Затем начался настоящий ливень, лес шумел, деревья качались как бешеные, листья летели во все стороны… Но спустя нар он пошел на убыль и еще через нар оставил нас в покое, продрогших и уставших.
Скала, возле которой мы сидели, была заключена в неполное кольцо высокого кустарника, почти лишившегося бордовых листьев. Черный, влажный базальтовый камень оказался гладким, едва ли не зеркальным. Ни ветер, ни вода, ни корни растений не смогли его изъесть. Утес напоминал поднятый к небу палец бога, возвышающийся над буковой рощей. Еще несколько точно таких же скал были обнаружены нами среди леса, когда мы почти вплотную приблизились к Слепому кряжу.
– Я много слышать о Лепестквах. Но до сих пор удивляться, квак таква возможно. Это очень удобное изобретение. Сквальптор Квавалар был великва.
Гбабак не переставал изумляться тому, как мы сбежали из Радужной долины. Вейя, слушая друга, важно кивал. Он во всем соглашался со своим компаньоном.
Я быстро привык к медлительной и неправильной речи квагера, не раз отмечая, насколько этот громила умен, добр и ироничен. В последнее время мы подолгу разговаривали. Грозный воин народа блазгов оказался намного человечнее многих людей.
– Мы присутствовать с твой при истории. Шен сделать чудо, и мы, – он оглушительно хлопнул в ладоши, – мы оквазаться в чаще.
– Да уж, – поддержал я его. – Но я бы предпочел места более теплые и обжитые.
– Горы кванчаться. Стать ниже, но кваруче. Скваро мы видеть знаменитое Орлиное Гнездо. Кварепость Сквальптора.
– Это меня беспокоит. Рядом с ней могут крутиться набаторцы.
Мы занялись обсуждением перспектив нарваться на неприятности. Тиф наш разговор был не интересен, и она решила обойти вокруг заинтересовавшей ее скалы. Шен с Роной, по обыкновению, ушли. Юми, полазив в окрестных кустах, выбрался оттуда с перепачканной рожицей, но донельзя довольный. Он явно успел чем-то подкрепиться.
Проклятая вернулась:
– Кажется, я знаю, что это такое, – она указала на черную скалу. – Здесь поработала магия.
– Война Некваромантов?
– Нет. Бери дальше. Судя по всему, лет им не меньше, чем Расколу. А то и больше. Они существовали, еще когда был цел Западный материк.
– Вот так, собака!
– Он спросить, зачем их создать?
– Кто же теперь знает? Столько времени прошло. Возможно, это часть чего-то большего. А быть может, просто кто-то тренировался в использовании Дара и экспериментировал с новыми плетениями. Или перед нами основа какого-то грандиозного сооружения, о котором все давно забыли.
– Как Флейты Алистана, к примеру.
– Они хотя бы сохранились. И, если верить старым манускриптам, использовались для охраны территории. Тогда в них была магия. А здесь вовсе непонятно, что это такое и для чего оно нужно.
Мы с Юми одновременно заметили, как над лесом поднялись две птицы и, мерно взмахивая крыльями, направились к кряжу.
– Вот так, собака! – встав столбиком, сказал вейя.
– Найди Шена и Рону. Приведи их обратно. Только осторожно. Кто-то спугнул этих пташек, – пояснил я, поймав вопросительный взгляд Проклятой. – Как насчет того, чтобы запечь ближнего своего?
Она поморщилась от моей формулировки:
– Огонь причиняет мучения. Им балуется Рован. Я предпочитаю убивать быстро.
Проклятая щелкнула пальцами, и вокруг на мгновение сразу же стало темно. Тени возле скалы, сгустившись, соткались в черного ворона. Он вспушил перья, хрипло каркнул и, хлопая крыльями, поднялся в небо.
– Стоит узнать, с кем мы имеем дело, – сказала она, и взгляд ее стал отсутствующим.
Я взял лук, пристегнул колчан, поглядывая на удаляющуюся птицу. Вот она легла на крыло, заложив круг, и скрылась за вершинами.
– Мы на откварытом пространстве. Вокваруг тольква квасты. Надо идти ква деревьям.
– Дождемся Шена и Рону. Тиа, ты видишь их?
Она ответила ун через пять.
– Да. Четверо мужчин. Все вооружены. – Голос у нее стал сухим и надтреснутым. – Если не свернут в ближайшие три минки, то пройдут мимо нас. Даже не заметят.
– Следи за ними.
– Это не просто. Еще минки две или три, и плетение развалится.
– Они набаторцы? – Гребень Гбабака стал алым.
– Не думаю. Один из них северянин.
Хм. Уже неплохо. Если, конечно, это свои. А вот если рыжий не на нашей стороне – это проблема. Бойцы варвары стальные.
– Проверим? – спросил блазг, выпуская из рук боевые гребни.
– Да. Но не спеши нападать.
– Кванечно.
– Эй! – возмутилась Тиф. – А что делать мне?!
– Наблюдай. И дождись Шена с Роной. Ты по лесу все равно не умеешь ходить. Мы скоро вернемся.
