Так что пока я задумчиво смотрел на свой потемневший от времени смеситель, вспоминая, где у меня лежат нужные инструменты, Батон забрался в ванную и буквально буравил кран взглядом, видимо пытаясь его устыдить, – тот же внаглую его игнорировал. Наконец мне это надоело, тем более что вспомнить о местонахождении ящичка с разводным ключом и прочими «радостями» настоящего мужика я так и не смог, а копаться в темнушке, которую я, из-за того что там непонятно что, где и в каких количествах находится, называл не иначе как «закрома родины»… да, рыться там как-то особо не хотелось.
В общем, я тупо применил свою силушку, крутанув барашек крана от души. Кран провернулся, при этом издав подозрительно клацающий звук, и Батон, в это время зачем-то подошедший ближе к гусаку, был обдан струей холодной ржавой воды, в результате чего с обиженным мяуканьем вылетел из ванной. Я, проводив взглядом пролетевшую мимо кошачью тушку, с грустью посмотрел на зажатый в моей руке обломок крана. Кот меж тем с удивлением обнаружил по курсу полета коридорную стенку, но сделать ничего не успел и теперь с грустной физиономией медленно сползал по ней вниз. Твою ж кису! Ладно, будем надеяться, что перекрыть воду можно. Я присел на корточки и с опаской посмотрел на трубы, где стояли краны, перекрывающие подачу воды. На мой взгляд, они выглядели еще хуже. Ну, на сей раз я действовал осторожно, стараясь слишком большой силы не прикладывать, однако кран на удивление легко поддался, прекратив бивший из гусака мутный поток.
Так, будем считать, что вода есть, правда, холодная, однако горячую я вообще не хочу трогать из-за боязни устроить тут сауну, нет уж, увольте – обойдемся как-нибудь. Батон, надо сказать, был полностью со мной согласен, так что минут через пять, набрав воды, мы наконец-то приступили к самой уборке.
Генеральная уборка – ужас холостяков и головная боль домохозяек, пыль до потолка и в кои-то веки отмытый прабабушкин чайный сервиз, стоявший на дальней полке кухонного шкафа. Муж, с кряхтеньем разбирающий люстру, которую почему-то обязательно надо промыть в тазике с мыльной водой и которую он сам фиг ее знает как собрал пару лет назад, а посему уже с ужасом представляющий, как это будет делать вновь. Жена, нашедшая в шкафу новую кастрюлю и усиленно вспоминающая, когда это они ее купили и, главное, зачем они до сих пор пользуются той старой, закопченной, которую им бог весть когда подарила ее мама. Да-а, генеральная уборка – это день, полный неожиданных находок, сломанных ногтей, отбитых пальцев и испорченных нервов. И знаете, тут главное – не переусердствовать, а то я знавал нескольких человек, у которых данное мероприятие плавно и совершенно неожиданно для них самих переросло в капитальный ремонт. Однако в основном все генеральные уборки заканчиваются примерно с одинаковым результатом: относительной чистотой и порядком в квартире, а также полуживым от усталости субъектом, произведшим данное мероприятие. Последствия уборки тоже довольно непредсказуемы: нужные в повседневном быту вещи неожиданно куда-то исчезают, зато появляется масса абсолютно ненужных, – приходится искать, причем порой довольно долго. Так что обычно не дольше, чем через неделю, квартира вновь приобретает свой первозданный вид упорядоченного бардака и стоит в таком состоянии до следующей генеральной уборки. Ну да ладно, хватит философствований.
Перво-наперво я решил избавиться от груды пыльной одежды, валявшейся все эти годы на полу, а Батона заставил заняться предварительным пылесосеньем пола. Кстати, свет кто-то в квартире заботливо отключил, и пришлось идти на лестничную площадку, дабы его включить, где я нос к носу столкнулся с соседкой, выглянувшей из своей квартиры.
– Ангелина Семеновна, здравствуйте, – поприветствовал я пожилую женщину, закрывая крышку щитка.
– Ярослав! – соседка всплеснула руками. – Неужели ты?!
– Я, тетя Геля.
– Вернулся.
Женщина принялась меня разглядывать, словно экспонат в музее, приговаривая при этом, какой я стал ладный да статный.
– А нам говорили, что ты за границу подался на заработки да и сгинул там.
– Кто говорил? – Я удивленно посмотрел на женщину.
– Не знаю, – пожала плечами соседка. – Приходил пару раз тут такой, весь важный, в костюме, сказал, чтобы не волновались и что у тебя новая работа.
Я рассеянно кивнул. Серегу тетя Геля знает, как и меня, с самого детства, а значит, скорее всего, кто-то из академии, но вот почему приходил два раза?
– Тетя Гель, вы сказали «два раза приходил», а не припомните – это был один и тот же человек?
