– И как мы это сделаем?
– Очень просто. Только прежде, чем я начну объяснять и показывать, пообещай не хохотать в голос.
– Чего?
– Сейчас поймешь.
Она старалась, она очень старалась не смеяться, пока он объяснял ей, как у стены или на подоконнике, столе, тумбе и прочем происходит соитие, акт любви, страсть, да, Таррах разорви, простой контакт парочки, заинтересованной друг в друге. И пока ворочал девчонку на кровати, показывая, куда ставить ноги и руки, как обнимать и как подаваться навстречу ему, то бишь ведущему, она молчала. Но стоило ее зафиксировать в одной из ранее нарисованных поз и сделать парочку поступательных движений со словами: «И вот так вот оно выглядит в реальности», Сумерька начала давиться смешками, а едва поцеловал ее в закрытую рубашкой и корсетом грудь, захохотала в голос, уничтожив всю «романтику».
– Намина, ты чего? – вопросил он с рыком.
Сложно удерживать контроль над ситуацией и просветительский настрой, когда две стройные ножки обнимают его поясницу, одна ласковая ручка прикасается к его груди, вторая щекочет волосы на затылке, в то время как прикушенные от смущения губы всего в паре сантиметров от него.
– Я сейчас умру!
– В смысле – тебе тяжело? – сглотнул и постарался напомнить себе, кто так дразняще смеется, будучи под ним. Девчонка, несмышленыш в делах постельных, почти ребенок.
– Нет, я просто умру. Я сейчас… О милостивый боже! – А дальше громогласное и истеричное «ха-ха-ха» полетело метаморфу в лицо, в то время как ее руки и ноги освободили его от оков.
Нет, она точно издевается.
– Сумерька!
– Ой, не могу! – Она забила ногами по матрасу.
– Намина, прекрати немедленно, у нас и так мало времени, – попытался Гер воззвать к ее разуму и вернуть поганку в рабочее состояние, но тщетно.
– И-и-и-зви-ха-ха! – и закрылась руками, давя смешки. Даже кулачок прикусила, но, едва вновь посмотрела на Дао-дво, расхохоталась: – У тебя такое лицо… Такое!
– Какое?
– Ха-ха! Сосредоточенное…
– И что с того? Я тут важным делом занят.
– А-а-а-а-а! Нет, погоди, ты не поймешь, сейчас покажу! – Некромантка быстро выбралась из-под него, толкнула многоликого на спину и разместилась сверху, точь-в-точь как он всего пару минут назад.
– Готов?
– Ну…
Сказать, что позиция стала куда более эротичной, – не сказать ничего. Раскрасневшаяся, растрепанная, с распухшими губами и искрящимися весельем глазами, пусть и в корсете, зато в частично расстегнутой рубашке, Сумерька выглядела сказочно и соблазнительно, особенно когда завела его руки за голову и вопросила, наклонившись к самому лицу:
– Так ты готов?
Готов на все сто, но совсем не к тому, чего она ожидает. Прижать эту хохотушку к себе, заглушить смех грубым поцелуем, повалить на спину, забраться под ее одежду и показать наконец все прелести полноценного…
– Ау-у-у, Гер, ты еще тут?
– Тут. – Всего одно короткое слово он неожиданно прохрипел, выдавая себя с головой. И то, что ранее казалось невозможным, теперь предстало перед ним во всей красе. Проклятье! – Еще тут, – повторил он, сглотнув.
А может, все это лишь обман мгновения, насмешка над метаморфом, уставшим строить недолговечные планы на будущее? И он, Герберт Дао-дво, ничуть в Намине Сумеречной не заинтересован? Это всего лишь иллюзия искорки, пустячок, не предвещающий бурного романа, упоительно счастливых ночей, долгой привязанности к сероглазой.
И многоликий посмотрел на нее, задаваясь лишь одним вопросом: показалось или нет?
Перехватив его тяжелый взгляд, Сумерька непонимающе нахмурилась. Медленно отпустила руки разведчика и отстранилась, с удивлением и подозрением рассматривая его лицо. Взгляд во взгляд – ее настороженный и его явно не успевший остыть, и от того хищный. Теперь пришла ее очередь замирать и судорожно сглатывать. Оказия явно не поняла, что к чему, но интуитивно постаралась избежать контакта.
– Из-из-извини… я забыла о своем обещании не смеяться. – Ничтожный миг, и девчонка замкнулась и уже совершенно другим тоном предложила: – Показывай дальше.
Дальше? Куда дальше, если у него все мысли об одном? Забыть об этом фарсе и по-настоящему заняться с ней… делом.
