В этот день Колос сиял особенно ярко, а гремящие по всему городу трубы смешивались с приветственными криками толпы, праздновавшими победу на Гемской дуге. И Рандо радовался вместе со всеми, даже не подумав о том, что многие из тех, кто отправился в битву, уже не вернутся назад…
Первое, что он увидел, когда проснулся, – листья, огненной феерией колышущиеся над головой. Он лежал под кленом, сквозь ветви которого пробивались теплые солнечные лучи. Один из резных листков, подхваченный легким ветерком, совершил несколько великолепных пируэтов и исчез из поля зрения рыцаря.
Молодой человек нахмурился. Попытался подняться, но в ту же уну затылок пронзила острая боль. Пробормотав проклятье, он постарался справиться с подступающей дурнотой. Задремавшая болезнь вновь дала о себе знать – заныли кости и виски, начало выворачивать суставы, появился легкий озноб и сухость во рту.
Набравшись сил, Рандо рывком сел, прислонился спиной к стволу, стараясь унять головокружение, и спустя минку, когда взгляд прояснился, придирчиво изучил местность.
Первым делом в трех шагах от себя он заметил два вещмешка, свой легкий доспех и пояс с отцовским мечом и кинжалом. Рядом лежала фляга, и только теперь рыцарь понял, насколько сильно хочет пить: приступ лихорадки, казалось, высушил его внутренности. Но сначала Рандо дотянулся до кинжала, обнажил клинок, положил его рядом, так, чтобы в случае опасности тот оказался под рукой.
Алые клены росли редко, на достаточном удалении друг от друга, открывая взгляду большое пространство и стену желтого леса в четырех с лишним сотнях ярдов от того места, где сидел «леопард».
Открытые участки заливал солнечный свет. Он отражался от ослепительно-белых могильных камней, плит и надгробий. Многие из них, не выдержав проверки столетиями, сдались и были поглощены почвой, оставив после себя лишь приметные бугорки. Другие неприглядно торчали из земли, словно выбеленные ветрами и дождями человеческие кости, которым нет покоя в загробном мире. Но были и такие, которые время пощадило. И тогда глазам открывалась прекрасная картина четких изящных линий – гармония и поэзия камня, тянущегося к солнцу, принимающего тепло и отдающего его всем, кто этого захочет и протянет руку.
Чуть дальше, за тремя могучими огненными деревьями, виднелось нечто вроде павильона. Обтекаемые, закручивающиеся спиралью, отполированные до блеска колонны были точно такого же цвета, как и могильные плиты, щедрой рукой разбросанные по роще. Но лишь две из них остались на тех местах, где их установили строители. Три другие лежали на земле разбитыми.
Это был странный некрополь. Нигде, даже возле Обелиска Павших в Корунне, ни одно кладбище не обладало такой умиротворенной… древностью. Рандо без труда узнал стиль строений и стремительно-плавную дерзость линий. Она была присуща только одному народу Хары. Так строили лишь Высокородные в далеком прошлом.
Они любили и ценили красоту камня ничуть не меньше, чем свои леса – Сандон, Улорон и те, другие, безымянные, когда-то давно принадлежащие им и отобранные, а затем вырубленные людьми Империи еще во времена, когда до рождения Скульптора оставалось много веков.
Рыцарь прекрасно знал историю и помнил, что раньше остроухие жили не только на восточных рубежах, но и на западе, в самом сердце южной части Империи. Например, возле Слепого кряжа, называемого у эльфов Опорной стеной. Стеной, за которую первому Соколу удалось выбить бывших хозяев этой земли.
Рандо не мог объяснить это разумом, но он не счел свое присутствие в древнем некрополе Высокородных кощунством и с изумлением понял, что не ощущает на кладбище, где покоится тлен извечных врагов его народа, никакой враждебности. Земле, камням, деревьям и праху не было никакого дела до того, кто и по какой причине к ним пришел. Мертвецы, укрывшись плотным одеялом забвения, спали и видели сны о прошлом, которое недоступно пониманию живущих ныне.
Рандо сам не заметил, как оказался на коленях возле ближайшей к нему могильной плиты. Наполовину засыпанная листьями, с отколотым верхним правым углом и множеством трещин по всей поверхности, она привлекла к себе его внимание.
Не сдержавшись, молодой человек осторожно коснулся ее края кончиками пальцев. Кожу пронзил неожиданный холод. Он пробежал по фалангам, обнял запястье, ухватился за предплечье, потянулся к локтю и растаял, так и не достигнув плеча. На могилах еще оставалась магия, но она давно растеряла зубы от старости и не смогла причинить вреда.
