— Видели вы что? — перебил её альв, уже даже не пытаясь прикидываться ласковым.
— Да как порчу она творила и видела. Я, значится, в гардеробной рубашечки господина Горха развешивала. Тока дверку не до конца прикрыла. Чтобы, значит, слыхать было, ежели меня кто кликать станет. Смотрю, заходит молодая госпожа в хозяйскую спальню. Да таится чего-то, оглядывается. Ну, мне же интересно стало. Я к щёлке-то и припала. Она давай шаманить да ворожить! У-у, страх! Прям коленки подкашиваются. А тут возьми и сам заявись! И чего ему днём в спальне-то спонадобилось? И вдруг как что-то сверканёт! Хозяйка как завизжит! Господин Горх как на постель рухнет!
Служанка схватила себя обеими руками за горло, закатила глаза и вывесила язык на сторону. Видимо, это она так пыталась изобразить, как мастер на кровать упал. Наверное, в другой бы ситуации это выглядело смешно.
* * *
На то, чтобы выудить у служанки подробности увиденного, потребовалось часа два. Девица оказалась не только чересчур болтливой. Потеряв от всеобщего внимания остатки и без того не слишком крепкого разума, она начала откровенно сочинять, делая историю жутче и кровавее. Естественно, в силу собственного разумения.
Но в нескольких фактах сомневаться не приходилось. Во-первых, она действительно видела молодую Горх и именно в хозяйской спальне. Во-вторых, дварфийка на самом деле проводила какой-то ритуал, а не просто с амулетами игралась. В-третьих, за этим делом её застал отец. Потом была вспышка и мастер начал умирать. Но это уже детективы и сами застали.
К сожалению, служанка оказалась не единственным свидетелем. Молодая Горх будто нарочно старалась, чтобы её побольше народу увидело. Как по лестнице поднималась, видоки нашлись. И смогли описать, что в руках она свечи держала — это ясным утром-то! — листок с записями и большой амулет.
А та самая горничная, с которой Мастерс на улице флиртовал, а Каро ещё и её поруганные надежды защищала, не без гордости доложила, что отец и дочь при ней вчера вечером ругались. И речь шла как раз о лишении приданого. Кожевенник угрожал вышвырнуть доченьку на улицу без медяка в кармане, если она не перестанет видеться с «этим заморышем».
С нескрываемым удовольствием, смакуя эпитеты, которыми родственники друг друга награждали, служаночка всё на Рона посматривала. Видимо, надеялась: оборотень такую осведомлённость оценит, и их любовь вспыхнет новым пламенем. Правда, детектив на страстные взгляды не ответил. Он был мрачен и задумчив.
И ещё два часа ушло на осмотр спальни. Нашли и свечи и амулет, который оказался обычным активатором. То есть, у девушки имелся другой артефакт, с заложенным проклятьем. Теург, хоть и под давлением, признала: да, проклятье то самое, чьи следы она изначально в мастерской и доме видела. Правда, в спальне имелись и отпечатки других потоков, никакого зла в себе не несущих. Но от этого факта Росс просто отмахнулся.
Не нашли только самой девушки. Хозяйская дочь пропала. Что, хоть и косвенно, подтверждало её вину. Не обнаружили и листка с записями. Видимо, его метресса прихватила с собой.
— И что мы имеем? — поинтересовался Алекс, почёсывая подбородок набалдашником трости. И сам же себе ответил. — Всё-таки дочка, получается, да?
— Получается, что так… — буркнул в ответ оборотень, закрывая дверь за последним, насильно выдворенным из хозяйской спальни, обитателем дома.
Народ требовал зрелищ. И оставлять детективов дожидаться полиции без зрителей не желал. Но Мастерса, после его показательного выступления, дварфы побаиваться начали. Так что сотрудники следа всё же добились уединения.
— Мотив есть, — кивнул Росс. — Свидетели есть. Улики хоть лопатой греби. Осталось только пожелать господину Горху побыстрее встать на ноги и оплатить наш счёт. Дело закрыто.
— А как же девушка? — подала голос Каро.
Теург, наплевав на все правила приличия, забралась в кресло с ногами, обхватив руками колени.
— А что девушка? — пожал плечами Рон. — Её ловить не наша задача. Вот если папаша это дело оплатит, тогда и станем искать. А так пусть полицейские побегают.
— Но почему вы уверены, будто это она?
— Тебе ещё раз все доказательства изложить? — раздражённо рыкнул оборотень. — Тридцати трёх раз не хватило?
— Да послушайте! Если у дварфийки, не способной к магии вообще, хватило ума где-то раздобыть редчайший артефакт с проклятием и подобрать к нему амулет-активатор, то неужели она не додумалась сделать все так, чтобы никто не её не увидел? — выпалила Каро и только договорив до конца дух перевела.
