— Сима, шутки в сторону времени нет! — заявил Джио, — Приступайте, господин Шныра.
— Простите, пожалуйста, не могли бы Вы присесть… — начал Шныра, уже делая заметки в своем блокноте.
У меня застучали зубы. В кресле стоматолога я и то чувствую себя намного комфортнее! Я краем глаза заглянула в его блокнот и прочитала слово «опоссум». Меня это очень не порадовало.
— Итак, первый вопрос, — произнес Шныра, — Что Вы можете сказать о своей личной жизни? Много ли было у Вас мужчин?
Мля… Хорошее начало интервью. Очень многообещающее. Нужно думать, перед тем, как что-то говоришь. Эта скотина все записывает.
— Секрет… — кокетливо ответила я, краем глаза глядя на Андоримэля, который невозмутимо сидел, закинув ноги на спинку стула следующего ряда, и читал список мест для посещения. Может быть, хоть он остановит это безумие. Ну, есть же в нем капелька здравого смысла…
— Как вы оцениваете свою внешность? — спросил Шныра, посасывая перо.
— Критично, — сглотнула я. «Вы имеете право хранить молчание. Каждое слово может быть использовано против Вас в суде!» — подсказала совесть, вспоминая какой-то фильм про бравых полицейских.
— У Вас есть комплексы? — спросил Шныра, записывая мой предыдущий ответ.
— Раньше у меня их было много… Но я сумела с этим справиться… — ответила я, чувствуя, что где-то есть какой-то подвох.
— А как вы оцениваете политику Императора? — задал вопрос журналист.
— На пять с плюсом, — ляпнула я, надеясь, что если меня посадят, то не по политической статье.
— Вы раньше занимались пением? — спросил журналист, скрепя пером. А этот прохиндей подготовился основательно.
— Конечно… Но потом пришлось перестать, — выпалила я, чувствуя гордость за свои односложные ответы. Тут уже не придерешься…
— Как отнесся к Вам Император? Правда ли ему сначала не понравилась Ваша кандидатура? — не отставал от меня Шныра.
— Ну, вы же сами видите… — ответила я, вымученно улыбнувшись.
Журналист все записал и тут же отправил посыльного, чтобы тот отнес интервью в редакцию. Я выдохнула с облегчением. Мы немного проехались по городу, в рамках моей благотворительной компании. Мы побывали в детском доме им Спинно-Грыза, где дети, увидев меня, рыдали и кричали, что я приехала их съесть. Так же я узнала, кому этот детский дом обязан столь классным названием. Анабель Спинно очень любила детей, но денег на приют у нее не было. И тогда ей помог финансово орк по имени Дорак Грыз. Поставить фамилии основателей в другой последовательности никто не догадался. Детей долго уговаривали вылезти из-под кроватей, но они наотрез отказались. В итоге на деньги, которые я пожертвовала, они обещали поставить мою статую в полный рост и заказать несколько портретов, которые повесят в каждой комнате перед каждой кроваткой.
Потом мы побывали в приюте для погорельцев «Уголек», где не было ни одного постояльца, зато все стены были увешены рекомендациями, как действовать при пожаре. Мне показалось, что инструкции, хоть и верные, правда, немного запоздали, но администрация так не считала. На те деньги, которые мы пожертвовали, якобы от моего имени, они обещали сделать новые стенды «Огонь шутить не любит» и «Как спасти свое имущество от пожара».
В приюте для животных «Кабыздох» при виде меня все животные заметались в клетках и заорали дурными голосами.
— Это они так радуются! — пояснил управляющий. Я заметила. Особенно когда один пес при виде меня нафурил в опилки и прикинулся дохлым. На те деньги, которые радостно загреб управляющий, мне пообещали, что улучшат качество питания для животных. Меня это порадовало. Я вообще зверюшек люблю… А вот тех, кто за ними ухаживает уже нет. Все днища клеток были проложены листовками участников «Империовидения». В клетке с какими-то птичками, я увидела и свой, с трудом различимый под слоем какашек, портрет. Да, шоубизнес — это грязное дело. Надеюсь, что это — к деньгам…
Меня отвели к улитке-предсказательнице. В огромном аквариуме сидела малюсенькая улитка, а вокруг нее были разложены портреты, вырезанные из листовок участников «Империовидения». Мне пояснили, что она всегда ползет к тому, кто победит. Пока она ползла в сторону Мей Донны и в мою. Ползла без фанатизма, с передышками, как при закачке пятигигабайтного торрента со скорость 1 килобит в минуту. До точного прогноза пройдет еще недели две. Ничего, я терпеливая. Я дождусь.