Но она уже сползла в сторону и села, не зная, куда руки деть, то ли рубашку оправить, то ли волосы пригладить. Смешная. Хотя что таить, Дао-дво тоже замер, ощущая нешуточную неловкость. Таррах разорви! А ведь ему еще не раз и не два придется вот так «контактировать» с ней, изображая страсть, а затем еще и совместно тренироваться на спаррингах. Послать бы все в преисподнюю и прижать девчонку к себе, растормошить, добиться ответа, но в голове стучит: «Добейся доверия». Треклятый грифон явно насмехался, когда писал об этом. Клювастый мерзавец знал, чего ему, Герберту, это условие будет стоить!
Глубокий вдох, такой же выдох и…
– На сегодня достаточно, пошли. – Он справился с собственным голосом и, поднявшись с кровати, протянул руку худышке.
– А вечером? – Она не спешила принять его помощь, смотрела затравленно.
Доигрались, наставничек увлекся ученицей, брезгующей прикосновением. Хотя ночью… Многоликий усмехнулся собственным мыслям и криво улыбнулся, отвечая на вопрос:
– До него вначале нужно дожить.
И как сказал, так и получилось. Аквиус Авур не обрадовался, увидев их парочку на полигоне, более того, попытался сразу разобщить, чтобы допросить Сумерьку с пристрастием, а его вымучить точь-в-точь так же, как и команду, уже еле плетущуюся по кругу.
– Вы опоздали. Как объясните прогул, Дао-дво?
– Я опоздал, – и это он подчеркнул, – потому что занимался подготовкой невесты, – почти правда, подготовка к инсценировке, она и есть подготовка, и главное – не обращать внимания на похолодевшую ладошку в его руке. Подумаешь, невестой назвал, девчонку так величают с самого приезда в городок.
– Зря потратили время. – Кровопийца в своем репертуаре, посмотрел на девчонку с пренебрежением, скривился. – Кадет Сумеречная не будет участвовать в играх.
Сразу видно, в прошлый раз ему мало по зубам настучали, нужно было щедрее воздавать.
– Будет, – произнес многоликий с подтекстом, кровожадно скалясь на хмыря. – А Сумерьку я в вашем обществе не оставлю.
– Не смешно, – поджал губы королевский советник.
– Я более чем серьезен и вам советую, – решительно ответил Гер, и лишь глухой не услышал бы в его голосе угрозы. Вампир услышал, но не внял.
– Кто позарится на человечку?!
– Например, Дельгато.
– Глупости… Он в лекарском крыле.
– Туда ему и дорога, – кивнул разведчик. На что кровопийца отмахнулся небрежно и изящно. Почти. Регенерация раздавленной конечности, судя по всему, еще не завершилась, от чего удивительно подвижные пальцы теперь смотрелись ломаными палочками. А нечего было тянуть лапы к чужой собственности… как-никак она невеста, опекаемая родом Дао-дво.
Усмехнувшись своим мыслям, многоликий уверенно повел девчонку к команде. А в спину полетело злое:
– В таком случае Дао-дво десять кругов, Сумеречная пять.
– Она бегать не будет! – Гер сам не заметил, как оказался у самого лица королевского советника, выдохнул презрительно. – К играм ее готовят лично генерал Сули и я. Другим приближаться не позволено.
– Двадцать кругов! – вспыхнул кровопийца.
– Всенепременно. – Многоликий отвесил издевательский поклон и вернулся к опекаемой.
– Двадцать? – несмело переспросила она.
– И ни кругом больше.
– А ты выдержишь? – Удивительно, а раньше она бы пожелала ему хорошо побегать по пересеченной местности с изменяющимися ловушками. Но затем все очарование момента развеял рациональный подход девчонки к делу: – Все же нам с тобой придется вселенские страсти изображать, а до них еще дожить нужно.
– Не волнуйся, для тебя я готов на все и всегда, – шепнул Дао-дво и поинтересовался: – Поцелуй на удачу?
– А… – сероглазая оказия посмотрела по сторонам, затем на него, – но… разве уже подошло время, и не место для?..
– В щечку, так и быть, – согласился с притворным жалостливым вздохом и, кажется, разжалобил до глубины души. Она поднялась на носочки и коснулась его губ, робко, скромно, невероятно соблазнительно. – Сумерька, – ее прозвище прохрипел не стесняясь, все же у роли пылкого влюбленного есть свои плюсы. – Стой здесь, я сейчас вернусь!
Но он сделал всего два шага в сторону, а затем, вспомнив небольшое несоответствие в поведении некромантки, вернулся к ней, заглянул в чуть испуганные глаза, спросил шепотом:
– Только один вопрос. Ты конфетку после завтрака взяла?
– Утром я… – Ее лицо медленно покраснело, а затем стремительно побледнело. Кажется, кое-кто вспомнил о возможных проверках на наличие дара.
– Ясно, – пресек метаморф ее объяснения. Сам виноват, оторвал девчонку от завтрака, напугал демонстрацией поз, а затем и развеселил от души сосредоточенным выражением лица. – А с собой есть?
