— Кто такие низкие? — возобновила разговор с целью отвлечься.
— Те, кого и выгнать не за что, но и пользы Стае они почти не приносят, — лениво пояснил Назаров.
Почувствовав себя окончательно сухой, я осторожно отстранилась от него. В данный момент мое внимание больше привлекал плед с солнечной стороны.
Сегодня Александр своему стилю изменил, надев шорты и сверкая обнаженной волосатой грудью. Раньше я особенно не присматривалась, но теперь могла заметить несколько шрамов на боку.
— Я так понимаю, твоя Стая задействована в бизнесе? — уточнила для порядка, после того как мы вольготно устроились на лоне природы.
Он лишь кивнул улыбнувшись.
— А люди на тебя работают? — Глупый вопрос. Конечно, работают, как-никак у него два завода.
— Люди стоят на производстве. Ты же прекрасно знаешь, что я живу не только за счет легальных доходов. — Он лежал рядом, такой большой и такой невероятно горячий. — Естественно, что во все сферы своего бизнеса я ставлю сородичей.
Не нравится мне его доверительный тон, невероятная откровенность. Может, у него температура?
— Знаешь, — помолчав, начала я, — я давно заметила, у тебя жар.
— Это нормальное состояние организма, — хохотнул он. — У нас обмен веществ происходит на таких скоростях, какие людям и не снились. Нормальная температура тела сорок четыре — сорок пять градусов. А вот если она понижается, то пора бить тревогу.
— Саша, зачем ты мне все это рассказываешь? — напрямик спросила я, приподнявшись на локте и заглядывая ему в лицо.
— Ру, ты уже сама поняла, — лениво усмехнулся он.
— Ты не отпустишь меня. — Я заметно погрустнела.
— Не отпущу, — подтвердил он.
— Убьешь? — Вопрос был риторическим.
— И в мыслях не было, — возмущенно заявил он, приоткрыв правый глаз. — Нет, маленькая, ты будешь жить. Долго жить.
Прозвучало как-то жутковато.
— Зачем? — Я действительно не понимала.
— Ру, учись думать. Простые задачки щелкаешь легко. Ответ на этот вопрос лежит чуть дальше твоего носа. Прислушайся к инстинктам.
Надоело. Не дала смутным догадкам оформиться в полноценную мысль.
— Я простой человек, не жди от меня невозможного, — психанула я. — У нас глубинные инстинкты атрофировались в ходе эволюции. — После чего я встала и ушла купаться. К черту эти его нравоучения. Все равно уже ничего не изменить, не мне с оборотнем тягаться, особенно с этим. Форменный псих.
Я решила до вечера просто наслаждаться жизнью. Ни серьезных разговоров, ни поучений, ни попыток выяснить свою дальнейшую судьбу. В порыве предаться лени решила отложить звонок дяде до завтрашнего дня. Сегодня только отдых. И я действительно отдыхала. Плавала в свое удовольствие, ни о чем особо не размышляя, а когда почувствовала усталость, выбралась на берег.
Саша сидел на пледе под деревом, опираясь спиной о мощный ствол. Глаза его были прикрыты, и сам он, по-моему, задремал, поскольку на мое приближение никак не отреагировал. Заразившись примером, тоже решила подремать на свежем воздухе. И я даже успела устроиться поудобнее, лежа на животе и подложив сложенные руки под голову. Жаль, заснуть не успела.
Мои планы нарушила гурьба ребятишек, несущаяся со стороны дороги, скрытой за высоким кустарником. Дети привнесли с собой шум, сумятицу и неразбериху. Еще когда они только показались, стало понятно — тишина и покой отменяются. Понаблюдав за проказниками, заметила щенка с темной шерсткой. Вот как раз щенка вся честная компания и преследовала, стараясь перегнать друг друга.
Я замерла в недоумении, наблюдая, как щенок, ускоряясь, несется с пологого склона. Дело в том, что, дабы спуститься к озеру, нужно преодолеть естественное природное препятствие в виде небольшого холма, через который пролегала колея, оставленная немногочисленными машинами. И вот щенок, набрав приличную скорость, споткнулся. У меня сердце екнуло, когда я это увидела. Пару раз кувыркнувшись через голову, он все же упал на лапы. Но бежать так же прямо не мог. Его заносило, но он упорно стремился вперед, не снижая скорости. Что происходит?
А улюлюкающая тройка ребятишек, что преследовала животинку, не отставала. И тогда щенок предпринял маневр и начал петлять, как заяц. Вся эта картина развернулась в какой-то паре метров от меня. Только поэтому я заметила, что мелкий пушистик не справляется с управлением и на повороте его заносит. Причем заносит в нашу сторону.