В приюте для эмигрантов «Валидо Мой», названного в честь очень гостеприимного человека Валидо Моя, который был настолько гостеприимен и толерантен, что, судя по всему, даже сменил имя, как бы намекая на свою гостеприимность. Жаль, что этот товарищ уже давно умер, унеся тайну своего гостеприимства с собой в могилу. На мои пожертвования в приюте обещали купить новый замок на входную дверь и засов, чтобы запирать ее изнутри. Я не выдержала и попросилась сходить в туалет, где внезапно обнаружила вместо туалетной бумаги пачку листовок со своим портретом. Как тяжело быть звездой…
В доме для душевнобольных «Узбагойся» меня встретили радушно. Особенно санитары. С чисто профессиональным интересом, они рассматривали меня, в надежде найти у меня психическое отклонение, несовместимое с социальной жизнью. Мне показали сорок человек, которые в один голос утверждают, что они — Император, потом показали еще парочку, которая орет, что это — не их мир, и что они попали сюда случайно. Они требовали телефон для звонка родным и телевизор. Совсем безнадежные… Одна девушка возомнила себя… невестой Императора. Теперь у нее есть большая проблема выбора из сорока Императоров. Другая очаровательная девушка считает себя мной. И ест по десять раз в день, в надежде догнать меня в моей весовой категории. Она поступила совсем недавно, поэтому целители даже еще не придумали, как ее лечить. Администрация пообещали мне койко-место в лучшей палате, в качестве благодарности за мой щедрый дар. Спасибо, друзья… Я как-нибудь мимо постою.
На всю благотворительность у нас ушло не больше часа. Журналист оправился готовить статью, я попросила остановить карету и купила пирожок, который мне осторожно завернули в мой собственный портрет. Вот она, народная любовь.
Когда мне принесли вечерний внеурочный выпуск газеты, я поняла, что смерть — это самое легкое из того, что мне грозит при следующей встрече с Императором. На главной странице красовались мой портрет и интервью под заголовком, от которого я почувствовала себя, мягко говоря, нехорошо… Я медленно перечитала заголовок еще раз, чтобы убедиться, что это — не игра моего больного воображения…
Называлась статья просто: Щель оправдывает средства!
Тут же красовался мой злобный портрет в стиле «ее разыскивает полиция» за каннибализм, убийство и изнасилования. Вооружена и очень опасна. При сопротивлении — стрелять на поражение.
Я почувствовала легкую дрожь в коленках и тут же присела на диванчик, жадно вчитываясь в каждое слово.
«Сегодня мне удалось пообщаться с замечательным человеком. Эта удивительная женщина является примером для всех нас, только потому что не смотря на все трудности смело идет впердед. Я имею честь взять интервью у той, которая называет себя Леди Баба…
Ж. Что Вы можете сказать о своей личной жизни? Много ли было у Вас мужчин?
Леди Баба с грустью взглянула на сидящего неподалеку очаровательного эльфа. На секунду мне показалось что между ними что-то есть… „Раньше у меня их было много… Но я сумела с этим справиться…“ — ответила Леди Баба.
Ж. Как вы оцениваете свою внешность?
Эта частолюбивая женщина посмотрела на меня с вызовом и я увидел огонь в ее глазах. „На пять с плюсом“ — ответила моя собеседница. Мне на секунду стало даже стыдно что я задал такой вопрос женщине.
Ж. Вы раньше занимались пением?
Это был настоящий вызов для нее. Мне показалось, что вопрос ее обидел, поэтому ответила немного односложно. „Ну, вы же сами видите…“ — сказала она, пожав плечами.
Ж. — А как вы оцениваете политику Императора?
Леди Баба почему-то побледнела. Этот вопрос, очевидно, застал ее врасплох, поэтому она ограничилась одним только словом… „Критично“. Меня поразила ее смелость и отвага. Не каждый осмелится так явно выражать свой протест против политики Императора, будучи его протеже…
Ж. Как отнесся к Вам Император? Правда ли ему сначала не понравилась Ваша кандидатура?
Ее ответ поразил меня. Столь откровенного ответа на столь провокационный вопрос я никак не ожидал. „Конечно… Но потом пришлось переспать…“ — ответила настоящая женщина.
