Он поднял голову с моих колен и обернулся. Губы его были упрямо поджаты, но Дамиан все-таки кивнул.
– Хорошо, – сказал он. – Но ты мне дорого заплатишь за свое упрямство.
– Сколько? – деловито спросила я.
– До рассвета, – усмехнулся муж, и я взвизгнула, когда оказалась вдруг подмята под его сильное красивое тело. – Скажи мне это, – тихо попросил он.
– Я люблю тебя, охотник за бабочкой, – ответила я.
– Как?
– Больше жизни, – улыбнулась я.
– Ты моя жизнь, – выдохнул он с какой-то болезненной нежностью и завладел моими губами…
Утром я проснулась оттого, что мне стало холодно. Открыв глаза, я не обнаружила рядом мужа. За окном уже было светло, и я села на кровати, потерла глаза и позвала:
– Дамиан.
Ответа не было, и я вдруг поняла, что его нет в доме. Ушел, не разбудив меня! Обиженно насупившись, я вскочила с постели и поспешила в умывальную комнату. После торопливо оделась и сбежала вниз, призывая Эрмина. Он показался из своей комнаты, сонно жмурясь.
– Запрягайте! – велела я и первая устремилась к маленькой конюшне.
– Хозяин не велел, – услышала я.
– Эрмин, запрягайте! – воскликнула я, не оборачиваясь.
– Господин Дамиан…
Я остановилась и все-таки посмотрела себе за спину. Мужчина стоял в дверях дома, позевывая, и не спешил одеваться. Ругаться с прислугой я считала ниже своего достоинства, потому вздохнула и кивнула.
– Хорошо, Эрмин, идите, мы никуда не едем.
Мужчина еще с минуту топтался на месте, но все же поклонился и исчез в доме. Я тоже вернулась в дом, дошла до лестницы, немного потопала, а после на цыпочках прокралась обратно к двери, тихонечко выйдя на улицу. У меня были подозрения, что Дамиан дал распоряжение не только не возить меня, но и препятствовать тому, чтобы я покинула дом сегодня утром. И все же я не могла не проводить «Анжель». Дело в том, что не только экипаж шхуны считал меня талисманом, но это было и моей приметой. Пока я провожаю его, Дамиан обязательно вернется ко мне, потому я прошмыгнула в конюшню и самостоятельно оседлала свою лошадь. Хвала Всевышнему, в родительском доме я этому научилась благодаря своей любви к лошадям.
Эрмин выбежал из дома, когда я уже выезжала за ворота.
– Мадам Адалаис! – выкрикнул он.
– Догоняйте, – бросила я на ходу. – Вы знаете, где меня найти.
Я успела. Моя лошадь влетела в порт тогда, когда «Королева Анжель» только отошла от пирса. Спешившись, я приблизилась к краю пирса.
– А мы уж переживали, что вы приболели, мадам Литин, – услышала я с соседней шхуны и удивленно посмотрела на улыбавшегося немолодого мужчину. – Мы все вас уже знаем, – ответил он на мое удивление.
– Ада! – я тут же потеряла интерес к мужчине и обернулась на «Анжель». Дамиан почти свесился с борта. – Непослушная девчонка!
– Дамиан Литин, ты несчастный лгунишка! – обиженно ответила я.
– Счастливый, бабочка, самый счастливый! – выкрикнул он и рассмеялся, но быстро вновь погрозил мне пальцем. – Вернусь – мы поговорим о твоей сумасбродности.
– Я буду ждать, – пообещала я, улыбаясь.
– Только попробуй не дождаться, из-под земли достану! – грозно крикнул Дамиан. – Люблю тебя!
– А я тебя! – ответила я, забывая о прочих зрителях, и послала ему воздушный поцелуй.
Фелибра, крутившийся рядом, взмахнул рукой перед лицом моего супруга, «перехватывая» мой поцелуй, тут же получил от мужа подзатыльник, и Дамиан «вернул» себе мой невесомый дар. До меня донесся мужской смех, распавшийся на несколько голосов. Дамиан отправил мне ответный поцелуй, и тут же его окружили несколько офицеров, повторяя его жест. Я рассмеялась, глядя на супруга, «разгонявшего» руками чужие поцелуи. Он показал сослуживцам кулак и снова обернулся ко мне, показывая три пальца. Три дня – поняла я и кивнула в ответ.
– Ну вы и егоза, – раздался за спиной голос Эрмина, и мне показалось, что Дамиан облегченно вздохнул.
Впрочем, шхуна уже прилично отошла от берега, и реакция мужа на появление мужчины была закономерной, потому мне так и показалось. Я дождалась, когда «Королева Анжель» покинет гавань, и лишь после этого обернулась к Эрмину.
– Едемте домой, – сказала я с грустной улыбкой.
– Едемте, мадам, – согласно кивнул наш кучер и мой охранник.
– Какой прелестный цветок, – неожиданно произнес неизвестный офицер. – Так вы и есть знаменитая Бабочка?
Я неспешно повернулась и посмотрела на нахала. Мужчине было лет тридцать или около того. Высок, статен, приятной внешности, но меня его обаяние оставило равнодушной. Более того, фамильярность вызвала отторжение и неприязнь.