Не знаю, о чем я думала, но отчего-то решила вмешаться. Выждав удобный момент, выбросила руку вперед и схватила щенка за шкирку. После чего села, скрестив ноги, и принялась за осмотр волчонка. Испуганные голубые глазенки уставились на меня. Троица преследователей лет одиннадцати-двенадцати замерла, глядя на меня не менее испуганно. Потом их взгляд переместился мне за спину, как раз туда, где сидел Саша.
— Здравствуйте, Хорт, — дружно гаркнули мальцы и опустили головы.
Щенок дернулся, поджал хвост и проскулил что-то на своем, зверином.
— Привет, шпана. — В голосе Саши я услышала тепло. — Глеб.
Щенок в моих руках начал меняться. Сначала я почувствовала, как под ладонями зашевелился мех. Потом мышцы начали сокращаться с ненормальной скоростью. Мне этого хватило, чтобы в испуге разжать руки. Волчонок превратился в мальчишку лет десяти-одиннадцати. А поскольку щенок упал мне на колени, то не обремененный одеждой ребенок тоже восседал на моих ногах. Боже!
— Хорт, а че я сразу? — виновато насупился мальчик.
— А почему бы и нет? — Мне даже оборачиваться не нужно было, чтобы увидеть коронный взгляд и задранную бровь.
Молчание затянулось. Абсолютно ничего не понимающая, я опять решила вмешаться.
— Что-нибудь болит? — обратилась к ребенку.
Детеныш уставился на меня в наивном изумлении. Что за шутки?
— Нет. — Мальчишка даже головой покачал для убедительности.
Правда, растерянность его была недолгой, он начал активно меня обнюхивать.
— Глеб, — довольно холодно одернул ребенка Саша.
Глеб сжался и посмотрел виновато на Александра.
— Ну все, — услышала я тихий шепот троицы, оставшейся без внимания. — Началось.
— Но, Хорт, она ведь так вкусно пахнет, — попытался объяснить мальчишка.
Он был курносый и по-смешному лопоухий, забавный мальчуган, который основательно так развалился на моих ногах. В происходящем я не чувствовала напряжения или страха, скорее что-то, что уже давно стало привычным. Дети не боятся Сашу, а Саша не давит на детей. Я не выдержала и глянула исподтишка на Александра. И то, что я увидела, поразило меня. Ласка, тепло и неприкрытое веселье — это те эмоции, которые я никак не чаяла увидеть на лице психа, отрывающего головы.
— Щас начнется, — шепталась троица.
— Глеб, — Саша добавил строгости в голос, — тебе объясняли, что обнюхивать незнакомых людей запрещено?
— Мне с ней познакомиться? — засопел ребенок.
— Для начала тебе стоит перестать задирать своих друзей, — невозмутимо продолжал воспитательный процесс Александр.
— Дядя Саша, они первые начали! — возмутился Глеб.
— Че?! — три возмущенных вопля.
— Мужчины, — устало подала голос я, — может, мы продолжим за столом переговоров?
На меня посмотрели, как на инопланетянку, которой отчего-то были невероятно рады. Но моему совету все же последовали, и четыре мальчугана задиристого вида уселись на плед.
— Давайте знакомиться, — улыбнулась я. — Меня зовут Руслана.
— Сережа, — кивнул один из троицы, рыжий мальчишка с милыми веснушками.
— Олег, — темненький, ясноокий паренек.
— Митька, — почесал нос чуть полноватый мальчик.
— А я, это, Глеб, — поерзал виновник. Кстати, с моих ног он так и не слез.
— Глеб, ты одеться не хочешь? — ласково поинтересовалась.
В детстве я была ограничена в общении, детей ко мне старались не допускать, дабы не спровоцировать приступ. Но и тех, что все же попадались на моем пути, хватило. Дядя Боря очень долго объяснял мне, что дети на самом деле не зло во плоти, а всего лишь слабые и беззащитные создания. В общем, после того разговора я умилялась каждому ребенку, правда издали. А в студенческие годы уговорила дядю позволить мне стать вожатой в лагере, где окончательно избавила себя от маленькой фобии.
— А зачем? — искренне удивился Глеб.
Действительно, зачем человеку одежда?
— У нас к одежде несколько иное отношение, — улыбнулся Саша. — Мы не стесняемся своей наготы. А у детей их возраста она вообще часто портится из-за постоянных обращений.
— Из какой ты Стаи? — посмотрел на меня Сережа. — У вас разве по-другому?
Я задумалась над вопросом детеныша.
— Она моя, — невозмутимо ответил за меня Александр. — Не увиливайте от разговора. Что на этот раз?
Ребята поникли.
