Структура Базы была предельно проста и даже пугающа в своей лаконичности — куда там человеческой армии. Шесть рот. Во главе каждой роты — капитан. В одной роте шесть взводов и, соответственно, шесть лейтенантов. Взвод делится на три отделения, по девять бойцов в каждом. Командует отделением сержант. Но ни они, ни солдаты на этот этаж не поднимались. А во главе этой пирамиды сидел майор. С которым Вейр предстояло сегодня встретиться и обсудить ее дальнейшую, несомненно многогрешную, судьбу.
В принципе, если задуматься, такая лаконичность действительно пугала. Тир сказал, что акшары составляют примерно три процента от всего населения. Город в себя впихивал что-то около сорока миллионов жителей. То есть, акшаров в них было чуть меньше полутора миллионов. И всего 1112 бойцов, защитников, полицейских — как хотите. По одному на более чем тысячу населения. Вейр еще в колледже подрабатывала в больнице скорой помощи. И знала, что такой расклад — очень и очень плохой. Для людей. В смысле, для мирных акшара.
Да, полицейских в кварталах, где в основном селились генномодифицированные, было еще меньше. Но ведь акшара жили сразу в двух реальностях — человеческой реальности и своей собственной. То есть, им приходилось сталкиваться не только с отморозками и наркоманами, но и с ракшасами. Оставалось надеяться, что последних мало — еще меньше, чем солдат. Но статистика пугала.
Хотя, наверное, ей нужно было бы другого испугаться. Вейр грозило стать единственным на миллион населения педиатром. И, между прочим, педиатром ей стать еще предстояло, судорожно вспоминая все, что в нее успели запихать в университете. Скорее всего, кариес молочных зубов здесь не самая насущная проблема.
При таком раскладе стоило бы не о собственном моральном облике думать, а о состоянии мозгов. С другой стороны, смысла размышлять о душевном здравии не приходилось. Однозначно, крыша у нее съехала. И ни один здравомыслящий человек на такую авантюру не решился бы. Но это, почему-то, не огорчало, а… будоражило.
Мысль о том, чтобы пропасть для всего мира и начать жизнь с чистого листа — действительно чистого — воодушевляла. Вейр пребывала в глубокой убежденности, что временное помешательство ей выйдет боком. Но было в этом что-то от первой выпитой рюмки. И уверенность, что ничем хорошим это не закончится, стопроцентная. Но и отказаться невозможно, рука сама тянется.
Кстати, лично для Вейр первая стопка — насколько она помнила, это была текила — закончилась не только дикой рвотой и жесткой головной болью. До этих сладостных моментов она успела спихнуть в бассейн парня. Не специально — случайно задела. Через семь месяцев они поженились. Хотя, если вспомнить, чем все закончилось, случай счастливым назвать трудно…
Но, все же, она твердо решила — попробует. А там что будет, то и будет.
* * *
— Я смотрю, ты тоже из ранних пташек? — вместо приветствия заявила Най, салютуя Вейр чашкой с кофе и плотоядно вгрызаясь в булку. — Я вот тоже не могу по-другому. В пять утра уже вырубаюсь стоя. Зато и просыпаюсь в три. Дальше спать — ни в какую.
Вейр неопределенно кивнула, выбирая себе омлет. Хотя все порции выглядели более чем заманчиво. Просто она оттягивала момент, когда придется начать поддерживать светскую беседу. Ей бы обдумать все хорошенько. А еще лучше, на бумаге хотя бы примерный план накидать. Пустая болтовня только отвлекала. Но и демонстративно садиться за один из пустых столиков было невежливо.
— Ты ешь быстрее, — посоветовала Най, — а то сейчас парни набегут. Нормально позавтракать не успеешь. Хотя, может, у тебя нервы железные? Я вот жевать когда на меня несколько десятков мужиков таращатся, не могу. Хочется, знаешь ли, оставаться такой эфемерной феей, которая питается цветочным нектаром и какает розами, — сестричка хихикнула. — Говорят, ты вчера младенца спасла.
— Неправильно говорят, — буркнула Вейр, сгружая набитый под завязку поднос на стол. Покушать она всегда любила. Только раньше старалась придерживаться «норм приличия». А коль скоро у нее новая жизнь, то и нормы должны быть новыми. — Я его не спасала. Слава Богу, с ним ничего серьезного не случилось. Небольшое переохлаждение и вывих плеча. Ваш татуированный сказал, что он из кроватки выпал. Или его родители спихнули.
«Бросили под кровать» — вот как сказал этот с жуткой рожей. Бросили, чтобы выжил. Как того мальчишку брат в окно выкинул. Но об этом лучше не думать. Иначе озноб начинал по шкуре драть, как теркой. К таким реалиям ее новой жизни нужно было еще привыкнуть.
— Най, а ты не знаешь случайно, кто такой Бес? — совершенно, ну абсолютно незаинтересованно, все свое внимание уделяя намазыванию масла на булку, спросила Ли.