– Так меня называет только мой муж, – с достоинством ответила я и собралась удалиться, но офицер оказался еще и навязчив.
– Приношу свои извинения, прелестнейшая, – он склонил голову. – Позвольте представиться, констапель фрегата «Грозный» Анселен Фост. Могу я узнать ваше имя, сударыня?
– Если мой супруг посчитает нужным, он представит нас друг другу, – холодно ответила я и все-таки направилась к своей лошади.
– Тогда я буду называть вас мадам Бабочка! – крикнул вслед мужчина.
Я проигнорировала очередную фамильярность, и Эрмин помог мне сесть в седло. Мой охранник бросил взгляд на офицера, смотревшего в нашу сторону, нахмурился и сам вскочил в седло.
– Думаю, вы еще услышите об этом господине, мадам Адалаис, – сказал он.
– Скоро вернется Дамиан и оградит меня от преследований, если таковые будут от господина Фоста. – Я не удержалась и бросила на офицера быстрый равнодушный взгляд. Он тут же склонил голову. – Неприятный тип, – я передернула плечами и тронула поводья.
Весь день меня никто не беспокоил, а вечером посыльный доставил букет и записку с очередной дерзостью: «Цветы для прекрасной Бабочки». Я вернула букет посыльному, велев передать, что цветов от посторонних мужчин не принимаю. Факт моего немалого возмущения, должно быть, отражался на моем лице, потому что спорить со мной никто не посмел, и юноша из цветочной лавки ушел восвояси с букетом.
– Каков мерзавец, – негодовала я. – Откуда этот человек узнал наш адрес?
– Маринель – город маленький, мадам, – ответила Летиния с легкой улыбкой. – О новых людях узнают быстро. Если желаете, я наведу справки об этом господине.
– Не стоит, – я отрицательно покачала головой. – Если до него дойдет весть об этом, данный господин еще возомнит, что я им интересуюсь. Нет, ни к чему.
Летиния поклонилась и оставила меня. Я легла спать, а утром встала под оханье своей горничной и кухарки в одном лице. Подойдя к окну, я нахмурилась. Перед домом все было уставлено корзинами с цветами. Я даже не стала их пересчитывать – до такой степени меня разозлило происходящее, – и только порадовалась, что мой супруг этого не видит.
– Эрмин! – крикнула я. – Соберите все это и отвезите куда-нибудь.
– Этим вы только еще больше раззадорите вашего поклонника, – заметила Летиния.
– А если я их оставлю, то покажу, что приняла, и дам возможность сделать следующий шаг, – гневно ответила я. – Убрать!
Однако это были уже не шутки. Все это безобразие происходило на глазах соседей, и я совершенно справедливо опасалась теперь сплетен и пересудов. Ужасно! Наше с Дамианом имя будут трепать на каждом углу, и все из-за какого-то наглеца. Настроение мое было испорчено с самого утра. Я представляла себе ярость мужа и то, что он мог сделать в таком состоянии. Если граф Набарро был ему не ровней по физической силе, то господин Фост мог быть достойным противником. Эта мысль напугала меня до крайности.
– О, Всевышний, – прошептала я. – Только не это.
Впрочем, весь день о господине констапеле я ничего не слышала. Это меня удовлетворило, но несколько визитов от соседей имели место – и все заглядывали вроде как на чашечку чая и справиться о моем здоровье. Однако разговор неизменно сворачивал на цветочное море перед нашим с Дамианом домом. С этого момента и я захотела скорей покинуть Маринель, даже несмотря на жилище, которое успела нежно полюбить и вложить в него частичку своей души.
Утро третьего дня выдалось дождливым и спокойным. Никто не расставлял букетов, не пел серенад, как я опасалась, и не стремился прийти ко мне с визитом. Моя прислуга уже знала, что для данного господина меня дома никогда нет, даже если я буду въезжать в этот момент в ворота.
– Отвратительно, – я брезгливо кривилась. – Как же один человек может отравить жизнь всего лишь парой поступков.
– Давайте я все же разузнаю о нем, мадам, – снова предложила Летиния.
– Нет, это лишнее. Все, что мне стоит знать об этом человеке, мне расскажет Дамиан. Впрочем, его я расспрашивать тоже не собираюсь.
– Ну как знаете, – пожала плечами женщина и оставила меня.
Спать я ложилась опять в одиночестве. Дамиан еще не вернулся. Я сильно не беспокоилась, потому что знала, что муж может оказаться на вахте. А ехать в порт мне теперь вовсе не хотелось, и это раздражало. Из-за одного человека я вынуждена сидеть дома и не встречать любимого мужчину, по которому успела страшно истосковаться. Мне просто ужасно не хватало его шуток и смеха, ласковых объятий и жарких признаний, наших веселых перепалок и разговоров ни о чем. Видеть супруга уже давно стало болезненной необходимостью. Когда он уходил в море, я не жила, а существовала, и все мысли вились лишь вокруг этого родного и до невероятности любимого мужчины.
