– Гер… – шепчет она. – Я не чувствую ног…
И, прерывая ее, над поляной раздается предупреждающий свист Его Высочества: «Фантомы!», а затем и приказ:
– Их слишком много. Не тратьте силы на проклятья!
А дальше… да, увидев, как смертники убивают худышку, Дао-дво рассвирепел и чуть не попал в руки сероглазой фикции, что лежала у его ног. Свист метательных ножей резанул по ушам, и тварь зашипела, пряча за спину уже обрубки.
– Гер? – голос Равэсса раздавался приглушенно. – Графитовый! – Дао-дво резко дернули за плечо, проорали в самое ухо: – Таррах тебе в глотку! Приди в себя и добей ее… – краткая заминка и неимоверно важная поправка: – …его. Это всего лишь морок. Фантом! Да не отбивайся ты, послушай! Я ей руки отрезал, от нее ни крика, ни крови. Ну!
Стремительное движение и удар, так и не закричавшая от боли некромантка исчезла, оставив в сердце щемящее чувство тоски. Правда, оно быстро развеялось под наступлением еще сотни Сумерек, отчаянно и жалобно зовущих на помощь. В пылу схватки исчезновение Бруга заметили не сразу, а нашли лишь по его приглушенному зову, однако спасать уже было поздно.
– Может, Намина знает, как… – предположил Барон, взирая на оборотня, медленно сходящего с ума.
– Вариант, – согласился Его Высочество и отдал распоряжения: – Гер, ты за Сумерькой. Остальные – совершите оборот в одну из самых редко используемых ипостасей или приграничных состояний, рассредоточьтесь по кругу и помните, близко к себе никого не подпускать.
Дао-дво мгновенно взмыл в небо и, улетая, слышал, как смертники подшучивают друг над другом, отходя от напряжения пережитой схватки.
– Высочество, они-то обернутся, да. А мне что делать? – поинтересовался Хан, как чистокровный скиф, имеющий лишь один образ.
– Перевоплощаться. Мы тебя и так и так узнаем, – хмыкнул Герцог и на хмурый вопрос «как?» пояснил: – Из-за обиженного взгляда и кривого клюва.
– Да не кривой он у меня! – вспылил смертник.
– Ну, если он не кривой, то взгляд уже обиженный…
– Осталось клюв скривить! – поддакнул кто-то, и все рассмеялись.
Шутники.
Разведчик в который раз заметил, что, будучи на допросе у императорских агентов, он не врал, с командой смертников ему действительно повезло, впрочем, как и с невестой. Худышку Дао-дво нашел на каменном плато ближайшего горного пика, сосредоточенную, сжавшуюся, как пружина, и живую. Несущийся на девчонку адас, поджидающий в кустах иллюзион, притаившийся в ближайшей расщелине каменный бородач – все не в счет. Сероглазая жива, и он счастлив, что не ощутил всех опасностей, угрожавших ей, иначе бы на одного определенного Дао-дво стало меньше. С потерей связи Гер повторно убедился, что происходящее вокруг – это очередная проверка Высшего, безжалостная и беспринципная. Осталось только удивляться, как он, Графитовый, Сумерьку нашел. По запаху, по наитию, по ошибке? Впрочем, неважно, он уже рядом и защитит ее. Все дальнейшее произошло спонтанно и неосознанно. Многоликий легко уничтожил иллюзиона, спугнул бородача и точным выстрелом накормил адассориуса плетением Намины, когда высшая нежить раззявила пасть на сероглазую.
И он бы гордился собой, не узнай, что худышке и без того перепало. Подумать только, умнейшие кадеты академий, сильнейшие из смертников, сбегая от многовековой твари, решились оставить на съедение человечку. Ублюдки!
Гер сорвался с места, распираемый злобой, негодованием и, как ни странно, ликованием. Хотя чего странного? Вот она, возможность спустить пар после многократного умерщвления фантомов, неотличимых от Сумерьки. Но что за беда с этой окази… Наминой, вместо того чтобы отомстить, она защитила беспринципных уродов от кваргов. И смертники, пусть и брезгливо отплевываясь от спасительной «грязи», уже снимали с себя путы некроманта и готовились продолжить путь.
Что ж, отомстим иначе. Гер решительно закатал рукава. А спустя три минуты, сотню словесных проклятий, два десятка настоящих проклятий и лишь один воткнутый в плечо кинжал метаморф младшей ветви рода Дао-дво осознал две вещи: первая – приятно мстить не за себя, вторая – а противники не так-то и сильны. Даже обида взяла, меняющие ипостась особо не сопротивлялись – либо расправы не ожидали, либо не успели еще прийти в себя из-за вони. К слову о запахе, отбить его не получилось даже после купания под водопадом. Возвращаясь к команде вместе с сероглазой, разведчик мечтал столкнуться с кем-нибудь и как следует размяться, но и тут не срослось. Никто за ними от плато не полетел, никто дорогу заступить не попытался. А тут еще откровения Сумерьки и понимание – сам виноват. Был бы умнее, давно бы беспроблемно к девчонке прикасался и получал ласку в ответ.