— Который? — тут же отозвалась рыжая. — Тут каждый третий — Бес или Без. Бездушный, Бессердечный, Безжалостный, Беспощадный…
— Я поняла, — кивнула Вейр, — вопрос снимается. Я не знаю, который.
— А выглядит-то он как? Ну, татуировки там, пирсинг, прическа.
— Понятия не имею, — горячо жалея, что вообще рот открыла, отзывалась Ли.
Дем его внешность не описывал. Хотя, с чего она взяла, что он вообще чье-то имя выкрикивал? Может просто слово выговорить не мог до конца. Хотя ей почему-то показалось, что это было именно имя. Если припомнить, он и у нее в офисе, когда очнулся, сказал что-то вроде: «Бес, не уйдешь?» или «Не уходи!», что ли?
— С чего он тебя вообще заинтересовал тогда? — вздернула аккуратно выщипанные бровки Най.
— Да так… услышала где-то.
Вранье вышло на сто баллов. Зрители скривили рожи и показали большой палец, повернутый вниз. Прежде чем спрашивать, надо хоть домашние заготовки убедительные придумывать.
— Ну-ну… — Най искоса глянула на нее, едва заметно усмехнувшись. И вдруг посерьезнела, поставив чашку на стол. — Ты же вчера опять с Демом сидела, да?
— Сидела, — кивнула врач.
Да уж, ей шпионом не быть. Даже девчонка ее раскалывала «на ура».
— Ясно… — рыженькая подняла глаза на часы, висевшие над входом в столовую. — Погоди, я сейчас.
Она вдруг резко вскочила и посеменила к дверям, на ходу пытаясь вбить ногу в тапочку. Но направлялась она не в коридор, а в помещение за столовой. Вейр там побывать не успела, но вроде бы оно было чем-то типа комнаты отдыха. По крайней мере, диваны, огромный и вполне современный телевизор, врач углядела. Еще виднелся краешек бильярдного стола.
Най вернулась почти мгновенно, притащив большую фоторамку. Основательно уселась, включив экран и быстро перелистывая пальцем изображение. Насколько могла видеть Ли — типичные для любого общежития фотографии, запечатленные для потомков. Попойки, парень с клоунским носом, два полуголых качка, борющихся на руках. Мелькали и уже знакомые лица. Татуированный, почему-то с розой в зубах. Тот красавчик, который вчера был с ним. Только на фото он выглядел отнюдь не красавчиком. Парня явно полили зеленкой, и его роскошная грива смотрелась как у какого-нибудь панка. Причем только что вылезшего из лужи. Милые шалости…
— Вот, — постучала ноготком по экрану Най. — Это — Бес.
Вейр глянула — и сначала ничего не поняла. Чьи-то руки, мускулистое, мужское бедро, спутанные шевелюры. Наклонилась, чтобы рассмотреть поближе и… отшатнулась, густо покраснев. На фото были запечатлены два парня. Спящие. В одной постели. Кажется, голые. И обнимались они… Вэл так любил спать, сунув руку ей под голову и забросив ногу на бедро.
— Понятно… — промямлила доктор, ненавязчиво отодвигая от себя рамку.
Да-да, ханжой она себя по-прежнему не считала. Но к таким откровениям готова не была.
— Шокировала? — хитренько прищурилась Най. — Ладно, извини. Вот где тут Бес, я понятия не имею.
Она снова быстро перелистала кадры и придвинула рамку к доктору. Вейр глянула на экран с опаской. Но ничего крамольного на нем не было. Просто Дем, между прочим, выглядящий очень неплохо. Кожаный плащ ему шел, а сложенные на груди руки, взгляд исподлобья и кривая ухмылочка непрозрачно намекали, что он «очень плохой парень». Ну и волосы, развевающиеся на ветру, смотрелись крайне эффектно. Короче, воплощенная девичья смерть. Вот только на фотографии Дем присутствовал в двух, абсолютно идентичных, лишь зеркально отраженных, вариантах.
— Это монтаж? — на всякий случай спросила врач.
Естественно, никакой это не монтаж был. Но уж больно идентично выглядели парни. Ну, совсем под копирку. Разве что у одного татуировка под левым глазом, а другого под правым.
— Я постоянно забываю, с какой стороны у Дема тату? — вместо ответа протянула Най, наклонив голову, рассматривая фотографию.
— Справа, — пробормотала Вейр, — Что?
Девушка только покачала головой, мол: «Ничего-ничего, все нормально». Только бровками передернула как-то многозначительно.
— Ну, вот значит это Бес. Он младший, по-моему. Знаешь, говорят, что близнецы — это одна душа, разделенная на двоих. Знала я двух близняшек. Девки друг друга терпеть не могли, собачились постоянно. И не дай Бог их кто-то спутает! До трясучки доходило. А эти…
