Он говорил зло, в отвращении кривя губы. Его красивое лицо исказила гримаса боли и отчаяния, которая была полным отражением моего выражения лица.
— Ты был ее мужем? — не знаю как, но я смогла выдавить из себя звуки.
— Нет, — отрезал он. — Но я любил ее не меньше. Ты даже понять не сможешь, что она для меня значила.
— Дядя ни в чем не виноват, — прорыдала я.
— Да что ты все заладила: дядя да дядя! — разозлился он. — Забудь об этом человеке. Ты должна вернуться к своему народу. К нам, Детка.
В голове все перемешалось. Приступ. Снова. Слишком часто. Слишком маленький интервал. Как же болит голова.
— Детка, эй! Детка, что с тобой? — Это были последние слова, что я слышала.
Очнулась я от мерзкого ощущения крови на языке.
— Детка, кусать своих — дурной тон, — невозмутимо произнес Дмитрий.
Очень медленно я разжала зубы, а он так же медленно убрал свою руку.
Дмитрий вел машину, я сидела рядом, на переднем сиденье, пристегнутая ремнем безопасности. В испуге посмотрела на оборотня, пытаясь определить, насколько он зол. Покусанная правая ладонь лежала на рычаге передач, истекая кровью.
— Извините, — проблеяла я.
Неловкая ситуация вышла.
— Ничего, — усмехнулся он. — Это даже забавно.
Поднеся раненую ладонь к губам, он провел языком по ранкам от моих зубов. Фу, гадость. Я только что с упоением грызла чужую конечность. Надеюсь, Дмитрий помыл руки перед этим. Конечно, специально для меня. Смешно.
Я промолчала, отвернувшись к окну.
Меня очень беспокоили два простых на первый взгляд вопроса. Куда мы едем? И что будет дальше? Ответы на них мог дать сидящий рядом оборотень, профиль которого я периодически окидывала взглядом, жутко кося при этом глазами.
Пора прекращать страдать, коря несправедливость судьбы и превосходящих по силе врагов. По-моему, мне предоставили достаточно информации для размышления. Итак, что мы имеем? Сломанную жизнь и психов с суперсилой. А если серьезно? А если серьезно, то примем как данность тот факт, что я оборотень. Женского пола, что немаловажно, ибо, насколько я поняла, к женщинам у них отношение особое. Но не думаю, что это помешает им меня убить, если вдруг появится такая необходимость. В любом случае мне нынче позволено чуть больше, нежели обычному человеку. Пожалуй, я повременю с проверкой границ собственной безнаказанности.
Далее выясняются совершенно невероятные подробности, опять же затрагивающие непосредственно меня. Не очень-то приятно узнать, что тебя зачали в ходе эксперимента, становится еще паршивее, когда тыкают носом в правду о собственных родителях. Больно осознавать, что твоя мать мертва. Намного больнее знать, как именно она умерла и почему. Про отца ничего сказано не было, но если дядя не нашел его в лаборатории рядом с матерью, значит, он к тому времени уже был мертв. В итоге я все равно остаюсь круглой сиротой. Не думаю, что муж моей матери, о котором говорил Дмитрий, примет меня с распростертыми объятиями, если он жив, конечно.
Также остается загадкой наличие Дмитрия во всей этой истории. Он любил ее, это единственное, в чем я не сомневаюсь. У него глаза менялись, когда он о ней говорил. Искать ее столько лет, докопаться до правды и остаться ни с чем — это действительно жестоко. Теперь становится понятна его ненависть к людям.
Саша как-то обмолвился, что знал ее. И Дмитрий признался, что был членом Стаи Александра.
— Дмитрий, — заговорила я.
— Можно просто Дима, — улыбнулся он.
— А супруг Ани… — Я запнулась, понимая, что не могу назвать ее мамой. Всю жизнь я считала матерью другую женщину, фотографию которой показывал дядя. — Это Александр?
— Нет, — хохотнул он. — Как тебе подобная глупость в голову прийти могла?
— Но ведь он ее знал. И ты был в его Стае, — начала торопливо оправдываться я.
— К нему я пришел по личным причинам. Не сошелся во взглядах с отцом. — Машина вновь тронулась.
— Какой она была? — невольно вырвалось у меня.
— Потрясающая. — Улыбка у него мягкая, и сам он будто светился изнутри. — Очень добрая. Хотя характер у нее был не подарок. По силе воли она могла превзойти собственного мужа. Самая красивая и самая лучшая, у нее были самые ласковые руки. А какие пирожки она пекла, ты не представляешь.
