— Он бессмертный оказался? — спросила я с ужасом, представляя Дункана Маклауда или графа Дракулу.
— Нет, перед смертью оставил все фонду защиты природы… Зоофил, проклятый… — ругнулась эльфийка, — А я то думала, почему он меня то зайчиком, то кошечкой, то рыбкой, то косулей называл… Природу, видите ли, любил. Я ведь тоже в долгу не оставалась, то козлом его, то бараном, обзывала. А на деле он еще той крысой оказался.
— А что ты знаешь об Императоре? — спросила я, понимая, что рано или поздно, мне придется иметь с ним дело…
Эльфийка взглянула по сторонам и шепотом произнесла:
— Страшный он человек… С ним лучше не связываться… Он за один год завоевал весь мир. Такого в нашей истории еще не было… Он, разумеется, сделал много хорошего для Империи: дороги построил, единую валюту ввел, отменил рабство, поэтому мы и терпим его капризы… Хотя, я неправильно выразилась, мы его все уважаем… и боимся…
Мое мнение об Императоре уже фактически сложилось, поэтому я мысленно пожалела ту несчастную девушку, которая станет его супругой. Я желаю ей крепкого здоровья и терпенья, ибо они ей еще очень пригодятся.
Пока мы общались с эльфийкой, к нам подошли какие-то небритые мужики, смахивающие на головорезов, и завязали каждой рабыне глаза, дабы она не запомнила дорогу. Эльфийка ехидно улыбнулась и сказала: «три поворота направо, один налево, пятьсот шагов прямо и мы на месте!» Краем уха я слышала перебранку с извозчиком, который утверждал, что за «негабаритный груз», в моем лице, придется доплачивать.
— У меня нагрузка на одну ось — не более трехсот кило! — возмущался извозчик, — Вот техпаспорт на телегу! Тут все понятно написано! Я недавно из мастерской ее забрал! Развал-схождение делал! Знаете, сколько с меня содрали? А Вы хотите, чтобы я снова прямиком туда отправился…
Меня хотели выгрузить и отпустить с миром, но потом жадность взяла верх над здравым смыслом, и за меня доплатили… Как приятно быть очень дорогим человеком.
Пока мы ехали меня терзали смутные сомнения, относительно моей дальнейшей судьбы. Неужели на меня найдется покупатель? И тогда все планы летят псу под хвост!
Нас выгрузили во дворе какого-то большого дома, больше смахивающего на сарай, предварительно развязав глаза. Капитан Грей тут же достал документы, на которых я краем глаза увидела «Универсальный передаточный документ». Какой-то мужичонка в сером камзоле быстренько поставил свою роспись и отпечаток перстня, мол, товар принял, в количестве «700 кг живого веса». Оплата за килограмм — 1 золотой.
Глядя на своих тощих товарок, себестоимостью от 40 до 60 золотых, я была приятно польщена. Я поняла, почему меня не выбросили в море. Одна моя тушка потянула более чем, на 100 золотых. Я — просто бесценная женщина. Капитан Грей, получив деньги, поспешил смыться как можно быстрее, по вполне понятной причине.
Когда товар решили осмотреть, то бедный приемщик потерял дар речи, увидев меня. В этот момент он понял, что это — худший день в его жизни и худшая сделка за всю историю его маленького и очень прибыльного бизнеса. Так его еще никогда не кидали. Такого пересорта ему еще никогда не доводилось видеть. Но деньги были уплачены, печать поставлена, документы подписаны и вот она я — самая дорогая рабыня за всю историю. Собственной персоной. Куда там Анжелике…
Нас всех построили вдоль стеночки и стали вносить в списки на продажу. Когда очередь дошла до меня, то на вопрос, кто я и откуда, я ответила трагическим голосом:
— Рабыня Изаура…
Все долго вспоминали, где находится Аур, высказывая свои предположения, но, так и не вспомнив местечка с таким названием, решили не заморачиваться и записать так, как есть. Моя бабушка, которая смотрела все сто серий, этого тягомотного бразильского мыла сейчас гордилась бы мной. Она всегда говорила мне, что я должна быть похожа на рабыню Изауру, как бы намекая, что мы давненько не ездили вместе на «фазенду» полоть картошку и сажать огурчики. «Фазенда» она же «плантация», она же «участок для ведения садоводства» размещалась в шести километрах от города, в кооперативе «Радость 2» на улице Помидорной, недалеко от кооператива «Бодрость 3». Меня всегда мучил вопрос, какой человек с ограниченной фантазией придумывает названия кооперативам? Я, например, глядя на некоторых бабушек-огородниц, которые с самого утра вместе с тяпками, лопатами и тележками, с упорством достойным лучшего применения протискиваются в переполненный автобус, назвала бы кооператив «Терминатор» или «Хищник». Представьте себе судебное дело между кооперативами «Чужой» и «Хищник» за самовольный захват общественной дороги. «Чужой против Хищника». Вот это я понимаю…
После того, как мы изложили свою краткую биографию, нас пригласили взвеситься и измерить рост. Свой рост, разумеется, я знаю — 168 см. А вот свой вес… Последний раз, когда меня взвешивали, я весила три семьсот и орала как резанная. С тех пор я и близко не подхожу к напольным весам. Машка, например, взвешивается каждое утро. И каждое утро плачет. Она звонит мне прямо на работу и начинает скулить в трубку, что она, пипец, какая жируха. Сначала я честно старалась ее утешить, мол, это ее нормальный вес, но потом мне это все надоело, и я предложила взвешиваться ей вместе с Фиделем. С тех пор у нас поправляется исключительно котяра, а Машка, как весила пятьдесят шесть, так и держится в этой весовой категории уже семь лет, не смотря на ночные набеги на холодильник.
