– Н-ничего, ваше величество. – Запинаясь, я дрожащей рукой отодвинула поднос. – Страшно только.
– Поэтому он не желает тебя трогать? Ох, не верю! В глаза смотреть! – рявкнула королева.
Пусть ее величество мне по плечо, я до смерти перепугалась миниатюрной брюнетки и безоговорочно выполнила приказ.
– Странно, – растерянно пробормотала королева, успокоившись. – Действительно ничего. Соланж верен себе, – с легкой досадой тихо добавила она и вновь опустилась в кресло, – ни одной женщины в сердце и полный целибат. Я бы на его месте сошла с ума.
Глаза у меня против воли округлись. Я читала, некоторые мужчины дают обет безбрачия, посвящая себя служению Тем-кто-есть-всегда, но он никогда не длился дольше десяти лет. Тут же живой мужчина, темный – и ни одной женщины. Как он сумел? И как целомудрие вяжется с другими рассказами о Соланже – что он удовлетворял естественные потребности, хоть и не заводил любовниц? Да и вредно это, нельзя мужчине без женщины. Хоть меня и воспитывали в строгости, мэтр Дорн как будущему лекарю немного рассказывал мне об особенностях полов. Так вот, воздержание годами – ненормально.
– Ладно, его дело, – быстро свернула щекотливую тему ее величество и огляделась, словно опасалась, что нас могут подслушать. – Надеюсь, – она строго взглянула на меня, – вы сохраните наш разговор в тайне?
Разумеется. Обмолвлюсь хоть словом – подпишу себе смертный приговор. Хотя бы из-за устроенного королевой представления. И ведь она совсем не стеснялась!
– Будем считать, проверку вы прошли. Понимаю, тяжело одной на новом месте, а единственный мужчина – не опора. Личный раб из аристократии – другое дело, отличное вложение в будущее. Да вы пейте, ешьте! – засуетилась королева, вновь став милой и обходительной, даже подогрела остывший кофе. – Я на вас не сержусь.
– Благодарю, ваше величество.
Я присела в низком реверансе и с облегчением перевела дух. Как же переменчиво настроение высочайшей особы, как быстро она меняет гнев на милость, а истинное лицо надежно скрыто под маской. Отчего-то казалось, настоящая Евгения – именно та, жесткая и жестокая. Иная бы не завоевала внимание короля.
Я робко опустилась на краешек скамеечки у ног ее величества и дрожащей рукой взяла чашку. Она обжигала, кофе то и дело норовил выплеснуться на колени.
– Ну же, перестаньте! Какой, право, вы тепличный цветочек! – Пальцы королевы ласково погладили по скуле. – Я же сказала: не гневаюсь. Филипп молодец, нашел лазейку. Но и вы воспользуйтесь, не стесняйтесь, превратите его в раба, не позволяйте даже поцелуя руки. Пусть лижет ноги и ползает, как червяк. А вот с Соланжем осторожнее. Не верьте ему. Ради своего же блага.
Вновь всплыло в голове: «Ты очень не понравишься Евгении». Похоже, уже не понравилась. Может, я и шестнадцатилетняя наиви, но ревность распознать способна.
– Не беспокойтесь, ваше величество, я предельно осторожна, – постаралась я ответить максимально твердо, чтобы не возникло и тени сомнения в правдивости слов.
Королева довольно улыбнулась и кивнула.
– Когда у вас день рождения, миледи? – Ее величество вновь позвала духа и велела подать вишневого ликера. – Нужно устроить праздник. Вы ведь не против, чтобы я взяла вас под свое крылышко?
Разве в моем положении можно ответить «нет»? И королева тут же начала строить планы на осень. От них кружилась голова, хотелось стать невидимкой.
Вернулся дух и разлил ликер по миниатюрным фужерам.
– За вашу помолвку! – провозгласила тост королева и первой пригубила напиток. – За дворянство, титул и новую жизнь.
Ликер оказался чересчур сладким, и я поспешила запить его кофе. Искоса посматривала на королеву: не задумала ли чего, но вроде та действительно успокоилась.
– Хотите повидать жениха?
Вопрос прозвучал неожиданно и привел меня в замешательство. Я не предполагала, что ее величество так запросто задаст его. Разумеется, я хотела. Нужно взглянуть, что с Филиппом, помочь, если требуется. Пусть и фиктивный, он мой жених.
– Хорошо, я напишу разрешение, – кивнула королева и подошла к бюро. – Отдадите коменданту Особой тюрьмы. Проблем не возникнет.
