Яр помотал головой, скептически хмыкнул, наблюдая за не слишком уверенной походкой Пала. Обреченно вздохнул, выудив из кармана мобильник, набрал сообщение и вздохнул еще раз. Пиво допивал он уже стоя.
— Какого хрена? — прошипел появившийся из темноты Вар, недовольно кривя татуированную рожу.
— Пал ушел развлекаться.
— О, это дело! — рожа мгновенно перестала быть недовольной. — Кого ждем?
Яр поднял глаза к потолку, словно надеясь там увидеть ответ на сакраментальный вопрос: «За что мне все это дерьмо?». Но на потолке ничего, кроме крутящегося зеркального шара, брызжущего во все стороны колкими искрами, не обнаружилось.
— До меня только одно не доходит. Вам этой фигни на патрулях не хватает? — простонал красавчик, картинно, не хуже чем модель в рекламе какого-нибудь шампуня, откидывая волосы за спину и стягивая их резинкой.
— Ты просто тупой, — ласково ответил ему Вар, похлопав лейтенанта по обтянутому черной кожей плечу. — И слишком нежный, чтобы оценить мужские игрушки.
— Вали давай, недомерок, — хмыкнул Яр, подпихивая низкорослого акшара в плечо.
— Яйца не жмут? — поинтересовался Вар, облизывая острый клык.
— Бывает, поджимают. Большие они у меня, — признался красавчик, протискиваясь через потные тела — харизмой Пала он не обладал.
Точнее, его харизма действовала исключительно на традиционных девиц и нетрадиционных мужиков. Но ее еще и разглядеть нужно было в адском, пляшущем освещении.
— Мне долго тут в одиночку зад морозить? — проскрипел в наушнике недовольный голос Пала. — Или девочки решили обойтись без моей кампании?
— Да идем мы, идем, — отозвался Яр, который с удовольствием бы остался на диване в компании пива.
* * *
Четкой границы между миром акшара и остальным городом никогда не было. Да, пожалуй, никто и не задумывался о ее существовании, кроме патрулей, сторожко, как крысы, шныряющих по темным, лишенным фонарей переулкам. Но граница существовала и по собственному желанию могла появиться перед избранными.
В этот вечер она решила принять облик журчащей, исходящей горячим парком, струйки мочи.
Пал прорычал что-то тихое и неразборчивое, но не слишком ласковое. Вар, зажимающий ему рот, перевел мычание как: «Урою мудака!». В принципе, лейтенант с Меченым был полностью согласен. Он бы и сам не отказался объяснить сержанту, выбравшему в качестве сортира именно эту щель, что справлять нужду на ветру нехорошо. И не потому, что писюн застудить рискуешь. А потому, что его могут оторвать.
Но приходилось молчать, старательно вжимаясь в крошащуюся кирпичную стену, старательно изображая собой тени, просто тени. Ну и пытаться не угодить в лужу, которая как назло подтекала как раз под ботинки. Естественно, закуток, в который они занырнули, местные жители использовали, как помойку. Поэтому и простора для маневра было немного. Либо прижимайся к склизкой, покрытой какой-то липкой дрянью, стене дома. Либо обнимайся с сараем, который, казалось, был готов рухнуть от одного только взгляда. Либо подпирай гору гниющей пакости. Ну, или стой едва не на одной ноге. Кстати, воняло в этой щели, как в аду. Вар готов был поспорить, что если хорошенько порыться в мусоре, то парочку не самых свежих трупов можно было откопать запросто.
Ситуацию усложняло два нюанса. Во-первых, обида. Потому что прятаться приходилось от своих же. Страдающий энурезом сержант был взводным старины Деса. И уже поэтому заслуживал, чтобы ему начистили морду. Только проблема состояла в том, что «писающий мальчик» на границе оказался законно — патрулировал территорию. А вот троицы в эту ночь тут не могло быть в принципе. И даже отрихтуй они физиономию сержанта до полной гладкости, взыскания им было бы не избежать.
Во-вторых, Пал на свежем воздухе протрезвел. Не до того состояния, чтобы уверенно начать ориентироваться в пространстве. Но до точки: «Дайте мне кого-нибудь порвать, а то сами порватыми окажитесь!» он как раз дошел. И удерживать от необдуманных поступков брата было сложно. Очень сложно. Когда Пал обижался, успокоить его могла только железная балка, уроненная на чугунную башку. Или Тир. Но ни той, ни другого поблизости не наблюдалось.
В коне концов сержант облегченно вздохнул, прибрал причиндалы и утопал вслед за своей тройкой в переулок. Пал рыпнулся было сильнее, но Яр, нежно удерживающий его предплечьем за могучее горло, лейтенанта только придавил. И правильно. Стоило ли ныкаться в этой дыре добрых пять минут только для того, чтобы рассказать вслед уходящим все, что о них думают? Наверное, нет.
