«Прости, что заставляю волноваться, — одними губами прошептала я, в надежде, что демон меня услышит. — Я знаю, что делаю».
Теперь осталось самое сложное, отважиться встретиться взором с Маркусом. Император Таноса стоял чуть поодаль, яркие всполохи купола еле освещали его лицо. Но мне не нужно было вглядываться, чтобы понять у Маркуса своя игра и проигравшим он в ней не будет. Так же как никогда не отдаст свой приз…
— Мне нужно осмотреть Астерита, — быстро отводя взор, уверенно заявила я Дарьяну.
По хищной улыбке поняла, что мне не собираются предоставлять такой возможности.
— У него прочная связь с Источником, так мне будет легче настроиться, — быстро привела я аргумент.
— Надеюсь, ты не задумала очередной глупости, — плотно сжав губы, проговорил Дарьян. Его рука плотно сжалась в кулак и Астерит секунду назад лежавший спокойно начал трястись от внезапной боли.
— Я поняла! Прекрати, — не в силах смотреть на происходящее быстро произнесла я.
Дарьян хозяйским жестом, освободил мне проход к застывшему на полу эльфу.
Быстро пока была возможность, подошла к колыхающемуся в последних конвульсиях эльфу. Он был теплый, глаза закрыты, все мышцы сведены в болезненной судороге…
— Тихо, — кладя большую голову на колени, попросила я. — Больше больно не будет. Обещаю.
Моя рука осторожно убрала мокрую от пота прядь со лба.
— Астерит, я знаю, ты меня слышишь, — тихо прошептала в ухо. — Помнишь, что я тебе обещала?
Гладкие шелковистые волосы, словно жидкий метал, медленно сочились через мои пальцы, когда я гладила их.
— Я не допущу твоей смерти, — повторила я свою клятву, данную перед ведьмовским обрядом.
Медленно опустила неподвижную голову на холодный камень. Шаг вперед. Перед глазами алтарь. Дарьян следит за каждым моим действием. Шаг вперед.
— Прости меня, — осторожно касаясь руками останков, проговорила я. — Ты заслуживала покоя. Прости…
Не знаю, что я делала. Просто повиновалась потокам магии, которые вели меня. В один миг мир перед глазами померк, превратившись в огромный солнечный шар и образы. Сотни образов начали разрывать мое сознание изнутри. А еще сила неуемная, бушующая и яростная пронзила каждую частичку тела…
Боль? Боли не было…
«Умирать — бесполезное и унылое занятие, лучше к нему не привыкать», — была последняя глупая мысль прежде чем, ослепительная вспышка поглотила меня…
* * *
Астерит
Вновь мое сознание находилось в печально известной пещере. Который раз я видел все тот же черный куполообразный свод. С него по-прежнему свисали ярко алые острые сталактиты, а черный-красный каменный пол мерцал в тусклом свете.
«Вновь сон», — неспешно думал я.
Действительно, а куда спешить? Это ведь сон. Со мной по-прежнему была молчаливая, кроткая спутница — Еринель. Только сегодня она была еще более печальна и задумчива чем обычно. В сегодняшнем сне не было путешествий по ее прошлой жизни, не было странных образов, чужих воспоминаний. Мы просто сидели на каменном алтаре, там где ее душа обрела последнее пристанище…
«Как странно. Иногда на душе наступает покой просто в тишине. Просто от понимания, что кто-то особенный рядом», — продолжил я мысленный диалог, совершенно не стесняясь, смотря на тихую жрицу Алкида.
Сейчас мне было хорошо, только от понимания того, что я хоть немного скрашиваю ее одиночество.
Неожиданно картинка умиротворяющего безмолвия начала меняться. Еринель забила мелкая дрожь. Фиалковые глаза наполнились слезами. А маленькое, тонкое тельце начало бледнеть, словно призрак, растворяясь в пространстве.
— Что происходит? — быстро вскакивая с алтаря, спросил я.
— Пророчество… — голосом полным боли отозвалась Еринель.
Больше ничего Еринель сказать не могла. Она лишь бессильно зажала уши руками, словно слышала нестерпимые крики. Но в пещере было тихо.
— Что происходит? Разве это не сон?
Ответом мне была тишина. Медленно ко мне начало приходить понимание, что это не просто сон. Я как обычно не помнил, что лег спать. Воспоминания словно шквальный ветер разом обрушились на мое сознание…
— Еринель ответь, что происходит? — я схватил девушку за плечи, призывая дать ответ. — Что будет дальше?
Фиалковые глаза вновь наполнились болью.
— Что будет дальше? — тихо повторила мой ответ жрица. — Источник освободиться. Сила найдет своего хозяина.
