Слушая короля, Рей неосознанно теребила платье и, только почувствовав, как Франсуаза ткнула ее в бок, взяла себя в руки. Эскель, сидевший напротив, нахмурился и неодобрительно покачал головой, призывая девушку прийти в себя и перестать показывать столь явно интерес к обсуждаемому вопросу.
– Это возможно, – взял слово Элиан, откидываясь на спинку кресла. Теперь все взгляды были направлены на него. – Но в таком случае следует ужесточить систему проверки темных. Они чаще всего психологически нестабильны, отличаются сниженным порогом ответственности и зачастую напрочь отсутствующим уважениям к законам.
– Но внутри собственной иерархии подчинение полное, – вступил в разговор советник по внешней политике. – Мне приходилось однажды бывать на приеме, где присутствовала делегация из города детей Сагары. Думаю, здесь никому не нужно объяснять, что это?
– Вы видели Владыку? – задал интересующий его вопрос король.
– Да, и даже его семью. В случае смягчения законодательства по отношению к темным, я бы рекомендовал налаживание отношений с Элисс-тауном. Возможен также династический брак. – Рей почувствовала, как пальцы принцессы до боли сжали ее запястье, и дернула рукой, чтобы Франсуаза остановилась. Советник же продолжал: – Владыка – сильный маг, а его дети также унаследовали и силу рода матери. Эмпатия, возможно, даже кукольничество. Если сильнейший темный в стране будет правителем или членом правящей семьи, проблем с подчинением не будет. Колдуны и ведьмы подчинятся более сильным.
– В связи с затронутой темой поднимается следующий вопрос. Сотрудничество с Элисс-тауном. Ваша светлость? – обратился король к инквизитору. Эскель поморщился:
– Элисс-таун – закрытая территория для магов, а потому вся информация доступна нам лишь от темных, что сумели войти и выйти. Сами понимаете, сильных магов Владыка оставляет при себе, слабые же вряд ли могли противостоять его влиянию, а потому все сведения, что мы получили, стоит воспринимать с долей недоверия.
– Это разумно, но ближе к теме, Элиан.
– Да, ваше величество. Элисс-таун – закрытый город. Вход в него возможен только для ведьм и колдунов либо родившихся там – на них обычно есть метка Владыки, позволяющая войти, либо для сильных темных не из города. Выбраться же оттуда самостоятельно невозможно. Только с помощью минимум одного колдуна или ведьмы с уровнем силы не ниже третьей степени. А таковых найдется немного.
– Откуда такая точность? – заинтересовался Седрик, сидевший в середине с важными, но не близкими королю чиновниками.
– Закрытая информация. Ваше величество?
– Продолжайте, – усмехнулся король, бросил лукавый взгляд на Рей и вновь на Эскеля. От принцессы не укрылся интерес отца, и Рей, даже не прибегая к дару, поняла, что ее ждет допрос с пристрастием. Ох и удружили вы, ваше величество!
– В городе действует свое учебное заведение, в которое принимаются все подходящие по уровню силы ведьмы и колдуны. Раз в месяц все студенты обязаны выслушать речь Владыки, в ходе которой оказывается воздействие на их сознание. После чего, через пару дней, проходит проверка закрепления нужной информации в сознании учеников. Противостоять сложно, так как воздействие осуществляется в маленьких дозах, таким образом, даже защита очень сильных адептов пропускает его, принимая, видимо, за обычную симпатию. В таком случае агентам оставалось рассчитывать только на собственную критичность, а учитывая их темную суть и предрасположенность к подчинению более сильному, многие из засланных нами поменяли сторону.
– Вы успели принять меры?
– Разумеется. Потеря силы и памяти – малая плата за предательство.
Рей вздрогнула. Потеря силы? Но как… Неужели они добровольно дали клятву на передачу? Иначе для отъема силы необходим контакт с забирающим. Однако не только это заботило Рей. Если клятву можно было и не давать, то вот иметь дело с человеком, что получил силу множества колдунов и ведьм… Это же незаконно, но если ты, – девушка посмотрела на Эскеля и на мгновение встретилась с его ироничным взором, – глава инквизиции, то закон на твоей стороне.
Но с таким количеством силы… Рей сглотнула. Бежать. От них всех. Далеко, туда, где не найдут. А есть ли такое место? Нет.
Девушка отвела взгляд и вновь предалась изучению маникюра. А Эскель продолжал:
– Главенствующее положение в городе занимают темные. Владыка и сам по стороне силы относится к ним, но также при контакте стоит уделить внимание и другим представителям города. С одним из них некоторые из вас даже имели честь говорить сегодня.
