– Надо взять себя в руки, – пробормотал Майкл, разглядывая себя в зеркало. – Лить слезы будешь потом, а сейчас пора возвращаться к Нику, а затем на работу, при этом не забывая делать вид, что ничего не случилось. Это мои проблемы. Только мои, поэтому мне с ними и разбираться.
Майкл набрал полную грудь воздуха, выдохнул, повторил, подхватил с умывальника галстук и вышел из туалета.
Возвращаться в офис было тяжело. Внешне Майкл выглядел спокойным, но в груди у него творилось что-то невероятное. Предательские мысли то и дело ныряли в прошлое и вытаскивали на свет божий старые воспоминания. Встреча с Селеной, ужин и разговоры. Мир словно перевернулся. Чувства к Селене, которые Майкл напрасно старался убить, усилились, стоило только Майклу узнать о том, что Ник и Селена вместе. Ник из коллеги и друга превратился в коллегу и врага, соперника, вставшего между Майклом и Селеной. Особенно больно Майклу было осознавать, что в случайном треугольнике, возникшем между Майклом, Селеной и Ником, именно он, Майкл, был слабым звеном, третьим лишним. Майкл хотел бы уйти, хотел бы вычеркнуть из жизни Селену, но не мог. Чувствам не прикажешь. К сожалению для Майкла, они не были мусором, который можно было бы вынести и его забрал бы мусоровоз. Он пытался не думать о Селене, но все было напрасно. Чувства жили в его груди. Хотел он этого или нет, но поделать с этим ничего не мог.
Вернувшись в офис, Майкл закрыл дверь в кабинет, плюхнулся в кресло и уставился перед собой невидящим взором. Сидел он так недолго. Дверь открылась, и на пороге возникла Диана.
– Что-то случилось? – тревога отразилась на лице девушки.
Майкл почувствовал раздражение. Почему его никто не может оставить в покое? Хотя бы ненадолго.
– Все хорошо, – усилием воли Майкл подавил гнев.
– Я не дура. Судя по выражению твоего лица, ты собрался или повеситься или повесить кого-то. Это все из-за ланча с мистером Райтом? Я права? Что он тебе сказал?
– Диана, давай потом поговорим.
– Ты просто скажи – да или нет? – настаивала девушка.
Майкл поставил локти на стол и накрыл голову ладонями, пытаясь изо всех сил сдержаться и не послать девушку куда подальше.
– Твою мать. И почему они такие упрямые? – Майкл закусил губу. Взгляд его уткнулся в невидимую точку на столе.
– Диана, я прошу тебя, потом, – не поднимая головы, произнес Майкл.
– Тебе трудно сказать одно слово?
– Диана, – Майкл поднял голову и посмотрел на девушку. В голосе зазвенела сталь, в глазах сверкнули молнии.
– Эгоист, – фыркнула Диана и хлопнула дверью.
– Дура, – пробормотал Майкл, опуская глаза.
Сейчас Майклу хотелось одного – как можно скорее вернуться домой, отгородиться от окружающего мира входной дверью и погрузиться в себя, в тот мир душевной боли и печали, что терзал его в эти минуты. Майкл попытался переключиться на работу. Не получилось. Хаос, царящий в его голове и груди, рубил на корню все попытки заняться чем-либо менее болезненным. Майкл пожалел о том, что сегодня не пятница. А как было бы хорошо вскочить в машину и уехать куда-нибудь, например в Йеллоустон, в который он все никак не может попасть. Спрятаться там на пару деньков в какой-нибудь пещере в горах и повыть волком. Авось да помогло бы избавиться от душевных мук.
Секунды превращались в минуты, а минуты – в часы, но происходило это так медленно, что Майклу не раз казалось, что время просто-напросто издевается над ним, ползет как черепаха, придавленная парой сотней кирпичей. Когда же рабочий день закончился, Майкл дождался, когда уедет Диана, сел в машину и понесся в сторону дома. По пути заскочил в маркет и купил несколько баночек пива.
Загнав машину в гараж, Майкл закрылся в доме, открыл баночку пива и принялся ходить по гостиной из угла в угол, обдумывая очень деликатную ситуацию. Еще когда он ехал в машине, ему на ум пришла идея позвонить Селене и рассказать ей о цветах, которые он слал ей целый месяц, но больше всего ему хотелось рассказать о вранье Ника, и, кто знает, может, узнав правду, Селена расстанется с Ником и обратит взор своих прекрасных глаз на Майкла. Соблазн был огромен. Майкл не раз порывался звонить, доставал из брюк мобильник, находил номер Селены и даже парочку раз совершал вызов, да только прерывал его спустя секунду или две. Даже если Селена узнает правду, бросит ли она Ника? А как поведет себя Ник, узнав, что у него есть соперник в лице Майкла? Мягко говоря, ему это очень не понравится, возможно настолько, что Майклу придется забыть о повышении и даже начать поиски нового рабочего места? Майклу стало не по себе, когда он на краткий миг представил скорый закат карьеры в банке “Голден”.