— Как правила, госпожа Курой, преступники прокалываются на таких вот досадных мелочах, — наставительно пояснил Росс. — А сами преступления совершаются случайно. Видимо, и артефакт попал к девушке по недоразумению. Скорее всего, она его и не собиралась применять. А тут ссора с отцом, любовь. И в итоге почти труп.
— Не собиралась применять, а активатор купила? — упёрлась Курой.
— Значит, собиралась, — не стал спорить Алекс. — Я понимаю ваши чувства. Милая, кажущаяся невинной девушка. И преступление. Не вяжется, согласен. Но улики на лицо.
— Но если артефакт к ней случайно попал, то опять не сходится! Он же сказал, — тега ткнула пальцем в сторону Яте, — что это не те-ка. Нет тут случайностей!
— Я мог и ошибиться, — равнодушно пожал плечами медик. — Опыта у меня ноль.
— К тому же, чаще всего видения нитей судьбы можно трактовать по-разному, — встрял Мастерс.
— И это тоже, — согласился тег.
— Кроме того, слова Видящего в качестве доказательства присяжным не предъявишь, — заключил альв.
— Ну а как быть с другими следами? — Курой обвела рукой комнату, хотя вряд ли кто-то кроме неё мог оценить «другие следы». — Она не только проклятье активизировала, но и какой-то ритуал проводила. По-моему, что-то связанное со здоровьем и удачей. Это вы как объясните?
— Твоей ошибкой? — усмехнулся медик.
— Вы можете со стопроцентной уверенностью сказать, что это был именно ритуал на здоровье или удачу? — глядя на теурга как-то жалостливо, тихо спросил Росс. — И то, что его проводила именно дочь хозяина, сможете подтвердить? Не нам сейчас в запале сказать, а повторить на суде, перед Кристаллом Правды, двенадцатью присяжными и тремя судьями?
— Нет, не могу, — тряхнула головой Каро. — Поэтому и предлагаю поискать дварфийку самим, не дожидаясь полиции. Я уверена — это сделала не она. Ну, вы же не можете видеть того, что вижу я!
— А ты видишь то, что в природе не существует, — фыркнул тег.
— Госпожа Курой, мы все через это проходили, — ласково, как душевнобольную, заверил теурга Алекс. — Вы действительно великолепный специалист. Просто практического опыта маловато. Да ещё ваши взгляды и принадлежность к одному полу с преступницей заставляют быть предвзятой. Не стоит искать сложных объяснений там, где они не нужны.
Курой помолчала, глядя на дружелюбно, даже по-отечески улыбающегося альва. И перевела взгляд на оборотня.
— Ты тоже считаешь, что дело в моём поле?
Рон цыкнул языком по зубам и, ничего не ответив, отвернулся, неожиданно заинтересовавшись фарфоровым подсвечником на каминной полке.
— Я думаю, вам стоит отдохнуть, — заявил Алекс. — Дожидаться полиции смысла нет. Свой отчёт вы составите и отправите завтра. Поезжайте-ка домой. Рон вас проводит.
— Спасибо, я прекрасно доберусь сама, — абсолютно спокойно поблагодарила тега. Опустила ноги, не глядя, засовывая их в ботинки. — Думаю, его присутствие здесь вам больше поможет. А на улице ещё светло.
Спорить с ней никто не стал. Яте только ухмыльнулся, но понимающе. Алекс всё улыбался поощрительно-одобряюще. А Мастерс в сторону девушки вообще не смотрел, занят очень был. Безделушки на каминной полке переставлял.
* * *
Дома Каро не ждало ничего хорошего. Обида да твёрдое решение покончить с карьерой теурга. Так они и ходили из угла в угол втроём: тега, «Я ради них, а они!..» и будущий отчёт, который должен стать последним делом в качестве сотрудника «Следа».
Курой не сиделось и не лежалось, только ходилось. О будущем не думалось, сколько себя не заставляй. Старое платье не помогало, шаль тоже. Сколько девушка ни куталась, её всё равно знобило. При мысли о пирожных или алкоголе, да и вообще о еде, начинало подташнивать.
А ещё в углу маячил призрак оборотня. Маячил и нагло ухмылялся.
Часы на храме пробили два раза, намекая, что неплохо бы и спать лечь. Каро покосилась на постель и подошла к окну, зачем-то потрогав батарею парового отопления. Естественно, чугун оказался ледяным. А в тёмном оконном стекле висело бледное отражение самой теги.
Курой провела пальцем по подживающим царапинам на щеке, потрогала свезённый о кору нос и желтеющий синяк на скуле. Да уж, её недолгая карьера оказалась очень бурной и плодотворной. В прибыль можно занести небольшой аванс, кучу травм, забитое ногами самолюбие и шляпку. Теург усмехнулась собственному отражению, развернулась на пятках и решительно направилась к вешалке у двери — шляпку в титане палить.
