– Вы правы, – согласился брат.
А что я? Помня о своих недавних промахах, я сидела и молчала, поглядывая на них сквозь полуопущенные ресницы. Еще не время присоединяться к беседе. Надо подождать, пока Карризи сам не пожелает этого. А пока следует ограничиться репликами о погоде и прочей ерунде, которая не интересует никого из собеседников, но тем не менее крайне важна для светских визитов.
Хотя, надо признать, выглядел Карризи весьма впечатляюще. Высокий, худощавый, но только в этот раз, когда у меня появилась возможность рассмотреть его не спеша, я отметила для себя присутствующую в его движениях невероятную ленивую грацию дикого животного. И даже богатейший костюм из черного бархата, расшитый золотой нитью и украшенный драгоценными камнями, не отвлекал внимание от главного. Под красивым одеянием пресыщенного аристократа скрывался варвар. Неудачная попытка скрыть истинное лицо. Но как никуда не делась его косичка с тремя подвесками, указывающими на принадлежность к правящему дому, пусть и была аккуратно убрана в хвост и перевязана вместе с ним шелковой лентой, так и сквозь мягкую ткань костюма отчетливо выделялись стальные мышцы, особенно когда галгарец, задумавшись, напрягал руки. А сами его пальцы, обрамленные пенным кружевом рубашки – длинные, ухоженные, необычайно сильные и цепкие, – могли с одинаковой грацией носить кольца, держать меч, ласкать и убивать.
В какой-то миг мне стало страшно. Некстати вспомнился Сефер, его сила и мощь, но тот, несмотря на весь ум и могущество, все равно казался открытым, свободным, страстным, а Карризи… На меня словно повеяло морозным воздухом, когда его взгляд остановился на мне с неподдельным интересом. Его глаза пылали жаждой и одновременно окатывали ледяным крошевом, заставляя дрожать от страха и понимать, что зря мы затеяли с братом эти игры.
– Госпожа Элера сегодня необычайно молчалива и бледна, – соизволил заметить мое молчание галгарец. – С ней все в порядке?
– Увы, уважаемый аль Карризи, на сердце у сестры действительно груз забот, но я не позволю себе обременять ими ваш слух. Думаю, нам стоит перейти в обеденный зал и отдать должное мастерству поваров.
– Желание хозяина дома – закон.
Карризи поднялся, но не удержался и обжег меня взглядом, в котором читался неприкрытый интерес. А я, как и всегда, мысленно поаплодировала Алену. Его тактика стала мне понятна. За то время, что мы будем есть, галгарец станет перебирать кучу вариантов, размышляя, что могло случиться с той, кого лорд назвал равной хозяину дома. А судя по тому, что Карризи весьма горяч и нетерпелив, то расспросы не заставят себя ждать. Я улыбнулась и, не посмев отказать Карризи в любезности, приняла его руку, позволив сопроводить себя к столу.
Надо сказать, галгарец ориентировался в доме превосходно, хотя был в нем только единожды, и это только добавляло страху. А еще прикосновение его руки, поддерживающей меня под локоть. Вроде бы он делал это крайне аккуратно, но все равно возникало ощущение, будто бы раскаленные железные крючья впиваются в кожу сквозь тонкий шелк платья и терзают подобно инструментам палача. С каждой секундой оно не пропадало, а только усиливалось.
– Моя госпожа, вы немного напряжены. – В голосе Карризи промелькнуло беспокойство. – Ваши проблемы так сильны, что прогнали краски с лица и заставляют дрожать тело? Или всему виной мое присутствие?
– Не могу отрицать, – тихо ответила я, продолжая избегать его взгляда и вспоминая рассуждения Алена, – ваше присутствие волнует меня, но брат прав, терзать ваш слух рассказами о своих проблемах не осмелюсь и я.
– Возможно, я смогу помочь, – прозвучало долгожданное, но недостаточно искреннее предложение.
Так, не забываем наказ Алена: надо дождаться, пока галгарец созреет окончательно.
– Господин аль Карризи, я не посмею беспокоить вас своими бедами.
Робкий взгляд сквозь полуопущенные ресницы, трепет тела, который мужчина не мог не почувствовать, и глубокий вздох. Глаза я тут же отвела в сторону, но не слишком быстро, чтобы Карризи успел заметить не только робость и скромность во взоре, но и слезинку, скатившуюся по щеке и быстро смахнутую дрожащими пальцами.
Последовало несильное сжатие моего локтя, видно призванное немного успокоить меня, но послужившее поводом для новой дрожи. Уже не поддельной, а от страха, что я переигрываю, а галгарец видит меня насквозь. Нет, вроде бы его участие вполне искреннее.
В этот момент мы подошли к столу, Карризи помог мне сесть и устроился напротив, продолжая пристально наблюдать. Я бросила быстрый взгляд в сторону брата и заметила его ободряющую улыбку. Нервно выдохнула. Значит, пока я веду себя правильно.
