Галактика Мур, планета Бантар
Саашандра
Жизнь – странная штука. То ты всеми способами стараешься избежать брака и искренне ненавидишь своего благоверного, то внезапно понимаешь, что чем дольше ты замужем, тем больше тебе это нравится. Абсурд? Еще какой! Разумеется, ни за какие сокровища Вселенной я не собиралась признаваться в этом Эву. Ведь, несмотря ни на что, он оставался все тем же упрямым, заносчивым, самовлюбленным, а порой и язвительным наемником, способным вывести меня из себя буквально за считаные секунды.
Однако, стоя рядом с ним перед Ириклионом и Зумалдом, я не могла не признать, что испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие от той уверенности и неукротимой силы, исходившей от моего мужа. В особенности в тот момент, когда оказалась в объятиях будущего императора, неожиданно решившего поддразнить собственного брата. Впрочем, здраво расценив ситуацию, провоцировать Эва и дальше Ириклион не рискнул, благоразумно отойдя от нас подальше. А вот потом стало уже не так весело, поскольку в кабинет Актроса вернулись мои родители, правда уже без Декстариона, и на нас посыпались десятки вопросов.
Несмотря на нежелание раскрывать свои секреты относительно неказистой внешности Саашандры Стрейт Калмано Юрт (в которую, к своему стыду, в резиденции поверили все без исключения), мне все же пришлось это сделать. Наглядно продемонстрировав новым родственникам все «чудеса» современных технологий вкупе с мозгами непризнанного гения Феркарианта, вновь повергла присутствующих в изумление.
– Сколько еще людей владеет подобным устройством? – заинтересовался император, увидев процесс превращения.
– Где-то пара-тройка наемников, – честно призналась после небольшой паузы.
Теперь уже встревожился Зумалд.
– Их имена?
– Понятия не имею, – твердо отчеканила, глядя прямо в глаза брату Актроса.
Поняв, что никакой информации они от меня не дождутся, мужчины смирились, и я устало откинулась на спинку дивана, в то время как Эванарт рассказывал короткую, а главное, безобидную версию нашего знакомства и свадьбы. И хотя мой универсальный браслет показывал уже глубокую ночь, ни императорская семья, ни мои родители расходиться, похоже, не собирались.
– То есть ты действительно не хотела выходить за него замуж? – отрешенно переспросил первый наследник престола, параллельно раздумывая о чем-то своем.
Судя по рассказам мужчин еще на «Гонце» и вчерашнему диалогу Ириклиона с императором, нетрудно было догадаться, что такое поведение объяснялось тем колоссальным количеством невест, гостивших сейчас на планете Бантар и начавших самую грандиозную охоту за последние несколько тысяч лет за сердцем (ну или другим немаловажным органом) будущего правителя. А так как в скором браке своего старшего сына император был заинтересован больше остальных, то отправить восвояси уже третью по счету партию претенденток Ириклиону на этот раз вряд ли удастся. И сей факт осознавали абсолютно все.
– Понимаете, ваше высочество, существуют…
– Пожалуйста, называй меня Лионом и на «ты», – попросил сидевший напротив старший брат мужа, а мне не оставалось ничего другого, как исправиться:
– Понимаешь, Лион, существуют такие женщины, которые не охотятся за чужими деньгами, не стремятся к власти и вовсе не намереваются вступать в брак. Они предпочитают независимость и свободу выбора, начиная с любовника и заканчивая устраивающим их образом жизни.
– Это я уже понял, – ухмыльнулся Ириклион, хитро посмотрев на расположившегося рядом со мной Эванарта. – Именно поэтому ты и отказалась от предложения нашего отца стать моей женой и будущей императрицей?
– Абсолютно верно.
– Не знал, что ты делал Саашандре подобное предложение, – холодно заметил Эван, подозрительно взглянув на императора. – Полагаю, моя кандидатура не выдвигалась?
– Ну не мог же я упускать такое сокровище, – объяснил Актрос, разводя руками. – Поэтому, когда Саша решительно отказалась, пришлось идти другим путем. Видел бы ты, как скривилось это красивое личико, стоило лишь упомянуть твое имя! – рассмеялся правитель, заговорщически переглянувшись с моей матерью. – Хорошо, что Санаторини подсказала способ, как заинтересовать твою будущую жену. Иначе она ни за что бы не согласилась.
