами читать не умеют. А то читающий ещё вдруг расскажет всем, что вы не правы! Ха-ха-ха-ха-ха. Пухлые повара в пекарне, круглощёкие торговцы за прилавком магазинов, они так контрастируют с худощавыми солдатами. Почему? Свои поля злаковых, свои пекарни, свой хлеб. Но. Но простой народ должен быть счастлив служению, даже из норы поглядывая сухим лицом на пухлощёкого жреца. Как же тут голодному понять сытого? И все вы мужчины. Да-а-а, женщине доверять нельзя, ничего, ни оружие, ни готовку пищи, ни чтение книг. Но что до других рас? Всех в рабство! А как же тогда вот эта книга? Написана самим Лордом Фениксом LXII, о пути Святой Нации. Тут есть строчка: “Нечистую расу должно принять как собственного брата, научить обычаям Окрана и дать шанс на цель, на служение в крестовом походе.”. Сам Лорд Феникс говорит, что равным себе считать любого иной расы, будь то Шек или трутень из Роя, если он готов служить Окрану, но если вы даже своих верноподданных так унижаете… Ладно. Я готов служить обычаям Окрана. Вы меня принимаете? Конечно же нет! Почему же, мне обидно, ведь я готов! Ах, как я слеп, ну конечно же за то, что у меня рука неправильная. За это сразу надо убить! — Рукой-протезом я стал бить по прутьям клеток, вдавливая их во внутрь. Содрогались те кто внутри. — Хотя чего там, да у вас скелет уже тот, у кого ноги мёрзнут! Вы же несправедливы во всём! Но ничего, Окран наставляет давать всем шанс. ВСЕМ! — От крика я сам напугался, истеричный и на повышенных тонах. — Так что я вам даю шанс вновь сесть на этот чудесный трон. Всё что я попрошу, быть наместниками здесь, в Стопке, и рассказывать правду. Как в книгах написано от руки вами любимого Лорда Феникса и истинных последователей. Они старались, мудрость Окрана записывали, а вы свои хотелки проявляете. Нельзя же так. Читайте, заучивайте и вещайте всем, кто придёт. Тех кто не примет голоса Феникса, тех выгоняйте из города, кто примет — записывать в граждан Святой Нации. Быть святыми не значит угнетать всех до скверного существования. Вот вам ещё Правда, которую всем расскажите:
