Длинные серебряные волосы старика были убраны на спину и собраны в замысловатую косу. Простая одежда из недорогой ткани могла бы принадлежать и обычному, не самому богатому горожанину, но поблёскивающие артефакты, коими тот был увешан, могли бы оплатить стоимость всей Геммы.
— Дядя?.. — Слегка испуганно пролепетала Айла, забегав глазами по коридору, словно мышь в поисках норки, присев при этом в вышколенном книксене, — Добро пожаловать, мы…
— …рад вас видеть, — растерянный Вальтемат степенно кивнул в знак приветствия.
— Хватит, хватит, — небрежно взмахнув рукой, слегка поморщился тот, — Не нужно сотрясать воздух пустой ложью, всё равно не поверю. Вы лучше поговорите о том, о чём разговаривали до моего появления. Интересно, я послушаю.
— Дядя, мы… — сглотнув, герцогиня отчаянно искала оправдание, — Понимаешь, мы…
— Ладно, не утруждайтесь, — непринуждённым жестом остановил её старик, взглянув будто в самую душу своими выцветшими, подавляющими волю голубыми глазами, будто собрался раздавить, как таракана, — Мне и так давно известно, что случилось с вашей девочкой-первенцем и почему.
«Так и знал, — с сожалением и удовлетворением в равных долях подумал Вальтемат, — Ещё бы этот всеведущий старикан не знал чего-то».
Герцогиня же побледнела, став белой, как тот кружевной платок, что держала в руках.
— Неужели вы думали, что я не справлюсь рано или поздно, что сталось с моей племянницей после произошедшего с братом? — Как-то безэмоционально добавил старик, взглянув на герцогиню столь уничижительно, что ей стало неуютно даже стоять, опустив в притворной скромности глаза. — Но, как вы уже говорили, господин герцог, это не играет большой роли. Сделаю вид, что ничего не слышал… стар, глуховат стал. Нет желания разбираться в том, что касается только вашей отсутствующей совести. Я пришёл за фактом исполнения обещанного.
«Как будто у тебя совесть есть, старый хрыч» — про себя усмехнулся Вальтемат.
— Мы всё сделаем, — сдержанно кивнул герцог, — Считайте, что условия выполнены.
— Я буду так считать только после свершения ритуала, — отрезал тот, — Но, видимо, вы девочке даже не рассказали ещё ничего. Даю вам неделю. Она должна быть готова. От себя могу добавить одно: даже если вы откупитесь сейчас, через пару лет Ферон всё равно вернётся под корону. Слишком большое преимущество вы даёте.
«Как знать», — про себя усмехнулся Вальтемат.
Вслух же ответил с вежливым полупоклоном:
— Безусловно, мы учтём. И будем крайне осторожны.
— Мы не были готовы к вашему приезду, — пролепетала Айла, осмелившись снова поднять голову, — Я сейчас же прикажу приготовить вам покои…
— Лучше поговори с девочкой, — отмахнулся маг, — Попробуй хотя бы разыграть из себя заботливую мать. Наверное, это будет забавно.
Стоящая под слегка приоткрытыми дверями Кармина, ошарашенная и не до конца понимающая, что вообще происходит, по крайней мере с последней фразой уже была полностью солидарна.
* * *
Мейхон, королевство Кайнур.
Астарта
Часами бродила по узким улицам, похожим на большой лабиринт. Сливаясь с толпой нищих и зевак, я в своей поношенной, латанной-перелатанной и уже несколько маловатой по размеру одежде, оставалась никем не замеченной.
Уже который день захожу в каждую лавочку, но на все мои просьбы о работе либо крутят пальцем у виска, либо вежливо выставляют за дверь, а некоторые и вовсе недвусмысленно посылают искать работу в дешёвых борделях.
Под вечер уже не оставалось сил. Хотелось просто упасть где-нибудь под деревом, и если не умереть, так хотя бы хорошенько поспать.
Приземлившись, как подкошенная, на попавшуюся ветхую лавочку, вытерла холодной ладонью пот с разгорячённого лба и вскользь осмотрелась. Прожив всё своё детство в этом городе, я знала каждый его уголок — удивительно, что при этом редко нарывалась на неприятности, хотя с прогулок могла возвращаться глубокой ночью. В этот раз меня занесло далеко, к самой окраине — я будто уже перестала замечать, куда иду.
Небольшой пустырь на въезде в город был примечателен тем, что здесь находился самый большой и богатый постоялый двор Мейхона. Огромное трёхэтажное белокаменное строение с дешёвыми, но красивыми колоннами и фонтанами и у входа. Насколько я знаю, на нижних этажах располагается популярный паб, где, по слухам, не редко присутствуют представители разной аристократии — инкогнито, конечно. Хотя мне самой, честно признаться, никогда ещё не довелось там побывать.