Дав знак квагеру, я поспешил к роще. Здесь мы, не сговариваясь, разделились. Я пошел прямо, а он, заложив приличную дугу, должен был зайти неизвестным со спины. Судя по указанному Проклятой направлению, они продвигались по звериной тропе, идущей параллельно кряжу. Я зашел чуть дальше, спрятался за толстым буком. Воткнул в землю две стрелы и принялся ждать.
Довольно скоро я различил голоса. Точнее, один голос. Что говорил мужчина, мне не удалось разобрать, но люди не считали нужным таиться.
Первым из-за поворота показался высокий молодой воин в легком доспехе. Породистое лицо не портил даже сломанный нос, виски были серебристыми. Увидев второго человека, я едва удержался, чтобы не протереть глаза. Мой старый приятель Лук. Он похудел, осунулся, зарос щетиной, но узнать его не составляло труда. Всякие сомнения рассеялись, когда он громко и обиженно помянул жабу.
Третьим шел неизвестный мне рыцарь в доспехе более простом, чем у первого, но надежном и крепком. Кроме болтавшейся за спиной секиры, этот мужчина тащил лук и колчан со стрелами. Парень был чуть ниже, чем «благородный», зато гораздо шире в плечах.
Га-нор появился через несколько ун, обогнал отряд, пошел первым и, не дойдя до моего укрытия десяти шагов, застыл, положив руку на меч. Не знаю, как он почувствовал мое присутствие.
Я выбрался на тропу. Не обращая внимания на обнаженное оружие, стянул с головы капюшон и, улыбнувшись, сказал ошарашенному северянину:
– Твой Уг, бесспорно, благоволит к нам, сын Ирбиса. Я рад, что он вытащил вас из Альсгары.
– Не ожидал встретить тебя в такой глуши, гийян, – ослепительно улыбнулся рыжий, убирая меч в ножны. – И верно, Уг следит за нами, раз наши пути пересекаются уже в третий раз.
– Лопни твоя жаба! – Лук подскочил ко мне и от избытка чувств, саданул по спине. – Лопни твоя жаба! Ты случайно не привидение, приятель?! Забери меня Бездна! Вот это встреча! Чудеса, да и только!
– Вижу, вы знакомы, – сказал высокий рыцарь.
В нем не чувствовалось враждебности, но голубые глаза оставались настороженными.
– Да, милорд Рандо. Это Нэсс.
Воин кивнул, бросив взгляд на мой лук.
– Это милорд Рандо, а это Кальн, – представил мне солдата с секирой Га-нор.
Оба рыцаря смотрели на меня с любопытством.
– Что ты забыл в лесу? – произнес Рандо, пока я снимал с лука тетиву.
Голос у него был властным, но меня он ничуть не раздражал.
– То же, что и вы, милорд. Пытаюсь выбраться. До Орлиного Гнезда всего ничего.
– Значит, продолжим путь вместе. Не возражаешь?
Вопрос был задан исключительно из вежливости.
– Наоборот. Клинки никогда не бывают лишними.
– Как и стрелы. Грамотная засада.
– Не слишком, милорд. Га-нор меня заметил.
– Не тебя, – улыбнулся северянин. – Того, кто шел за нами.
Я рассмеялся, посмотрел на безучастный лес и громко сказал:
– Выходи, дружище! Они друзья.
Блазг, лежавший в куче прелых листьев и совершенно от нее не отличавшийся, выбрался на тропу.
– Забери меня тьма! – пораженно прошептал Кальн, непроизвольно хватаясь за рукоятку секиры. – Квагер!
– Гбабак из семьи Восточных болот. Мы путешествуем вместе.
– Квагун говорить, что собирать друзей в одном месте для важных дел. Я рад, что с вами видеть.
Он возвышался над всеми нами и улыбался.
– Идемте к нашей временной стоянке, – пригласил я их, когда с церемониями было покончено. – Кстати, Лук. С нами Шен.
Стражник уже не мог удивляться:
– Наверное, Мелот и впрямь захотел свести нас вместе. То-то Шен с Лаэн удивятся, когда нас увидя…
Он осекся, заметив, как окаменело мое лицо, и озадаченно переглянулся с Га-нором.
– Э-э-э… дружище… Я сказал что-то не то?
– Все нормально, – через силу ответил я. – Забыл, что вы не знаете. Лаэн умерла.
Тяжелое молчание было мне ответом.
Лежащие на красных листьях желтые с коричневатыми крапинками яблоки пахли медом. Не удержавшись, я поднял с земли две штуки, вытер одно о рукав куртки и впился в него зубами. Где-то далеко-далеко кричали журавли, но на душе у меня не было грусти.
Осенний сад затягивало легкой вечерней дымкой. Я шел мимо деревьев, стараясь не наступать на упавшие плоды и избегая касаться дикой изгороди, колючей и неприветливой.
Сад кончился обрывом. Я подошел к краю, где две яблони, словно печальные девы, склонились над пропастью, вцепившись корнями в каменистую почву, и роняли слезы-яблоки в широкую реку, текущую далеко внизу.