И кому череп проломить, чтоб легче стало?
Спасение пришло неожиданно в лице красноглазого, коему девчонка по совету куки решила сказать пару слов… напоследок.
– Привет, Бруг! – было первым, что она произнесла, заглянув за край утеса. Судя по чуть дрожащей руке в ладони метаморфа, сероглазая не представляла, как дальше быть и что сказать, но Тугго сам подсказал:
– Провались, тварь, в преисподнюю! Ты не Сумерька…
– Конечно, не она, – согласилась решившаяся на что-то девчонка, присела и с ехидными нотками в голосе произнесла: – Ведь настоящая Сумерька ни за что и никогда не рассказала бы тебе о последней проделке Олли.
Несколько мгновений оборотень не мог взять в толк, чего от него хотят и что за новая Олли. Фантом в его руке орал и трепыхался, но вскоре так же заинтересованно затих.
– Кого?
– Крэббас, – со скучающей интонацией ответила Намина и продолжила чуть ли не с зевком: – Младшая принцесса оборотней черных драконов, та самая, что с пятнадцати лет доставала тебя, подставляла на боях, поила нестабильными составами, преследовала в чем мать родила… Ты должен помнить Крэббас, ведь именно из-за нее в прошлый раз ты застрял в обороте и долгое время ходил с хребтом, плавниками и хвостом…
– Врешь!
– Кстати, она – та самая зараза, что в благодарность за полеты на качелях оставила на твоем лице отметины взросления.
– Какие? – Среди парней, что до сих пор стояли затаив дыхание, послышались смешки. А желтые глаза двуликого медленно стали наливаться кровью.
– Да, ты правильно понял. Это те отметины, где вроде как не ты кого-то… – Окончание девчонка не договорила, усмехнулась тихо и язвительно произнесла: – А тебя…
– О-о-о! – Смертники расхохотались. – Крэббас всегда знала толк в мести.
– Ага, но поверьте, месть – ничто в сравнении с ее актом помощи… – улыбнулась девчонка, не отводя взгляда от двуликого, начавшего тяжело дышать. И голос такой, ничего хорошего Тугго не предвещающий, что Гер заблаговременно ступил ближе к краю утеса и взял некромантку за плечо. Уж из этого положения ему будет куда проще защитить Намину от нападения. А оно, судя по всему, будет совершено.
– И это не пустое заявление, – продолжила Сумерька. – Взять, к примеру, попытку Олли отмазать тебя от игр. Уловка Кудряшки удалась на все сто! Но поверь мне, дружище, домой тебе хода нет. – И, извиняясь, развела руками. Команда в ожидании сенсации затаила дыхание, Равэсс дал знак отойти, а худышка заявила:
– И осталось лишь решить – умереть ли безвольно или все же основательно почесав кулаки.
– Не понял, – уже более осознанно и глухо произнес Бруг. Он от такой новости даже на вопль фантома внимания не обратил, весь превратился в слух и даже подтянулся на руке.
– О, так тут все просто, – хмыкнула девчонка. – Олли решила придать тебе весомости и сообщила, что, вполне возможно, беременна.
– Не доглядел… Проклятье! – вздохнул красноглазый, зажмурился и проговорил уже своим нормальным голосом, в свойственной себе манере: – Да за такое меня из рода изгонят! О чем думала эта малолетняя идиотка?!
– Вообще-то убьют, ибо будущий папочка – ты.
Кардинал разбитых сердец лишился голоса, глаза недоверчиво прищурил.
– Что? – вопросили смертники. – Что он сделал?
– Оплодотворил. – Намина улыбнулась, и рык уязвленного оборотня отразился от скал, зазвенел негодованием в вершинах утесов. – Понимаю, поверить сложно, но она привела неопровержимые доказательства связи, в том числе восстановленную простыню с образчиком твоего письма, массу записей с кристаллов и…
Некромантка не видела, но от взгляда метаморфа не укрылось то, как сомкнул челюсти Тугго, напряг мышцы рук и хищно оскалился. Пора уносить ноги, причем ноги Сумерьки, иначе ей их сейчас оторвут вместе с языком.
– Пойдем. – Дао-дво потянул ее за собой, и Намина медленно поднялась, продолжая вещать:
– В общем, они сейчас все вместе ждут ее красные дни…
– Дождутся? – вопросил Равэсс то, о чем спросить хотел каждый.
– Вряд ли, – качнула головой Сумерька, – после того, что она приняла… – Над пропастью повисло громовое молчание, и даже твари преисподней, кишащие в пропасти, казалось, затихли на краткий миг. Все насторожились, кроме Намины, благодушно сказавшей: – Так что да, продолжай подкармливать фантома, а мы пойдем. Ведь помрешь ты сейчас или чуточку позже, уже неважно. И так не жилец.
