— Чего? — усмехнулась я. — Вы решили теперь вообще с меня глаз не спускать? Думаете, утоплюсь с горя?
— Да нет, — он не поддержал шутки на этот раз.
— Даже есть некоторое преимущество. Я больше не эмпат, значит больше не смогу… так. Без твоих талисманов… И нас обоих отпустит помаленьку.
Он встал с кресла, подошел и плюхнулся рядом, притянув меня к себе на плечо.
— Ты вообще — серьезно сейчас?
— Ну… да. А что?
— Вот дурочка, — и он беззлобно выругался и обнял меня, прижавшись щекой к моему лбу.
Я пошевелилась, высвобождаясь из его рук и теперь смотрела на него, не понимая.
— Да плевать я хотел на эмпатию или ее отсутствие. Как экзотика — прекрасно! Но по тебе же и так всегда видно, что ты чувствуешь. Плачешь, когда тебе плохо, смеешься, когда весело. Или вон, фыркаешь, как кошка, когда возмущаешься. Хлопаешь ресницами, если удивлена. А когда я целую тебя, у тебя начинают сиять глаза. Этого — достаточно. Но ты выбрала Дэвлина. Не перебивай. Это — очень хреновый выбор, если честно. Конкретно для тебя. А я выбрал твою сестру. Но нас все равно тянет друг к другу, тебя ко мне, потому что ты считаешь меня чудовищем, а меня к тебе — из-за твоей поразительной, кристальной искренности и какой-то неиспорченности что ли? Хотя и тот раз в лесу, конечно, здорово выбил меня из колеи.
— Я не считаю тебя чудовищем, — проговорила я.
— Еще как считаешь, иначе бы ты меня им не сделала.
— Я тебя…
— Знаешь, какими нашел нас во дворе Гнарл?
— Я не помню, была не в себе.
— Мы такие лежим во дворе, живописная группа: Дэвлин без признаков жизни, зато от него во всю Хаосом несет, я с вырванным из груди сердцем, и ты, сидишь посередине, смотришь на нас, держишь за руки и безумно улыбаешься. Гнарл какое-то время просто не мог подойти. А потом Дэвлин шевелится и начинает вставать, а я распахиваю глаза и кричу дурным голосом. А ты тихо так смеешься.
— Да уж. Только я тут не при чем. Оно само так получилось.
— Ага. Ты всегда не при чем. Но я пришел не за этим.
Меня почему-то бросило в жар.
— А зачем?
— Ну вот! Ты опять?
— Что — опять?
— Смотришь так.
— Как?
— Что мне больше всего хочется остаться. Вместо того, чтобы сказать, что собирался и уйти спать.
— Прости…
— Ну вот, еще хуже! Стоп. Короче. Магия. Мы что-нибудь придумаем. Не вздумай впадать из-за этого в панику. Мы все поправим, запомнила? Не сможем так — есть еще техномагия и жреческая. Просто нужно будет приложить немного усилий.
— Я пока стараюсь не думать, не осознала еще.
— Есть еще один момент. Во время этой… вылазки, мы все здорово засветились. Думаю, на какое-то время лучше не высовываться.
— А как же история с Лео? Мы оставим все как есть?
— А что ты предлагаешь?
— Не знаю. Я не хочу, чтоб его убили.
— Ты хочешь, чтобы он стал королем Дайса?
— Вообще, не знаю. Янгот Гис, по крайней мере, понимает, что делает. А еще он полубог и любит эту землю. И представляет, что такое ответственность, кстати.
— Ага, а еще склонен к авторитарному стилю управления. Перемены могут быть… болезненные.
— Ты сам говорил, что мы — деградируем постепенно!
— Да. Но я хочу, чтобы ты решала сама — что считаешь правильным, а что — нет, раз уж ты можешь так влиять на события.
— Спасибо.
— Все. Я пошел спать. Ты тоже отдыхай.
Он остановился у двери, полностью потерявшись в тени.
— Я умер, вытаскивая Дэвлина. Ты заплатила очень дорого, чтобы вернуть меня к жизни. Дэвлин чуть не погиб, чтобы до тебя не добрался ангел. Мне кажется, мы сработались.
Так, нужно усмехнуться и пожелать ему спокойной ночи. Вот, молодец.
— Дурак ты все-таки. Я выбрала тебя, Эрик, — тихо проговорила я в закрытую дверь, когда он ушел, — ты просто даже не догадываешься, насколько тебя я выбрала…
Следующие два дня прошли в тишине. Я лежала на пляже, читала, потягивала вино и не думала ни о чем. Десятый с Бронзовым торчали на Драконьем острове — наверстывали потерянное время. Вэль и оба Веги с небольшим отрядом вернулись в окрестности сожженного города — прошерстить все еще раз, и точно убедиться, что не ушел ни один. Эрик вернулся на несколько дней в Захребетье, в Тверр, закинув в Красный Замок Жнеца и Тузата — принимать хозяйство и собирать помаленьку войска. Дэвлин был у отца.