– С кем? – вступил в разговор Арман.
– Прежде все находящиеся здесь, кроме королевской семьи и отмеченных мною людей, должны дать подписку о неразглашении.
В шуме, что возник от скрипа перьев и шуршания бумаги, Рей явно расслышала чужой голос в своем сознании: «Зачем ты пришла сюда, радость моя?» И следом: «Подписывать не нужно».
Девушка кивнула и виновато улыбнулась совершенно спокойному, даже скучающему инквизитору, который с тоской переводил взгляд с одного чиновника на другого. Задержался он только на среднем княжиче. Нехорошо прищурившись, инквизитор многообещающе произнес:
– Князь, вы не выделите мне вашего сына на сегодняшний день?
По тому, как передернуло Седрика, легко можно было понять, что он думает о предложении инквизитора, но идти против отцовской воли не стал и высказал свое согласие.
Когда все формальности были соблюдены, Эскель наконец продолжил:
– Возможно, многие из вас видели сегодня секретаря посла Дарвея Клида? – Дождавшись согласных кивков, инквизитор усмехнулся и пояснил: – Вы имели честь разговаривать с лордом Дунканом Элиотом, главным советником Владыки. В связи с открывшейся нам информацией прошу вас не предпринимать никаких действий и не обсуждать при данном господине ничего, что касается государственной политики и частной жизни нашей королевской семьи.
– Вы выяснили, зачем он прибыл?
– Полагаю, они хотят проследить, что мы предпримем в отношении темных. Возможно предложение союза и династического брака. Но я сомневаюсь в их готовности выполнять свои обязательства. Наиболее вероятным будет свержение династии.
– С чего вы взяли? Владыка ни разу не показал себя бесчестным человеком по отношению к союзникам.
– Это все лишь говорит о том, что не осталось никого, кто знает о его прошлом. Но Альверт не тот человек, которому можно доверять. Прошу разрешение на усиление мер безопасности.
– Вы его получили. Но возможность брака нельзя просто так отбрасывать. В конце концов, что помешает нам поступить так же. – Рассмеялся король. – Пожалуй, это будет достойный ответ темным. Дети мои, кто готов ради блага страны рискнуть?
– Если такова ваша воля, – чуть помедлив, ответил Арман, с грустью глядя на Рей.
Принцесса поспешила повторить его слова.
– Хорошо. Элиан, что-то известно о детях Владыки?
– Немного. Старшему сыну исполнилось девятнадцать. Дочери не больше двенадцати. Вероятнее всего, нам предложат сына. Или же Владыка захочет жениться вновь.
– Вы думаете, это возможно? – нахмурился принц, с тревогой глядя на сестру.
– Вероятность есть.
– Пока это только вероятность, не будем усугублять, – оборвал король, заметив, как побледнела его дочь. Он любил ее, но свою страну любил много больше. И если предстанет выбор… Все присутствующие знали, как поступит старый король. И осуждать его никто не будет. Потому что так правильно. Пусть и жестоко. – Дочь моя, иди к себе. Дальнейшее не предназначено для девичьих ушей.
– Да, господин.
Франсуаза поднялась со своего места и, поддерживаемая Рей под руку, ушла. Уходили молча, никто не сказал им ни слова. Только ведьмочка услышала окропленный тоской голос: «Не грусти, я обо всем позабочусь». И хоть человек, которому он принадлежал, не был самым честным на земле, она ему верила. И уходила с улыбкой. А принцессу было жалко.
Рей помогла Франсуазе дойти до своих покоев, сняла с нее драгоценности, и принцесса обессиленно упала на кровать.
– Я не хочу, – тихо, каким-то совершенно мертвым голосом сказала она, глядя в потолок.
– Я знаю, – откликнулась Рей, присаживаясь на самый край, чтобы не смять пышную юбку принцессы.
– Ничего ведь не изменится, да? Они сейчас все решат, а мне останется только подчиниться. Как и всегда. – Девушка горько всхлипнула. – Почему я не могу быть тобой? Не могу уйти. Просто взять и уйти. Куда сама захочу. От них от всех. Чтобы не было больше обязательств.
– Тогда не будет и привилегий. Вы принцесса. И ваш долг – плата за вашу жизнь, за право повелевать. За все приходится платить.
– А ты? За что платишь ты? – Принцесса села и внимательно посмотрела на мнимую фрейлину.
– За свободу. Хоть и у меня она не абсолютная.
– А мне и не нужна абсолютная, а просто свобода.
