– Надо же… все еще помню ее. – Он усмехнулся, но тут же посерьезнел, возвращаясь к насущным проблемам. – А ведь как только Динас прознает о беременности твоей нииды и самое главное – о том, что ты решил ее спасти, шороху будет… Ты знаешь закон: ни одна рабыня не имеет права выбрасывать плод. Это измена.
Друг кивнул. Он помнил: оракул запретил невольницам ходить по повитухам и принимать зелья. Боль и страх, что испытывали женщины, из тел которых рвались чудовища, являлись источником силы старого колдуна. Он впитывал ужас и муку, кормился ими, становясь сильнее с каждой новой жертвой проклятия.
– Спать не смогу от переживаний и аппетит потеряю, – процедил квардинг.
Его пособник усмехнулся.
– Я так понимаю, с твоим возвращением моя наставническая деятельность окончена?
– Нет. Она продолжится. А я понаблюдаю.
– Конечно, мне ведь совершенно нечем заняться, – Тирэн церемониально раскланялся. – Времени тьма, чай не зря тыщи лет живем.
– Не паясничай, – отмахнулся от него собеседник. – Пошли убеждать разобиженного ангела, что мы все успеем.
На обсуждение деталей ушла целая ночь. За окном уже занимался бледный антарский рассвет, когда Амон наконец потянулся, разминая затекшие плечи. Его сообщники были серьезны и собранны – ни фиглярства, ни иронии, ни насмешек. Что ж, оно и понятно.
– Буди свою претендентку. – Тир скороговоркой произнес заклинание, возвращая утраченную в результате бессонной ночи бодрость. – Через два часа занятия, нужно сделать вид, будто все как всегда. Сегодня наверняка на Поприще Динас заглянет. И так уж сколько времени не появлялся.
Друг кивнул и, не прощаясь, вышел. Риэль вздохнул, поднимаясь вслед за ним и ероша волосы.
– Говорил же – не убьет, – напомнил ему демон. – А ты боялся.
– Ну да. Просто трясся от ужаса и готов был скулить по-собачьи, – огрызнулся ангел.
Сотник весело хмыкнул.
– Послушай, а если… – начал было хозяин поместья.
– Без «если», Андриэль. Он убьет обоих, и ты прекрасно это осознаёшь.
– По крайней мере, надо мной не стоит Динас, – признал светозарный заговорщик. – Я свободен в перемещениях. Что ж. Девять дней.
– Девять дней, – кивнул, уходя, воин Ада. – До встречи, пернатый.
– Кэсс, вставай. – Родной голос мигом прогнал сон.
Девушка села в постели, не открывая глаз, и потерла лицо.
– Тренировка, – вздохнула она.
– Вот именно. Поэтому мне интересно – долго ли ты собралась так сидеть? – последовал насмешливый вопрос.
Ниида открыла глаза, скорчила рожицу и встала, чтобы с самым независимым видом пройти в ванную. Взгляд Амона потемнел, скользя по обнаженному телу.
– Хотя… ходи так всегда. Радуй хозяина.
Когда до рабыни дошло, что конкретно имел в виду провокатор, несчастная покраснела и сдернула с ложа одеяло, поспешно заворачиваясь в него, как в кокон.
– Глупая. – Квардинг откинулся в кресле. – Ты сколько уже со мной? И до сих пор не привыкла?
– Не привыкла, – буркнула она, обходя мужчину по широкой дуге.
Но… одно неуловимое движение, и жертва, по-прежнему завернутая в импровизированную мантию, чинно сидит на коленях демона.
– Привыкай, – посоветовал он, потянув застенчивую скромницу за волосы. Вдохнул ее запах и удовлетворенно выдохнул. – Пахнешь, как обычно. Думаешь опять о ерунде.
– Я не… – Она осеклась, увидев насмешливо поднятую бровь, и машинально покрутила черный ободок браслета. – А я тебе не противна? Сейчас, когда… ну… это создание…
– Замолчи и слушай. – Собеседник раздраженно вздохнул. – Во-первых, ты глупая. И задаешь глупые вопросы. Во-вторых, это «создание» я воспринимаю отдельно от тебя и не понимаю, как ты можешь быть в связи с этим мне противна. И в-третьих, почему я вообще все это тебе объясняю?
– Но я ведь даже не заметила, что… забеременела… – едва слышно прошептала она, полыхая от жгучего стыда.
– Ты? Кэсс, я не заметил, хотя как никто изучил твой запах. Ты до последнего как-то сдерживала это существо… – Он прервался, потом усмехнулся. – Я опять тебе что-то объясняю. Henba, на тренировках ты больше не машешь мечом. Теперь будешь упражняться иначе. А главное – молчи. Об этой своей беременности не говори никому. Особенно оракулу.
– Почему? – нахмурилась любопытная.