– Да вроде. – Женщина задумалась. – Хотя второй раз не я, а баба Маша его видела, но по описанию похож. Покрутился у твоей квартиры, сказал, что с тобой все в порядке, и ушел, кстати, это было всего пару месяцев назад.
– Ясно, а…
В это время в квартире раздался гул пылесоса, сопровождаемый громким мявком, в котором слышались нотки возмущения.
– Что это там у тебя? – встрепенулась женщина.
– Кот, – буркнул я в ответ, быстренько пятясь к двери. – Большой шаловливый кот. Завел вот там у себя на новой работе, чтобы нескучно было, пришлось тащить с собой, не оставлять же там одного. Ладно, тетя Гель, пойду я, а то уборка…
Я быстренько шмыгнул за дверь и закрыл ее буквально перед носом любопытной соседки, которая явно намеревалась последовать за мной.
Войдя в зал, я обнаружил включенный пылесос и висящего на шторах Батона, который с расширенными от ужаса глазами наблюдал за вздрагивающим шлангом моего старого «Бурана». Я покачал головой и, тяжело вздохнув, нажал на тумблер, отключая воющий аппарат, после чего с сомнением посмотрел на гардину – помнится, дюбель держался там на честном слове. Кот проследил за моим взглядом и только успел коротко мявкнуть, как дюбель не выдержал… Штора с шуршанием и висящим на ней Батоном быстро пошла вниз, причем кот, вместо того чтобы отпрыгнуть, зачем-то попытался залезть по ней вверх, быстро перебирая лапами, в результате чего рухнул на пол, а гардина грохнулась сверху.
– Ну и что ты сюда полез? – поинтересовался я, извлекая из-под шторных завалов за шкирку насупленного Батона.
– А что он… ррр. – Кот, скрестив лапы на груди, угрюмо посмотрел на меня и обиженно отвернулся.
– Эх ты. – Я поставил кота на пол и решил провести с ним краткую беседу на тему «Различные технические приспособления в быту обычного человека».
Ну, телевизор кот знал, электрический свет его тоже не особо удивил, да и наши лампочки, по его мнению, светили хуже, чем магические огоньки, применяемые в академии, а вот стиральную машинку он признал довольно полезной вещью. Я только мысленно усмехнулся, еще бы, Глафира частенько в случае наказания заставляла нашего котейку стирать всяческие тряпки типа половичков, штор и прочей подобной мелочовки. В такие дни Батон обычно бывал мокр, суперчист, зол и икал пузырьками. Так что когда я ему объяснил принципы работы стиралки, котейка буквально влюбился в данный агрегат и сразу же принялся убеждать меня в необходимости заиметь такой же у нас дома, в академии. Пришлось разочаровать его, напомнив о том, что там у нас всяческие технические штучки не особо-то и работают. Кот в ответ намекнул мне про мое антимагическое поле, но я, представив себя сидящим в обнимку со стиральной машиной, сразу же отверг данное предложение.
– А это холодильник – весьма полезная в хозяйстве штука, предназначенная для хранения продуктов. Выполняет ту же функцию, что и наш подвальчик в доме, только в холодильнике все хранится дольше и для заморозки продуктов не нужно использовать магию. – Я распахнул дверцу.
Глаза кота резко увеличились, а его черная шерсть приобрела странный зеленоватый оттенок. Кот схватился лапой за рот и быстро кинулся к туалету. Я непонимающе посмотрел ему вслед и медленно скосил глаза на холодильник. Пять лет… пять лет кастрюлька со вчерашним супом, десяток яиц и кусок «Докторской» провели в отключенном холодильнике: сгнив, протухнув, покрывшись плесенью, которая, в свою очередь, погибла от старости и разложилась, после чего поросла новой. Картина еще та… страшненько.
Я судорожно сглотнул и быстренько захлопнул дверцу. Судя по виду кастрюльки, то, что там содержалось, относилось к высшему классу бактериологической опасности, а вон та лохматая штуковина, очень похожая на труп неизвестного науке существа, видимо, и есть остатки любимой мною колбаски. Дела… а ведь я еще, помнится, мусор не выбросил, а там… я опасливо покосился на мойку, под которой находилось мусорное ведро.
Так, помнится, у меня где-то маска для подводного плавания была и респиратор. Я подошел к темнушке и, вздохнув, открыл дверь, одновременно, на всякий случай, отпрыгивая в сторону, ибо почему-то всякий раз, когда я в нее входил, на меня сверху падала елка. Ну, в смысле, конечно, не настоящая, я все же не такой маньяк, чтобы хранить у себя в кладовке подобный гербарий, – искусственная, конечно, однако тоже довольно неприятно. Причем сколько я ее ни закреплял на полке, практически всегда, открывая дверь, получал этой зеленой сволочью по горбушке. Мистика какая-то…