Я бездумно смотрела в небо. Мне не хотелось ничего. Курить разве что. Я не курила три недели. Но вот сейчас было — самое время. Бывает момент, когда человек говорит, а и мертвяки бы с ним со всем. Пусть оно все идет, как идет. Я не в ответе за весь мир. Я не могу спасти всех. Я не могу нравиться всем. Да и не надо. Я совершенно перестала понимать, кто я. Какая я? Что мне нравится, чего я боюсь или на что способна. Но есть очень простые вещи. Я люблю моих друзей, мою семью и мой зверинец. Я люблю адреналин. Меня тянет к чудовищам. Я могу перемещаться по всему миру. А еще есть кто-то, кто меня создал. Я найду его. И задам пару — тройку вопросов.
Я лениво выбила сигариллу из пачки, прикурила и продолжила наблюдать за облаками. А из правил остались тоже только самые простые. Помогай кому-то, если хочешь, защищай себя и близких, не мучаясь вопросом выбора средств. Не предавайся меланхолии и слушай интуицию. Не загоняй себя в рамки. И не предавай.
Неожиданно я замерла, села на песке и уставилась на сигариллу. Потом на пачку. А потом поняла, что у меня при себе не было алхимических спичек.
Еще два дня ушло на эксперименты. У меня получался минимум — взмокнув, я могла зажечь свечу или огонек на пальце, хотя ощущения стали совсем другие. Минут двадцать уходило на маленький и очень бледный светляк. И столько же — на ощущение общего настроения незнакомого человека. Шла магия по капле, с совершенно другими ощущениями, но она — была! Правда огонек стал светло-золотистым и каким-то другим. Мягче. Что ж — вот и занятие на ближайшие несколько месяцев, если не лет.
На следующий день меня навестили отец со своими друзьями: бароном Тревором и виконтом Дэрэтом. Матушка по случаю беременности стала невыносимо капризной, и батя с сбежал в компании друзей. Собрались к Тревору в гости, заехали за бургомистром Идальго, у которого был недельный отпуск, а заодно вот заскочили ко мне. Посидели, распили бутылочку другую.
— Что-то случилось? — спросил батя, когда барон курил, а виконт вышел немного освежиться.
Откровенно врать ему не хотелось — вообще никак.
— Побывала за Хребтом, — призналась я, — вроде исследовательской экспедиции.
— Чего?! Но как?
— Форт Врата — слышал про такой? Вот его восстанавливают. Там и проехали.
— Понятно. А седая макушка?
— Перенапряглась. Кстати, осталась почти без магии.
— Хреново.
— Ну, это не очень страшно.
— Это никак не связано с Леонардом?
— Не-а.
— А с теми слухами про Хаос?
Рассказать?
— Дай слово никому не говорить.
— Даю!
— Его сожгли. Выжгли даже скорее. Дотла. Больше никакой угрозы.
Отец осторожно поставил бокал на стол.
— Ты это видела сама?
Я улыбнулась во все двадцать восемь зубов.
— Участвовала в планировании. И дала сигнал к штурму.
— А сама?
— А сама я ничего не могу, я — без магии.
— Будь осторожна. Не прошу прекратить это все, но хотя бы будь осторожна.
— За мной присматривают.
— Да уж.
— Пап. Если Леонард совсем слетит с катушек… Ты же уедешь из столицы? С маменькой и Франци?
— Думаешь, нужно?
— Я видела его и Алесия на открытии праздничной недели. Добром это не кончится. А у тебя скоро будет сын…
— Я же бывший военный, — пожал плечами отец, — и давал присягу. Женщин, конечно, увезу, но сам поступлю, как прикажет король.
Этот ответ лучше чем, что бы то ни было, дал мне понять, что теперь он воспринимает меня всерьез. Кажется, именно этого мне хотелось, когда я уезжала.
— Держи меня в курсе происходящего, пап.
— И ты меня, воробей.
— Пап. Скажи, а что это за история, что меня похищали в детстве?
Отец помрачнел.
— Да. Тебя не было десять дней, тебе полтора года, я не знаю, что делать. Тяжко было.
— Я не совсем об этом.
Отец посмотрел на меня очень внимательно и почесал бороду.
— А о чем?
— Что-то изменилось, когда я вернулась?
— Не понимаю.
— Мэтр Ольсин начал приглядывать за мной после этого случая, верно?
— Откуда ты узнала?
— Случайно. Так я права?
— Да. Его заинтересовал этот случай. После этого он и проверил тебя собственно на магические способности.
— Серьезно? Надо же. Наверное, стоит поговорить с куратором.
— Логично, воробей.
Когда я провожала их с Тревором и Дэрэтом, все трое по очереди обняли меня и пожелали удачи. При этом виконт, меньше Тревора знакомый с моим новым образом жизни поглядывал на меня… странно.