— А, что будет с тобой? — я задал вопрос, но боялся услышать ответ.
— Надеюсь, я получу покой…
Боль нестерпимая боль в секунду заставила меня согнуться пополам. Теперь все сомнения, что я сплю, пропали. Не в силах сопротивляться я опустился на каменный пол. Боль была настолько ужасной, что казалось, что каждую мою мышце скручивают огненными щипцами, а затем выдирают из тела…
— Не сопротивляйся, — сквозь нестерпимою боль я слышал тихий голос. — От нас ничего не зависит. Все предрешено.
— Тихо, — издалека, донесся чужой голос. — Больше больно не будет. Обещаю.
Медленно, теплыми волнами боль начала уходить. Казалось, что солнечные лучи закрыли сознание, и голос тихий и спокойный звал…
— Астерит, я знаю, ты меня слышишь, — голос Лики зазвучал словно ниоткуда. — Помнишь, что я тебе обещала?
Сил отвечать не было, да и мысли путались. Я понимал только одно, неизбежное и решающее совсем рядом. И Лика снова оказалась в эпицентре событий. Спрашивается: что делают демоны? Почему они допустили ее к очередной глупости?
Неожиданные прикосновения, неведомого приятной негой отбросили все остатки невыносимой боли.
— Я не допущу твоей смерти, — твердо прозвучал голос Лики в моей голове и исчез.
Осторожно я открыл глаза. Рядом со мной на коленях сидела Еринель. Ее тельце стало совсем прозрачным, а голос тише шума ветра.
— Она пришла, — едва заметным прикосновением я почувствовал тонкую ладошку. — Но уже слишком поздно…
Эта была последняя фраза, прежде чем жрица Алкида растворилась во мраке…
* * *
Лика
— Ну, вот опять, — попыталась произнести я, еще не видя ничего перед собой.
Подобные ощущения уже начали утомлять. Вновь разноцветные пятна гурьбой заволокли мое сознание. Если зрение меня в очередной раз подвело, то тактильные ощущения были многообещающими…
Все тело била мелкая, пронизывающая дрожь от сильного напряжения мышц. В ушах стоял звон, словно императорский оркестр играл прямо в голове. Волосы неприятно прилипли к лицу, что хотелось сбрить их немедленно. А еще моим ногам и многострадальной попе было холодно, значит, в очередной раз свалилась на каменный пол. На котором сейчас благополучно лежу…
— Постой немного, скоро все пройдет, — спокойный голос Алекса раздался, откуда-то сверху.
— У нас ожидается очередной сложный разговор, — ледяным тоном пообещал император Таноса.
Ой, как хотелось сейчас поспорить. В очередной раз назвать Маркуса самонадеянным, эгоистичным тираном, но сил не было. Медленно пытаясь остановить вертящееся пространство, я короткими рывками делала вздохи.
Моя странная гимнастика возымела результаты: окружающая картинка остановилась, оркестр пропал, а мышечное напряжение стало отпускать…
— Я даже спрашивать не буду как вам удалось, — еще не веря, что передо мной реальное изображение происходящего, дрожащим голосом произнесла я.
Мое шоковое состояние было не беспочвенно. Пока я на задворках иллюзионного мира сражалась с ярким светом. В пещере произошла кардинальная смена сил… Тело Дарьяна, в беспамятстве валялось в дальнем углу пещеры. Астерит частично пришел в себя и теперь собирал силы, тихо облокотившись спиной на каменный алтарь. Алекс и Маркус медленно обходили периметр колодца, судя по жестам, уничтожая артефакты поставленные Дарьяном. А, что самое необъяснимое… Над каменным алтарем, бестелесным духом повисла женская фигура.
— Еринель, — срывающимся голосом, все же смогла вымолвить я.
— Приветствую тебя Хранительница, — смотря на меня необыкновенным фиалковым взором, произнес призрак.
— Ты источник?
Нечего умнее я не додумалась спросить. Маркус и Алекс, закончив с деактивацией, не спеша приблизились к алтарю. Астерит, как только услышал голос Еринель, затих и перестал подавать признаки жизни. Хотя я слышала четкие удары его сердца и ровное дыхание. Магия ко мне так же вернулась.
«Теперь осталось отыскать путь домой», — включился голос разума.
— Я Источник, — печально признал призрак. — Последние четыре десятилетия, нахожусь в этом качестве. Приказывай Хранительница, я готова исполнить свой долг.
Слова застряли у меня в горле. Что я могла сказать существу которое всю жизнь только использовали… При жизни князья… Потом ее превратили в смиренный сосуд, обрекая на одиночество. Теперь вновь история повторяется…