— …ля! Всю руку обслюнявил, — прошипел Вар.
Когда татуированный прислушивался, его уши реально шевелились. И выглядело это вовсе не смешно, а, скорее, жутковато. Еще и колечки, пробивающие хрящи от сглаженной мочки до деформированного, заостренного кончика, посверкивали. Хотя в закутке было темно, как в немытой заднице.
— Пошли, — одними губами изобразил Яр, выпуская Меченного.
Пал зыркнул на них белыми, выпученными глазами, встряхнулся всем телом, как пес, и сгорбившись, опустив к земле повисшие плетьми руки, будто нырнул в темноту.
— …ец! — высказался Вар, покачав головой.
А ничего другого на ум и не приходило. Этот траханный рубильник в башке Пала явно сошел с отметки «Расслабиться», замерев рядом с «Все что вижу — ненавижу». И вернуть его хотя бы к «Я почти вменяем» будет непросто.
Яр пожал плечами и подпихнул татуированного кулаком в плечо, побуждая к действию. Действительно, лейтенанта стоило бы догнать до того, как он начнет крошить на фарш первого, кто ему попадётся на пути.
Наверное, Вар не зря регулярно молился. И не просто так парни говорили, что он у Девы в любимчиках ходит. Далеко Пал удрать не успел. Стоял посередь переулка, стиснутого глухими, без окон и дверей, стенами домов. Хотя «стоял» — это громко сказано. Припал к земле, едва пальцами не опираясь на растрескавшийся, словно гнилые зубы, асфальт и щерился, скалился в темноту. А его чутью доверять стоило. Ракшасов он, кажется, задницей чуял.
Собственно, они и не прятались, а будто поджидали, когда группа поддержки явится. Стояли двумя столбами — чуть темнее темноты. Двое против троих — расклад выходил дерьмовым.
— За пушки не хватайтесь, — негромко предупредил Яр, — патруль слишком близко. И в четырех кварталах — участок полицейский.
Вар только кивнув в ответ. А Пал никак не среагировал. Когда он заводился, то начисто забывал, что такая вещь как «оружие» вообще на свете существует.
Собственно, больше говорить было и не о чем. В реальности остался только дерьмовый расклад и одна единственная задача. Суперзадача, сверхзадача — уничтожить. На ее решение работал весь организм и все доступные чувства. Выжить, остаться целым — да, мать вашу так! — даже дышать — это все вторично. Сначала уничтожить, а потом посмотрим, что после этого останется.
Кажется, даже время поняло, что ему в переулке делать нечего, и удалилось. Какое время, какое пространство? Трехмерная координационная сетка, по которой двигается пять фигур. Гребанные 3D-шахматы.
Первым тайм-аут взял слон. Яр был гибким, словно у него даже в позвоночник дополнительные суставы насовали. Но уж слишком высокий и нежный. От быстрого — только чуть медленнее выпущенной пули — удара в голову он ушел. И даже подсек черного урода низким, красивым, как в цирке, разворотом. Но уж лучше бы он поменьше трюкачил и побольше следил за собственным чугунком. Потому как огреб локтем в висок — и отправился отдыхать к стеночке. Оставив расклад совсем-совсем хреновым.
Палу-то что. Тура — она и есть тура. Пропустив боковой — между прочим, тоже в висок — один в челюсть и пару по корпусу, он, кажется, этого даже и не заметил. Ломил вперед, как танк, словно на него броню нацепили. Вот такой он, наш Пал. Ему бы у саперов щитом работать. Даром что у акшара саперов не водилось.
А вот Вару было невесело. Ни фига не весело. Ракшас, походя отправивший Яра в царство грез, кажется, успел продать душу дьяволу. Проворный и быстрый, как кот лейтенант, только и успевал уходить от пудового кулака, вертясь, словно рехнувшаяся юла. Ударов он не видел. Да к черту! Он вообще ничего не видел! Но каким-то чудом ракшас его еще ни разу серьезно не достал.
Не иначе как сама Дева решила в очередной раз прикрыть подолом своего любимчика. Это, конечно, не могло не радовать. Да вот только облегчения не приносило. Кажется, черный слился с темнотой, превратился в вихрь, внутри которого кувыркался Вар. Ублюдок даже не дрался — играл, как ветер бумажкой. И это бесило.
* * *
Рано или поздно, но у любого акшара возникал вопрос: какого хрена создатели не сделали их похожими на ракшасов? Не физически — насрать на модуляторы. Но хотя бы внешне? Акшары, в подавляющем большинстве, были похожи на кряжистые деревья. Здоровые, ширококостные — фиг свалишь. Это, конечно, неплохо. Особенно вкупе со способностью выжать от груди автомобиль вместе с водителем. Но вот ракшасов спроектировали умнее.