Может быть раньше, будучи в своем нормальном обличье, я бы и отказалась от этой унизительной для любой женщины процедуры, то сейчас я с радостью взгромоздилась на весы, не без тайной надежды, что я их сломаю. Если вы думаете, что это были какие-то магические весы, то вы ошибаетесь. Это были весы, очень смахивающие на старые продуктовые с гирьками и грузиками. На одну чашу весов встала моя неземная красота, а на другой стали появляться гирьки, гири, гирища. Но все равно, моим временным хозяевам не удалось склонить чашу весов в свою сторону. В итоге на противоположную чашу заставили залезть девушку, которую взвесили до меня. Произведя нехитрые математические умозаключения, работорговцы пришли к выводу, что вешу я сто пятьдесят шесть килограмм. Сверившись с наскоро заполненными документами, они выяснили, что недоплатили капитану Грею двадцать золотых. Но даже эта сиюминутная выгода их почему-то не порадовала.
После взвешивания была мойка, а после мойки — сушка и укладка спать. Перед сном нам предложили позабавиться два каких-то хмыря, в обязанности которых входило караулить пленниц, но после того, как я вызвалась добровольцем, охране резко перехотелось свежей девчатины, и они сели играть в карты.
Утром нас всех накормили и повезли на ярмарку. В небольшом зале, оформленном в стиле «мещанский шик» размещались зрительный зал и импровизированная сцена, куда в порядке очереди выгоняли рабынь. Первыми шли обычные девушки. Их покупали быстро, особо не торгуясь. Потом пошли эльфийки, за которых разгорелась нешуточная борьба. Я слышала, как один из присутствующих орал: «Да как Вы смеете! Я — глава комитета по борьбе с рабством! Это — несправедливо! Вы не имеете права так поступать! Да я вас сдам Императору, если вы еще раз поднимете ставку!»
Изначальная цена — это вес рабыни, а остальное — накрутка. Так вот, моя знакомая бабушка-эльфийка, ушла по цене в пять раз выше, чем за нее заплатили раньше. Со счастливой улыбкой красавица преклонных лет отправилась за стол к старичку, который едва смог поднять руку, чтобы озвучить ставку. Глядя на то, как трясется старик, я поняла, что красотка имеет все шансы стать вдовой еще до окончания торгов.
Все лоты сопровождались комментариями организатора — усатого и очень чопорного дядьки в парадном камзоле и парике, который скрывал заметную залысину. Если верить ему на слово, то на подиум поднимались исключительно эльфийские принцессы и внебрачные дочери высокопоставленных чиновников и дворян, а все покупатели знали толк в женской красоте.
Обычно описание рабыни звучало примерно так: «Изумительная красавица, внебрачная дочь, аристократка душой и телом, нетронутый цветок, который распустится в заботливых руках…»
Потом наступил черед «экзотического товара». Экзотических красавиц было всего трое, включая меня. Лысая и массивная, как бодибилдерша, оркесса, покрытая татуировками с ног до головы, бородатая карлица и я. Оркессу купили сразу. Насколько я поняла по оживлению в зале, орки — это очень редкий товар. Бородатая карлица была менее популярна, поэтому ее спихнули почти по себестоимости какому-то слепому извращенцу, который долго не мог нащупать ее, чтобы узнать, что конкретно он приобрел по «рекомендации друзей».
И вот он мой выход. Меня попытались раздеть, но я стала сопротивляться. В итоге они навалились на меня всей толпой и содрали остатки платья. Теперь я была почти полностью обнажена. За исключением очень растянувшихся трусов и спрятанного в складках жира мобильного телефона. Увидев меня голой, организаторы спохватились, понимая какую ошибку, допустили и выдали мне какую-то простыню, в которую я завернулась на манер римской тоги.
