— Н… нет…
— А трупы ты видела?
— Я же была с тобой!
— Вот видишь. Так с чего ты уверяешь, что они все мертвы? Скорее переместились в более подходящие условия и не светят себя.
— К чему ты клонишь? — Отвернулась иллинтири обиженно. — Я тебя не понимаю!
— Я в курсе, — согласился мужчина. — Это сейчас читается в твоих следах.
— Моих… следах? Подожди! Тимур! Ты читаешь следы, знаешь кто их оставил, какие он питал эмоции… Но тогда что же получается?! Мастера поиска, в общем, и ты в том числе — просто не убиваемые?
— Ты ещё скажи непотопляемые, — вздохнул мужчина. — Шира, включи голову и подумай сама. Если сама не можешь, я помогу. Итак. Разбираемся по порядку, хорошо?
Девушка кивнула.
— Отлично. Ты знаешь, что мастера поиска — не маги.
— Знаю. Но не в курсе, с чем это связано.
Констатировав, что в знаниях кошки провалы, Тимур начал объяснять.
— Всё дело в артефактах. Чтобы о мастерах поисках не говорили, но в первую очередь мы ищем именно их. Артефакты создаются магами и магией же, естественно, защищены от посягательств. Если магии противопоставлять магию, то предугадать реакцию самого артефакта — невозможно. Может ничего не случиться, может последовать взрыв. А ещё артефакт может признать «гостя» своим хозяином.
— Разве это опасно?
— Безусловно. Представь, что тебя своим хозяином признала книга Врат Ада, требующая каждый день кровавые жертвы. Хорошо тебе будет?
— Ужасно, — содрогнулась иллинтири всем телом.
— То-то же. Поэтому наша невосприимчивость к магии — дорогой товар. То что мы ищем охраняется магией или порождениями её. К магии мы абсолютно устойчивы, а с порождениями справляемся мечом. Теперь обратно к следам. У мастера есть предел. Местные сорок три локтя называются «змеиный шаг», верно?
Шира быстро закивала, радуясь хотя бы что знает это.
— Так вот, если желающий мне зла пройдёт на расстоянии змеиного шага, то всё. Я не смогу о нём ничего узнать, потому что его следы мне не видны. Понимаешь?
Шира задумалась.
— То есть, — подвела она осторожно итог. — Ты не всесилен?
— Как мастер поиска я могу многое, — уточнил серьёзный Тимур. — Но я не маг, я воин. Поэтому удачно пущенная стрела может меня убить.
— А если тот, кто её выпустил, был на расстоянии меньше змеиного шага?
— То я легко её поймаю, просчитав траекторию полёта. — Отозвался мужчина, глядя на смешавшиеся восхищение и испуг на лице девушки. Потом сбился с шага сам, пытаясь понять, видит он галлюцинации, или это — реальность. — Это что за авангард?
Шира отвлеклась от своих мыслей и подняла голову. На краю горизонта показался гриб, на толстой коричневой ножке, с белой шляпкой. Шляпку усыпали ржавые и фиолетовые горизонтальные разводы. С того дня, как она была здесь последний раз — ничего не изменилось.
— Город. Малава.
— Почему он так странно выглядит?
— Разновысотный, — отозвалась девушка, не видя в этом ничего особенного. — Здесь все города строятся именно так. Самое первое коричневое кольцо, «ножка», это подвал от тех, кто живёт под землёй. Второе кольцо — это уже стены, чтобы город мог выдержать осаду. Третье коричневое кольцо — это квартал воинов. Здесь стоят казармы. Основание шляпки, белое кольцо — это платформа. Когда подойдём ближе, будут видны белые «лучики-направляющие», удерживающие всё на весу. Это не магия, это технология. Нагов, кажется. Над этой платформой начинаются кольца и разводы шляпки. Коричневая территория — это ремесленники, купцы из Бронзовой гильдии. Дальше ремесленники из Золотой гильдии, лекари и купцы Серебряной гильдии. Третья платформа, она поменьше, на неё живут купцы Золотой гильдии и лекари. Четвертая платформа отдана власти и богатым людям. Самый верх — пятая платформа, это приближенные к нашему царю.
— Ясно. А фиолетовые пятна?
— Маги. Пришлые. И наши.
— Ваши?
— Некроманты.
Не просыпаясь, на седле заплакала Хани, и Тимур остановил Ярга. Коснулся девочки, и тихо позвал.
— Хани, проснись.
Ресницы затрепетали. Зелёный омут испуганных глаз окатил Ширу и Тимура ледяным холодом. А потом Хани расплакалась отчаяннее, соскользнув с седла, прижалась к мастеру поиска. Подхватив малышку, мужчина удивлённо посмотрел на иллинтири. Та ответила таким же удивлённо-непонимающим взглядом.
* * *
Темнота… Вновь плещется вода… Хани огляделась по сторонам, пытаясь понять, где её мучительница.
— Да здесь я, здесь, — отозвался капризный голос.
— Опять?