Ее величество откинула крышку, достала чистый лист бумаги и быстро набросала пару фраз. Промокнув написанное, она отдала мне лист и налила себе еще ликеру. Я отказалась от второй порции: первая вызвала жуткую сухость во рту. Записка оказалась короткой. Всего одна строчка: разрешение увидеть маркиза Соурена. Я спрятала письмо и сердечно поблагодарила королеву. Та отмахнулась:
– Пустое! Вы такая славная девочка, Дария, что я не могу отказать. Вы ведь спасли мне жизнь… Может, у вас есть какая-нибудь просьба?
Судя по обращенному на меня взгляду, ее величество ожидала конкретного ответа, только вот беда, я не знала, какого. Прокрутила в голове разговоры с Филиппом, его просьбы, и с облегчением поняла.
– Да, ваше величество. – Голос чуть дрожал, но я старалась справиться с волнением. Остатки былого страха еще плавали в крови. Следовало проявлять осторожность. – Я требую справедливого суда и запрещаю казнить жениха без приговора.
Королева скупо зааплодировала.
– Геральт хорошо вас натаскал! Да, именно этих слов ждал маркиз Соурен. Если бы вы промолчали или отреклись от него, Филиппа сегодня же отдали бы Соланжу.
– Его… – я старательно гнала от себя страшные картины, – Филиппа станут пытать?
Королева пожала плечами. Весь вид выражал равнодушие. Судьба Филиппа совсем не волновала ее величество, а ведь речь шла о человеческой жизни!
– Возможно, если супруг сочтет нужным, – легкомысленно ответила королева. – Не мне решать. Сами знаете, преступление серьезное: Филипп покушался на мою жизнь, травил, изводил. Да вы сами видели.
Я затрясла головой. Что-то мне не нравилось, что-то в поведении собеседницы не вязалось со словами. Ах да – беззаботность. Королева уже вынесла приговор, а теперь изображала, будто все решает супруг.
– Ваше величество, я прошу справедливого, – выделила голосом последнее слово, – суда. Умоляю, не рубите с плеча!
Королева удивленно подняла брови. У рта залегла упрямая складка. Значит, решено. Но я все равно буду бороться!
Ее величество милостиво отпустила меня. Со всех ног я поспешила прочь из кабинета, навевавшего ужас. Спину буравил тяжелый взгляд.
В коридоре я огляделась. Куда идти? Я плохо ориентировалась во дворце, легко заплутаю. Помню, как Геральт впервые вел меня к больной королеве. Мнилось, мы шли целую вечность.
Геральт… Сердце кольнуло. Как он там, вдруг король бросил его в темницу или, того хуже, казнил? Короткое облегчение сменилось новой волной страха. Она прокатилась с ног до головы, оставив после себя шлейф первозданного холода. Я до крови вонзила ногти в ладони. Дурное притягивает дурное. Если не думать, оно не случится.
– Леди Эрасса?
Я вздрогнула и обернулась. Всего в паре шагов стоял Соланж. Он появился неслышно, может, даже вышел из телепорта. Спокойный, бесстрастный, в летнем костюме голубиного цвета. В нем кожа некроманта выглядела еще светлее, а волосы казались нитями серебра. Собранные в небрежный хвост и перехваченные заколкой с камнем под цвет костюма, они лунным светом струились по спине. На мгновение я приняла Соланжа за одного из Вседержителей: слишком нереально он выглядел. Не удивлюсь, если в жилах некроманта текла кровь сильфов – таинственно исчезнувшего древнего народа, населявшего миры до людей.
Я попятилась, промямлив невразумительное извинение.
– Вы так поспешно сбежали вчера. Я вас чем-то обидел?
Соланж шагнул вперед, и меня окутало облачко знакомого аромата. На миг привиделось, будто я стою посреди огромного сада, а от моих ног до самого горизонта тянется клумба с вербеной. Разноцветные мелкие цветки приковывают взгляд, хотя вокруг полно королевских роз и аристократичных пионов.
Вербена… Что я знаю об этом растении? Память выдала скупые строчки энциклопедии. Холодная аура, стихия – вода. Цветок магов. Защищает, очищает, дарит мир, богатство и исцеление. Есть среди его магических свойств и целомудрие: помогал цветок его сберечь. Невольно вспомнила слова королевы. Ох, неслучайно Соланж выбрал аромат! Только он ведь и любовь привораживает. Вербеной чистили дома от пакостей Сумеречного мира, использовали для любовных смесей и оберегов. Венок из невзрачных цветов незаменим при вызове духов: те боялись его и обходили обладателя нехитрого украшения стороной. Лучшего амулета не придумать. Вербена пусть и невзрачна, зато отлично защищает от злых сил.
– О чем задумались, Дария?
Соланж подошел вплотную, но не касался даже одеждой. Взгляд подчеркнуто внимательный, однако по-прежнему холодный.
– О вербене, – честно ответила я.
Какой толк притворяться, если некромант все равно читает мысли? Когда же, наконец, сойдут руны!