– Будто между наковальней и молотом, – пробормотал Майкл, плюхнулся на диван и сделал из баночки несколько больших глотков. – Нику ничего не стоит вышвырнуть меня из банка “Голден” на улицу. Что же делать? Молчать? Тогда я потеряю Селену, зато моя карьера пойдет вверх. Не смолчу, тогда потеряю все… Нет, я должен молчать. Я должен рассуждать здраво. К черту эмоции. Я не могу угробить свою жизнь из-за женщины. Нищий я Селене все равно не нужен. Я вообще ей не нужен! – Майкл вскочил на ноги. – Пусть выметается к чертовой матери из Биллингса вместе с Ником. Мне же только лучше. Ее здесь не будет, и мне спокойнее станет. Да, именно так и должно быть, – Майкл присосался губами к баночке. – Я не должен вмешиваться. Не должен! Надо как-то это пережить. Пара месяцев, а там они уедут. А я буду с Дианой, и все у нас будет хорошо, – Майкл вспомнил их недавнюю ссору. – Это из-за Селены. Она всему виной. Чертова Селена! Откуда ты взялась на мою голову?! – Майкл допил пиво, сжал пустую баночку, размахнулся и запустил ее в пол. Баночка звякнула о паркетное покрытие, подскочила, вновь звякнула, вновь подскочила, будто раненая, звякнула последний раз и замерла, точно мертвая.
Майкл снял рубашку и бросил ее на диван.
– Надо принять холодный душ, тогда станет легче. Холод прогонит из груди боль.
Майкл стащил с себя брюки, носки, трусы и зашлепал босыми ногами в ванную комнату.
– Пусть они валят к чертовой матери в свой гребаный Финикс, – Майкл зашел в душевую кабинку, включил кран с холодной водой. Холод воды обжег кожу, но Майкл продолжал стоять не двигаясь, только зубы стиснул да мышцы живота напряг.
Минута бежала за минутой, а Майкл все так же стоял под холодной струей воды. Удивительно, но холодная вода действительно помогла унять боль в груди и привела в порядок мысли в голове. Только когда тело начало коченеть, Майкл выключил кран и вышел из душевой кабинки, вытерся полотенцем и набросил на плечи свой любимый темно-коричневый банный халат, затем зашел на кухню за еще одной баночкой пива, открыл ее и влил в себя немного темной горькой жидкости.
– Что ни делается, все к лучшему, – Майкл вышел из кухни, прошел по коридору, вошел в гостиную и сел на диван, оперся спиной о спинку дивана. Взгляд Майкла побежал по потолку, на миг остановился на люстре и устремился дальше.
– Какими мы все же можем быть идиотами. Нас гонят, а мы все равно возвращаемся, будто побитые собаки, поджав хвост, и молим о снисхождении, вернее ноем, унижаемся, не хотим мириться с отказом. Если бы я не вздумал добиваться Селены, ничего бы этого не было. Давно бы уже забыл ее. Из-за нее мне худо, да и Диана страдает. Надо попросить у нее прощения. Похоже, она меня любит. Хоть кто-то меня любит… Забыть о Селене и думать о Диане. Тогда и я, может быть, полюблю Диану. Давно полюбил бы, если бы не Селена… чертова Селена, – Майкл припал губами к баночке. – Ничего не буду ей говорить. Пусть воркует со своим любимым Ником, а я и без нее обойдусь. У меня есть Диана, Диана, которая меня любит. Надо держаться за тех, кто нас любит, и гнать прочь тех, кто только использует. Так будет правильнее… и спокойнее.
Майкл допил пиво и швырнул пустую баночку к ее подруге на полу, раскинул руки в стороны и закрыл глаза. То ли самовнушение помогло, то ли пиво, а может, и все вместе, но боль в груди угасла; казалось, еще немного – и она совсем покинет Майкла. Майклу даже удалось на какое-то время выкинуть Селену из головы.
Майкл полусидел-полулежал на диване, когда услышал мелодию. Она доносилась со стороны кресла, оттуда, где лежали скомканные рубашка и брюки. Майкл поднялся, приблизился к креслу, достал из кармана брюк мобильник и взглянул на экран.
– Мэтью! – Майкл почувствовал радость, увидев на экране телефона фотографию друга. После того не совсем приятного разговора они с Мэтью больше не общались. И все это время Майкл ощущал на душе некоторый осадок и даже легкие уколы совести, требовавшие от него конкретных действий по возобновлению отношений с другом. Обижаться на Мэтью было нельзя. Майкл знал это, но ничего поделать с собой не мог. Наверное, слишком гордый был.
– Привет, Мэтью.
– Привет, старик. Давно не общались. Как ты?