— Что опять? — голос засмеялся, потом резко затих, словно устал или ему надоело.
Молчала и Хани, вслушиваясь в шум воды.
— Как мне тебя называть? — спросила она неожиданно у голоса.
Тот помолчал, словно не верил в услышанное.
— Неужели мы сдвинулись с мёртвой точки? Ты впервые задаёшь этот вопрос. Но я не вижу причин, почему бы тебе не ответить. Инах. Ну или можешь называть меня Ина.
— Почему ты говорила, что я это ты, а ты это я, Ина?
— Неправильный вопрос, маленькая Хани. Подумай лучше, — Ина снова засмеялась.
— Зачем я пришла сюда?
— Хороший вопрос. Потому что мы не доиграли.
— Не доиграли? — с надеждой переспросила девочка.
— Ты сбежала, — обиженно пожаловалась Ина. — Ты проснулась до того, как мы успели первый раз бросить кости.
— Кости? — Хани вскинула голову, попыталась отыскать свою собеседницу. — Ина, а где ты?
— Везде. Я и есть это место. Это место — и есть я.
— А почему кости? — настойчиво потребовала Хани.
— Как почему? Потому что это игра, в которой многое зависит от удачи. А она может быть одинаково благосклонна к нам обеим.
— Но ведь… — Хани опустила голову. — А если я не хочу? Что тогда?
Ледяные ладони легли на плечи девочки.
— Кто сказал, что ты этого не хочешь? Тебе нравится эта игра…
— Неправда!
— Правда! Тебе нравилось проигрывать и смотреть, как умирают те, кто тебе доверился! Кто решил о тебе позаботиться! Сколько их уже таких было? Наивных глупцов. Людей и сильфов, попавшихся в твои паучьи сети! Сколько из них выжило? Что ты молчишь? Не можешь отрицать очевидного? Я появилась только потому, что тебе стало скучно просто убивать!
— Замолчи! Замолчи! Замолчи! — завизжала Хани.
— Нет, — Ина засмеялась. — Я не договорила. Мы не сыграли!
— Я не буду! — девочка отпрянула, почти коснулась воды. — Не буду!
— А придётся!
Ина толкнула девочку в грудь. Падая назад, отчаянно взмахнув руками, в попытке задержаться хоть за что-то, Хани разжала ладонь. На песок маленького островка выпали кубики.
Девочка уже исчезла, а Ина склонилась над песком, разглядывая белые кубики с чёрными точками.
— Тринадцать, да? А сколько будет у меня?
Покатились по песку кубики, тихо шурша. Остановились.
Ина удивлённо присвистнула.
— Се-е-емь? Это что, я проиграла, получается? А этому Тимуру повезло… Да ладно! Вот так Хани, это этот парень настолько ей важен? Да только ради этого стоит подождать до следующего раза. И там обязательно получу его шкуру!
* * *
… - Хани? Хани, очнись.
Голос Тимура был той путеводной нитью, которая вывела девочку из зыбкого царства кошмара. Не проснувшись до конца, слепо глядя сквозь своего старшего брата, Хани тихо прошептала.
— Я помню.
— Что ты помнишь?
— Песок. Колется. Больно. — Девочка говорила вначале медленно, а потом всё быстрее, желая избавиться от кошмара, проговорив его. — От песка всё чешется и царапины остаются. Капает кровь. И смешивается с водой. Она чёрная. Холодная. И удушающая. И там девочка. Такая же, как я. Она говорит, что она это я. А я — это она, — Хани вскрикнула. — Она. Она…
— Она? — мягко уточнил Тимур.
— Сказала, что мы будем играть! Играть на твою жизнь!
— И кто победил?
— Я не знаю, я не хочу играть! — лицо Хани искривилось, опустились уголки губ, набрякли тяжело веки. Слезы скопились в зелёных глазах и покатились вниз. — Я не хочу играть на твою жизнь! Не хочу!
Тимур молча обнял малышку и пошёл по дороге, придерживая девочку так, чтобы ей было удобнее.
Шира, молчавшая все время, двинулась вслед за мужчиной, ведя Ярга в поводу.
— Почему ты не хочешь играть на мою жизнь? — спросил Тимур тем временем.
— Я всегда ей проигрываю, — отозвалась Хани. — Всегда… А потом они погибают…
Мужчина кивнул. Он понимал, о чём малышка сейчас говорила.
Хани появилась в его доме только два с половиной года назад. На пороге возникла высокая женщина. Она держала за капюшон кашляющую бледную девочку, прижимающую к груди тоненькими ручками-спичками дохлую кошку. Кошка была такая же больная, как и сама девочка.
Женщина остановилась на пороге, окинула кабинет презрительным взглядом. И кинула под ноги Тимура кошелёк с деньгами. Золотые монеты с профилем Её Величества Сильфиды XVII Аулиусы Ас-с-саяун раскатились по полу. Самые ценные деньги Ории, которые сильфы берегли от чужаков, как зеницу окна.