Карризи, чрезвычайно довольный и сытый, снова бросил на меня быстрый взгляд и откинулся на спинку кресла. Взял в руки бокал и задумчиво провел по тонкой кромке стекла.
Еле удержавшись, чтобы не поморщиться от вида такого красивого, но вызывающего странное отвращение мужчины, я скромно улыбнулась и поинтересовалась:
– Могу ли спросить, понравился ли вам обед, мой господин?
– Выше всяких похвал, – вернул мне улыбку Карризи. – Ваш муж будет счастливейшим человеком.
– Благодарю, но я уже говорила, что все мое время принадлежит брату.
– Это пока, – непринужденно заметил галгарец, и мне крайне не понравился огонек, вспыхнувший в глубине его глаз.
Однако, продолжая играть роль робкой девы, оказавшейся в беде, я скромно потупилась, одновременно давая сигнал к очередной перемене блюд. Прямо смотреть на Карризи я избегала, слишком пронизывающим и тяжелым был его взгляд.
Оглядев быстро стол, с внутренней усмешкой я отметила, что аппетит у нашего гостя отменный. Несмотря на весь его аристократизм и тонкость манер, все яства, приготовленные нашими поварами, исчезали в поистине бездонном желудке Карризи с устрашающей скоростью. Он вовсе не отдавал должное чему-то одному, а с одинаковым наслаждением поглощал и мидии, приготовленные в сливочном соусе, и рыбное ассорти на гриле, не оставил без внимания и каре ягненка, запеченное с ароматными травами и политое винным соусом. Про овощи, маленькие тарталетки, наполненные несколькими видами икры, и разные копчености да соленья я даже не говорю, как и о вине. Можно было бы подумать, что галгарца не кормили месяц. Впрочем, он вовсе не мел все без разбору, а наслаждался каждым блюдом.
Интересно, что он скажет по поводу десертов? На сей счет повара получили особые распоряжения. Ягодные тартинки, пышное безе и суфле получились великолепно, в чем я убедилась еще за полчаса до прихода гостя.
Ани сноровисто подавала на стол одно за другим десертные блюда и следила, как остальные девочки разносили напитки.
Благодарно улыбнувшись ей, когда она поставила передо мной очередной высокий бокал с малиновым морсом, издалека походившим на вино, я сделала маленький глоток и, набравшись храбрости, решила, что пришло время нам с Аленом начинать игру.
Брат, словно прочитав мои мысли, перешел к главному:
– Признаться, ваш визит вызвал во мне новый интерес к вашей стране. В свое время, до того, как произошло несчастье, я зачитывался хрониками халифата. Жаль, что информации о Галгарии крайне мало. Смею надеяться, что вы сможете восполнить пробелы в моих познаниях.
– Интерес к моей стране весьма льстит. – Взгляд Карризи потеплел. – Она прекрасна. Но будет ли интересен мой рассказ вашей сестре?
– Элера тоже увлекается Галгарией, – ответил Ален за меня, – просто стесняется признаться в этом. Увы, в Антарии не принято, чтобы представительницы прекрасной половины занимались науками.
– Если бы судьба распорядилась, чтобы она стала наложницей, – довольно жестко ответил Карризи, – то, несомненно, лишний ум мешал бы, и она неоднократно была бы наказана своим повелителем за своеволие, но я уверен, госпожа Элера в свое время займет место варидэ, чего она достойна в полной мере, и тогда здравомыслие понадобится ей.
– Благодарю за столь лестную оценку моей сестры, но не будем смущать ее еще сильнее, обсуждая в третьем лице.
– Вы правы, дражайший лорд де Ансар. Прошу леди принять мои извинения.
Я кивнула, показывая, что не сержусь на галгарца, хотя внутри все трепетало от ярости. Никогда не смогу привыкнуть к тому, что мужчины – а особенно этим грешили выходцы с востока – обсуждали женщин, словно породистых кобыл. Но единственная эмоция, которую я позволила себе, – это легкая улыбка, причем я очень надеялась, что толстый слой пудры смог скрыть румянец на щеках, который проявился, судя по тому, как кровь ударила в лицо.
– Так что мне рассказать вам, моя госпожа, чтобы вы не считали меня дикарем?
Вопрос Карризи застал меня врасплох. Я быстро взглянула на Алена, судорожно пытаясь понять, что сделала не так, но галгарец опередил меня, словно читая мои мысли.
– Ваш взгляд, моя дорогая леди Элера, выдает вас. – Задумчиво подхватив бокал с вином и сделав глоток, Карризи продолжил: – В ваших глазах светится ум, и, признаться, мне нравится это. Увы, я слишком часто общаюсь с весьма недалекими представительницами аристократии, которые не видят ничего ужасного в том, чтобы их рассматривали только в роли племенных кобыл, и неосознанно переношу привычную модель поведения на всех женщин, встречающихся мне в жизни.