Уже почти безучастная ко всему от усталости, я, однако же, загорелась надеждой получить там должность какой-нибудь служанки. Подавальщицы, например, или посудомойки.
Когда подошла, отчётливо рвущуюся из-за закрытой двери музыку, звон бокалов и пьяный хохот. Рука застыла у самой двери: я не выношу пьяных. Видела их редко, но мне омерзительны до дрожи запах перегара и лишённое любой логики поведение.
Вздохнув поглубже, всё-таки вошла внутрь.
Запах табачного дыма и алкоголя неприятно ударил в нос, заставив поморщиться. Полутёмное помещение, окна которого плотно закрыты ставнями, освещалось лишь парой-тройкой ароматизированных свечей, запах коих тонул в смешении многих других. Да, не каждый может позволить себе магические светильники — дороговатое удовольствие. Зато тепло, хоть и не сказать, что уютно.
Взгляд, скользя по непримечательным затёртым столикам, так или иначе останавливался на фигуре хрупкой девушки в экзотическом танцевальном наряде. Приятного золотистого цвета, украшенный множеством мелких бриллиантов, будто россыпью звёзд, нескромный топ одалиски казался сделанным из золота, подчёркивал тонкую талию девушки, визуально увеличивал грудь и хорошо сочетался с её загорелой кожей. Шёлковая юбка в тон топу струилась множествами затейливых складок, переливалась, хотя и не была украшена мелкими бриллиантами, они казались лишними. Танцовщица красиво взмахивала ею на поворотах, и свободная юбка длиною в пол казалась золотыми крыльями. Запястья девушки украшали множества золотых тонких и широких браслетов, на лбу красовался кулон в виде капельки, чёрные вьющиеся волосы распущенны, что недопустимо в приличном обществе. Девушка танцевала мои любимые танцы из пустынь — так мы называем пляски народов востока. Невероятно женственно и грациозно, ошеломляя и заставляя покрыться плесенью зависти. Хоть её лицо и скрывает паранджа, я ведь вижу, что она улыбается — чёрные, как кофейная гуща глаза сверкают задорным, заразительным блеском. Хуже всего, что я знаю, каково это — жить танцем, сливаться с ним, быть единым целым и неделимым — но надолго потеряла возможность танцевать… так. Грациозно, красиво, весело и беззаботно. Судя по жадным взглядам мужчин, не одна я высоко оценила талант танцовщицы.
До конца не могла оторвать взгляд, завороженно следя за танцем, где плавные движения тела писали целую жизнь. Может, она и одна из женщин лёгкого поведения, «работающих» в этом заведении, но её танцы — истинное искусство, и я не могла не восхищаться, даже в такой момент.
Но вот, танец закончился, и воцарилась тишина, такая неестественная для этого шумного места. Мужчины пожирали танцовщицу плотоядными взглядами, тихо отпуская пошлые шуточки, а мне вдруг стало как-то… неуютно, неприятно. Неужели такой дар дан для того, чтобы потворствовать чьим-то прихотям в низкопробных тавернах? Впрочем, не мне судить.
Танцовщица, перекинувшись парой слов с каким-то солидным мужчиной, видимо, хозяином паба, вдруг уверенно направилась к выходу, накинув на плечи плащ. Я же, напротив, двинулась к хозяину, дабы спросить какой-нибудь работы вроде прислужницы.
И вдруг остановилась, почувствовав чью-то тёплую руку чуть выше локтя.
— Астарта? Асти?! — Оглянувшись, наткнулась на кофейные глаза танцовщицы, чьё лицо всё так же скрыто паранджой, — Что ты здесь забыла, девочка?
— Мы разве знакомы? — немало удивилась я, внимательно вглядываясь в собеседницу, но совершенно не узнавая её в полумраке и под паранджой.
— Да, и давно, — в её приятном грудном голосе, казалось, скользнула мягкая покровительственная улыбка, — Выйдем-ка на секунду?
Подумав секунду, кивнула и двинулась вслед за странной незнакомкой к выходу.
Уже сумерки… м-да. Пора возвращаться домой. И всё с той же уничтожающей меня изнутри мыслью, что ничего не сдвинулось ни на шаг.
— Надеюсь, я ошибаюсь насчёт причин, приведших тебя в это Богом забытое место, — произнесла она, снимая паранджу, — Сюда не стоит ходить приличным молодым девушкам, имеющим хоть какие-то перспективы на будущее.
Я изумлённо разглядывала «незнакомку», едва подавив желание протереть глаза для достоверности. Ну да, на моей памяти никто не мог танцевать так, как она — чтобы никто не мог оторвать взгляд.