«Кто ж знал, что моя родительница окажется настолько коварна и черства к собственной дочери!» – мысленно возмутилась я, сверля эту предательницу гневным взглядом. И хотя внутреннее возмущение уже слегка поутихло, оставшаяся обида все еще заставляла вести себя с близкими как с чужими людьми.
– Чего не сделаешь ради счастья своих детей, – пожала плечами Санаторини, успешно игнорируя мою обиду.
– Ну конечно, – не удержалась я от едкого замечания, впервые за вечер обратившись к матери. – И плевать, если благодаря тебе меня уб…
– Уже поздно, – резко встал Дакарт, посмотрев на меня строгим, предостерегающим взглядом, и поклонился императорской семье.
Изящно поднявшаяся следом за ним Санаторини последовала его примеру и, бросив на меня твердый, уверенный в своей правоте взор, гордо покинула помещение в компании мужа. А я осталась с Эванартом, который, безошибочно поняв мое упавшее настроение, решил заканчивать изрядно затянувшуюся беседу.
– Когда будет готов указ об амнистии Саши?
– Завтра с утра, – кивнул нам император, давая понять, что мы можем идти.
Дважды просить Актросу было не нужно, поскольку мы тут же двинулись к выходу. Однако не успели достигнуть дверей, как меня окликнул дядя Эва, который все это время вяло участвовал в беседе, предпочитая больше наблюдать и слушать.
– Саашандра… – начал Зумалд, все еще сидя в своем кресле, и мне не оставалось ничего другого, как обернуться, чтобы посмотреть на этого вечно отстраненного, не проявляющего никаких эмоций мужчину. – Невзирая на твое явное нежелание вступать в нашу семью, должен сказать, что лучшей жены для своего племянника представить я не могу.
– Спасибо, – также сдержанно поблагодарила за это явное одобрение со стороны советника императора.
Когда дверь в кабинет Актроса за нами захлопнулась, я устало принялась размышлять, как бы потактичнее объяснить своему новоиспеченному мужу, что ночевать в его покоях в мои планы совершенно не входит. Однако Эванарт меня удивил – задал вопрос, который в очередной раз доказывал, что наши желания совпадают намного чаще, чем я думала:
– Ко мне или к тебе на корабль?
– К тебе, – облегченно выдохнула я.
Никакого смысла прятаться от Ириклиона и Зумалда больше не было, и «Гонец» Эва теперь находился на посадочной полосе недалеко от резиденции императора, так что мы решили пройтись пешком. Несмотря на столь поздний час, народ продолжал активно слоняться по улицам Бантара, а над нашими головами пролетали сотни груженных пассажирами перевозчиков. Благо император додумался отправить с нами охрану, поскольку в такой толпе нашему убийце не составило бы никакого труда неожиданно ударить в спину и закончить наконец свое черное дело. Шестеро крепкого телосложения наемников шли на несколько шагов позади нас, отлично сливаясь с окружающими людьми, но лично меня, не привычную к такой чрезмерной опеке и прекрасно слышащей каждый их вздох, они изрядно напрягали.
А еще странно настораживал необычно погруженный в себя Эванарт, идущий рядом. Не то чтобы я не видела его в таком задумчивом настроении раньше, просто, судя по моему предыдущему печальному опыту, он определенно что-то замышлял. И это откровенно пугало.
Словно в подтверждение моих мыслей Эван задал вопрос:
– Может, все-таки поделишься своей самой страшной тайной?
Драхг! Выходит, его интересовала причина моего стойкого нежелания выходить замуж и давнего конфликта с Санаторини.
– А по-моему, ты знаешь уже достаточно, – попыталась отшутиться, но Эванарт был непреклонен.
– Саша, я хочу быть в курсе всех твоих проблем.
Хм. Какие мы благородные! Вот только плакаться кому-либо в жилетку привычки у меня никогда не было, и изменять этому правилу я пока не собиралась.
– Поверь, эту тебе никак не решить.
– Позволь мне самому судить о том, смогу я тебе помочь или нет, – твердо заявил второй наследник престола, заставляя остановиться.
Опытная охрана тут же последовала нашему примеру, не подходя ближе, и терпеливо ожидала в стороне.
– Эван, к тебе это никак не относится, – раздраженно выдохнула я, стараясь говорить как можно тише.
– Неправда. С того момента, как мы поженились, это касается и меня, – стоял на своем один упертый тип, который к моей неописуемой скорби приходился мне мужем.