Амон задумался на мгновение, но по странной прихоти все же объяснил, откуда берется сила Динаса и что будет с несчастной, если он узнает. Девушка оцепенела. Умница, все поняла. Рассказчик почти ощутил разгоравшуюся в груди нииды ненависть и продолжил:
– Дальше. После соревнования я избавлю тебя от этого, но… – Демон нахмурился.
Кассандра видела – он не хочет сообщать ей, как именно это сделает, и ласково провела ладонью по льняным волосам, тронутым только ей заметной сединой. Мужчина вздрогнул. До сих пор не привык к подобным прикосновениям.
– Будет больно, – утвердительно сказала она. – И по-другому нельзя.
– Да.
– Я тебе верю.
Он кивнул, коротко поцеловал рабыню и снял с колен.
– Собирайся. И… верь Тирэну. Немного.
Она кивнула и вышла.
На Поприще претендентка, исполненная послушания, встала недалеко от наставника и замерла, гадая про себя – что она здесь делает, если брать в руки оружие ей запрещено?
– Не надо так нелепо скакать, Ви. Насмешить меня до смерти все равно не удастся.
Сотник сделал подсечку, и вампирша рухнула на песок. Зарычала, вскочила на ноги, над ареной пронесся порыв шквального ветра, и разъяренная воительница ураганом бросилась на противника. Натэль тут же ринулась с другой стороны. И только стоящая в стороне Кэсс жадно наблюдала за боем. Но вдруг рядом раздался вкрадчивый шепот Амона:
– Слушай.
– Я не понимаю… – начала было тугодумка, но хозяин встал сзади, положил ладони ей на плечи и провел ими вниз, к запястьям.
По коже заплясало пламя, следуя за горячими прикосновениями. Миг, и тело человечки превратилась в живой факел. Бушующую стихию сдерживали только руки квардинга, которому был не страшен огонь.
– Прислушайся.
Она подчинилась и с удивлением поняла, что различает не только шуршание одежды, не только шелест песка, дыхание или шаги, она слышит… мысли!
Вилора сходила с ума от яростно сплетающихся в душе противоречий. Она бросалась на противника, одновременно ненавидя его и… желая. Эти взаимоисключающие, но неодолимо острые эмоции терзали ее и мучили. Внутри вампирши отчаянно билась в заточении та девушка, которая когда-то учила Кассандру лечить.
– Ви… – прошептала ниида.
Та, к которой обращался этот полный сострадания шепот, застыла. Оглянулась, полыхнув серебристым огнем глаз, шагнула к подруге и… остановилась. Человек в ней жаждал вымолить прощение, а хищник не понимал, зачем извиняться перед тем, кто слабее. Наставник же, пользуясь тем, что ученица отвлеклась, пнул ее в спину так, что раззява ничком полетела на песок.
– Не лови ворон, – посоветовал Тир, без усилия отбивая атаки Натэли, и в то же время легко удерживая равновесие на ставшей вдруг подвижной земле.
Взгляд объятой огнем претендентки переметнулся на сотника. Он получал удовольствие, видя, как подопечные хитрят, нападают, используют стихию. Ему нравилось учить, а еще… Но тут перед носом любопытной нииды словно захлопнулась дверь, вышвыривая прочь из чужой головы. Демон мимолетно оглянулся и прорычал:
– Амон, она наглеет!
Квардинг усмехнулся, переключая внимание Кэсс на себя.
– Когда пытаешься прочесть мысли, пробуй стать этими мыслями. Не удивляйся им, не оценивай – только наблюдай. Они должны протекать сквозь сознание, словно вихрь – одним потоком. Стоит только попытаться обдумать то, что открылось, и присутствие будет замечено.
– Но как я могу не задумываться?
– Ты задумываешься, когда дышишь? Здесь так же. – И он отступил назад. – Просто слушай.
Несколько минут горе-телепатка пыталась справиться с капризной стихией, которой не нравилось, что хозяин предоставил ее самой себе, но постепенно огонь начал гореть спокойнее, равномернее, и вот уже повелительница пламени закрыла глаза, становясь единым целым с этим воздухом, ареной, песком и теми, кто находился рядом.
Она уже не была собой, не была человеком, она словно существовала везде… и нигде. Ее невесомое тело подхватывал ветер, вызванный движением меча Вилоры, она летела вперед вместе с песчинками, взметнувшимися от падения Нат. Она исчезла, растворяясь в мыслях и чувствах тех, кто был сейчас на Поприще.
Наставник в свою очередь слушал все то, что слушает ученица, слегка помогая ей, не позволяя лезть слишком глубоко в чужие мысли, и в то же время помогая справиться с заданием. Он заставил ее переключиться на девчонку-суккуба, когда почувствовал приближение оракула. Кэсс может читать легкомысленную кокетку сколько хочет – вряд ли та скрывает что-то опасное, а вот в мыслях старейшего демона ей копаться слишком рано. Учует.