Стараясь пореже касаться надгробия, Рандо очистил его от упавших листьев, вглядываясь в четкие полукруглые буквы эльфийского алфавита. Молодой человек не умел читать на этом языке, хотя и мог объясниться с Высокородным при встрече, используя для этого те простые слова, что остались у него в памяти после бесконечных уроков. Как и всем мальчикам его сословия, в детстве рыцарю преподавали не только науку владения мечом и танцем, но и языки народов, населяющих Империю.
Еще раз внимательно изучив надгробную плиту, Рандо услышал, как кто-то окликнул его. Обернувшись, рыцарь увидел появившегося из-за деревьев Лука. Воин свалил принесенную кучу хвороста рядом с вещмешками и, сияя, точно новенький сорен, подошел к «леопарду».
– Очнулись, ваша милость? А мы-то уж думали, лопни твоя жаба, вы после удара совсем не оправитесь.
– Какого удара? – удивился Рандо.
– Ну как же! Ничего не помните? – покачал головой солдат. – Вас крепко приложили по шлему. Уж не знаю чем, но вмятина на железке была знатная. Слава Мелоту баш… голова у вас крепкая, милорд.
– Ты здесь один?
– Нет. Нас трое. Я, Га-нор и Кальн. – Солдат отхлебнул из полупустой фляги. – Они сейчас с северянином пошли охотиться. Жрать-то хочется, лопни твоя жаба. На сухарях мы долго не протянем.
– Что с остальными? – помрачнев, спросил рыцарь.
Лук спрятал руки в карманы куртки, нахохлился и ответил:
– Больше никто не выжил.
Устилающие древний погост листья, казалось, налились кровью. От нестерпимо алого цвета у Рандо начали болеть глаза. Вспоминать о том, что произошло, оказалось тяжело. Их застали в тот момент, когда все уже надеялись, что рук Проклятой удалось избежать. Вспышка магии, свист, удар, от которого в голове все помутилось, падение и забытье. Бесславный бой. Он даже не успел ничего предпринять. И люди погибли. А он выжил, хотя должен был лежать вместе с ними…
Отряды покидали деревню в нар Волка, когда ненастье достигло своего апогея. Ливень остервенело хлестал семихвостной плетью, заливая все вокруг. Вода в реке кипела, ее уровень повысился, скорость течения увеличилась вдвое. Плоты, грубо сколоченные и неуклюжие, отчалили от берега и практически мгновенно исчезли во мраке, унеся на север раненых и тех, кто взялся их сопровождать.
– Ну вот, – сказал Водер, скаля зубы. – Попрощались, помоги им Мелот. Глум справится. Я в нем уверен.
Рандо кивнул. Он сменил привычный доспех на облегченный, гораздо более удобный для длительных пеших переходов, чем тяжелые латы. Кираса, наплечники, наручи и открытый шлем без забрала – выкованная лучшими морасскими оружейниками броня казалась рыцарю невесомой, и от этого он чувствовал себя голым и беззащитным.
– Юргон пойдет с тобой, – сказал дядя. Его тон не допускал возражений. – Также бери себе «леопардов».
– Не всех. Кальн, Йогер и Лофер. Остальные пусть идут с тобой.
– Ты должен уцелеть.
– Обещаю. Если повезет. – Рандо кивнул.
– А если повезет еще сильнее, то доберемся до Орлиного Гнезда, – сказал Юргон, подходя к ним. – Встретимся там?
– Нет, – покачал головой Водер. – Нельзя ждать друг друга. Будем двигаться дальше. От Гнезда до Лестницы рукой подать.
– А если наши уже оставили перевал?
– Значит, зиму придется провести на юге. Либо идти ущельями. Я так далеко не загадываю, Юргон. Давай хотя бы вырвемся из западни, а там поглядим, как Мелот распорядится.
– Выбраться из котла – это не значит избежать внимания повара, – пошутил Огонек. – Надо думать не только о ближайших нарах, мои друзья. Удачи тебе, Водер.
Маг отошел в сторону, и рыцари остались наедине.
– Надеюсь, ты слышал, что я сказал, мальчик? Не останавливайтесь, прорывайтесь на север, вдоль Слепого кряжа. Поторопитесь, тогда сможете проскочить. Если судьба будет к нам благосклонна – встретимся. – Водер медвежьими лапами сгреб племянника за плечи. – Смотри в оба, держи меч под рукой и не сомневайся.
– Ты тоже постарайся выжить, дядя. Увидишь мать, передай ей… ну… ты знаешь, что сказать.
Великан заключил молодого человека в крепкие объятия и… превратился в чудовище.
Огромная черная змея с мохнатой шкурой мгновенно обвила Рандо, начала сжимать кольца, и ребра молодого человека, не выдержав, сломались. Они пробили легкие, заставив рыцаря захлебываться кровью. Квадратная голова с бездушными бирюзовыми глазами приблизилась к нему вплотную, и, прежде чем воин успел понять, что происходит, изогнутые ядовитые клыки впились ему в лицо.