Мне вдруг стало обидно. Кто-то чужой знал о моей матери больше, чем я. От мысли, что была лишена материнской ласки по чьей-то прихоти, в горле вставал ком горечи. Часто по вечерам я любила мечтать, как сложилась бы моя жизнь, останься мама живой. Пусть перед глазами у меня стоял другой образ, но то чувство пустой мечты, которая никогда не сбудется, преследовало меня многие годы. И теперь это чувство вновь всколыхнулось, вот только перед глазами теперь не лицо дядиной сестры, а пустота.
Впрочем, не такая уж я и обделенная жизненным счастьем, как может показаться. У меня есть дядя Боря. Он мне и за мать, и за отца, и за бабушку с дедушкой. Хотя нет, бабушку мне заменила баба Клава.
Нет причин для слез. Я жива, и дядя Боря в безопасности. Теперь я знаю правду о себе, и не важно, что в очередной раз подтвердилась фраза «блажен тот, кто не ведает».
— Знаешь, я покажу тебе ее фотографию, — вдруг заявил Дмитрий. — Если присмотреться внимательнее — у тебя ее глаза.
А вот еще одна причина удавиться. В данном случае мне не хотелось иметь схожую с матерью внешность. Я совершенно не стремлюсь становиться заменой для Дмитрия, мне имеющихся проблем хватает.
— Куда мы едем? — задала я наболевший вопрос.
— В Москву, — ответил он.
— Зачем в Москву? — не поняла я.
— Выправим новые паспорта для начала, потом рванем на территорию другой Стаи.
— Но я не хочу в Москву, — растерялась я.
— А куда ты хочешь? — обернулся он ко мне.
Домой, я просто хочу домой.
Отвечать не стала. Не видела смысла.
— Торопиться мы не будем, — вновь заговорил Дмитрий. — Отправимся длинным путем, там меньше возможности нас перехватить. К тому же документы, которые твой генерал вынес вместе с тобой, прибудут в ближайшие четыре часа.
«И побежал Волк по короткой тропинке, а Красная Шапочка по длинной», — вспомнилось мне.
— Для чего вам документы? — удивилась я.
— Детка, кончай с формальностями, не чужие же люди, — подмигнул он. Дмитрий вообще был веселым парнем. — А документы нужны, чтобы понять, что с тобой успели сотворить. Часто подобное происходит? — показал он покусанную руку.
И этот туда же.
— Случается, — буркнула я, вновь отвернувшись к окну.
Поставив босые ступни на сиденье, обхватила голые колени руками, стараясь унять дрожь. Неизвестность раздражала. С каждым часом я все больше жалела об оставленной обуви. Маячок из кроссовок я так и не вынула.
— Какую музыку предпочитаешь? — обратился ко мне Дмитрий.
— Рок, — вздохнула я.
— А мы похожи, — довольно заявил он.
Остаток пути мы продолжили, слушая музыку. Глядя в зеркало бокового вида, я заметила три машины, следующие за нами неотрывно. Наше сопровождение. Ближе к вечеру мы прибыли в какую-то деревушку.
— Выбирай дом, Детка, — кивнул он в сторону жилых построек. — Не люкс, но на сегодня сойдет.
— Не думаю, что кто-нибудь пустит нас на ночевку, — осмелилась я не согласиться.
— Это не проблема, — мило улыбнулся он.
С ужасом понимаю, что жильцы, на дома которых падет мой выбор, сегодня умрут.
— Нет, — замотала я головой. — Не убивай их.
Улыбка Дмитрия погасла, превратившись в пустую равнодушную гримасу.
— Детка, — тон его был зловещ, как и кровавый закат на вечернем небе, — забудь о жалости. Я не хочу причинять тебе боль, поэтому постарайся понять это с первого раза.
Мысли метались в попытке найти выход.
— Их нельзя убивать, — упрямо заявила я. — Это след. Саша вычислит тебя по нему.
— Я знаю, Детка, — спокойно ответил он. — Нам нужно выиграть время, чтобы найти способ сохранить людям жизнь.
Я тихо вздохнула с облегчением. Рано радовалась, Дмитрий неуловимым движением схватил меня за подбородок, причиняя тем самым боль.
— Запомни, Руслана, — он был зол, — никогда не ври мне. Я прекрасно слышу твое сердцебиение. Сиди здесь, — бросил он, выходя из машины, предварительно вынув ключи из замка зажигания.
За что мне все это?
Опустив голову на колени, обняла ее руками. Можно притвориться, что это просто сон. Затяжной кошмар, который вот-вот закончится, прервется яркими солнечными лучами. Вот только солнце давно село.
Внезапно дверца автомобиля с моей стороны распахнулась, заставив меня вздрогнуть.
— Детка, я нашел нам уютный домик, — улыбнулся Дмитрий.
Пришлось выпрямиться и покорно выбраться из машины, опираясь на поданную руку Дмитрия. Стоило ступить на землю босой ступней, как болезненный вздох невольно сорвался с моих губ.
