Лодиус кивнул, соглашаясь, я же продолжил:
– Правильно не торопиться в суждениях. Правильно помогать людям, а друзьям в особенности.
Лодиус встрепенулся:
– А если твой друг попросит тебя помочь в недобром деле?
Вот они – острые углы. И не обойти их, разве что попробовать немного закруглить.
– Помочь не значит потакать, – я посмотрел на Лодиуса с осуждением. – Надо понимать разницу. Во-первых, Дим ни о чем таком не попросит. Во-вторых, помогать – не всегда значит выполнять сиюминутные желания. Иногда полезнее от них отговорить.
– Когда полезнее? И как отговорить?
– А вот здесь общего ответа быть не может. На каждый случай он свой. В каждом отдельном случае приходится принимать свое решение.
Вот ведь вопросы задает, один другого не проще.
– А он не обижается? – поинтересовался Лодиус.
– Кто? – удивился я.
– Друг. Он не обижается, когда ты отказываешься ему помочь?
– Бывает, – вздохнул я. – Вот сейчас он обиделся, что я не взял его с собой.
– И что будет дальше?
– А что дальше? Он же понимает, что я это не со зла.
– Должно быть, я слабовольный. У меня совсем не получается отвечать людям отказом.
– Понимаю, – кивнул я. – Но наиболее настойчивы в своих просьбах как раз те, кто помощи не заслуживает.
– Пожалуй, – согласился Лодиус, подумав.
– А насчет воли вы, уважаемый маг, не совсем правы.
– Ты так думаешь, Альберт?
Надо же, он узнал, как меня зовут.
– Уверен. Признать свои ошибки может далеко не каждый.
Лодиус с сомнением покачал головой.
– И потом, у вас есть нечто, что поддерживает вас и является опорой, – добавил я.
– Что же? – Лодиус был удивлен и заинтересован.
– Благородство.
– Благородство? – Лодиус расхохотался. – Откуда ему взяться?
– Вот чего не знаю, того не знаю. А только оно есть. Видел я упавших. Некоторые готовы ударить тебя в спину, лишь только поможешь им подняться.
Лодиус нахмурился. Вспомнил о чем-то?
– Так что же, не помогать упавшему? – голос его был хриплым, а в глазах застыла боль. Вопрос этот совсем не был для него праздным. Что-то серьезное за ним стояло.
– Почему же? Вот я не побоюсь повернуться к вам спиной, многоуважаемый. Вы не ударите, не станете самоутверждаться таким образом. Это удел истинно слабых, не ваш.
Лодиус сидел в кресле, задумчиво покачиваясь.
– Мне надо подумать, – наконец сказал он.
– Не буду вам мешать. Посижу возле дома.
Я поднялся, поставил чашку на стол и вышел. Устроился там, где раньше сидел Лодиус, и стал ждать.
Наконец Лодиус появился. Выглядел он посветлевшим, как будто даже помолодевшим.
– И что мне теперь делать? – спросил он.
– Это как вам будет угодно, – я обвел ладонью окружающее пространство. – Весь мир перед вами.
– А люди?
– Вас интересует мое мнение?
– Да.
– Не отказывайтесь от общения с ними.
– Но…
– Как быть с просьбами?
– Да.
– Придумайте правила.
– Правила?
– Правила. Или, если хотите, контрольные вопросы. Если человек пройдет испытание, ему можно помогать, если же нет, значит, нет. Значит, не обладает он нужными качествами, и винить ему некого.
– Любопытно… – Лодиус опять задумался. – Правила – это любопытно…
– Я даже готов быть первым, кто ответит на ваши контрольные вопросы.
– Брось! – махнул рукой Лодиус. – Здесь никаких вопросов быть не может. Конечно, я помогу твоему другу. Какие здесь могут быть вопросы? Ведь ты же мне помог? У меня лишь будет просьба – отложить перевоплощение твоего друга. Хотя бы дней на пять.
– Хорошо. Спасибо, что не отказали. Пойду, обрадую друга.
Лодиус погрустнел:
– А может, останешься? Погостишь у меня? Я давно уже ни с кем не говорил, кроме Литсы. Я не могу настаивать, но это было бы здорово. Ты бы мне рассказал новости, я бы с тобой поделился опытом работы с энергиями. За эти годы у меня появилось несколько интересных наработок.
Учиться у настоящего мага? Я чуть не подпрыгнул от радости.
– Я не против. Надо только предупредить Дима и Литсу, а то они будут волноваться. Это уж точно. Как бы они не пожаловали сюда вместе, если я сегодня, крайний срок завтра, не дам о себе знать.
– А я пошлю к ним вестника.
Лодиус скрылся в доме и вскоре вернулся со свитком и деревянной совой в руках. И что, она полетит?
– Я написал письмо, а вестник его отнесет, – сказал он. – Сообщил, что ты остаешься у меня в гостях, и предложил Диму появиться здесь через пять дней.
Отлично. Но как Лодиус заставит полететь деревянную сову?
Я присмотрелся к сове с помощью аурного зрения. Она сияла зеленым светом, насыщенно, но неравномерно. Вот в чем дело – это был накопитель. Деревянный накопитель, усиленный жемчужиной.
– Комбинированный накопитель, – пояснил Лодиус. – В некотором роде мое изобретение. Я провозился несколько лет, совмещая такие разные по емкости и свойствам материалы, как дерево и жемчуг.
– Но как же? Я видел своими собственными глазами, как хрустальный лифр соединяют с посохом. И работал он просто замечательно.
– Это совсем не то, – махнул рукой Лодиус. – Там энергия лишь перетекала из одного в другое. Здесь же оба материала работают одновременно – жемчуг содержит структуру, а дерево – наполняющую ее энергию.
Я смотрел во все глаза. Лодиус, заметив мой интерес, извлекал вестника неторопливо. Я видел, как аура его руки чуть вытянулась, образовав что-то вроде падающей капли, размером с жемчужину. Ключ, могу поспорить, что это ключ. Лодиус неторопливо коснулся каплей жемчужины, расположенной на загривке деревянной совы, и конструкт начал формироваться. Сначала появился легкий зеленый туман и постепенно начал обретать контуры птицы.
– Я люблю работать с зеленой энергией, – сказал Лодиус. – Для птицы больше подошла бы синяя, но зеленая тоже хороша. Тем более для вестника – пусть несет добрые вести.
Птица-конструкт постепенно становилась все сложнее. Десятки линий более насыщенных сплетались, образуя внутри ее контура каркас, затем цвет стал еще более насыщенным, и каркас исчез, залитый общим фоном. В воздухе перед Лодиусом висела энергетическая сова. Совсем небольшая, не больше, чем натуральная. Она заклекотала и начала крутить головой. И висела она в воздухе, не махая крыльями, потому что была почти невесома. Как ее ветром не уносит? Лодиус обвязал свиток с письмом шнурком, повесил его на шею вестнице, и сова заработала крыльями. Свиток, в отличие от нее, имел вес. Я на секунду отключил аурное зрение – свиток парил в воздухе, покачиваясь вверх-вниз, в такт машущим невидимым крыльям.
– А меня научите создавать таких зверушек?
– Почему нет? – Лодиус был доволен произведенным эффектом. – Оставайся, годика через три сможешь сделать такую же.
Ну уж нет. Три года просидеть здесь, в глуши, вдали от людей, вдали от Айлы – это слишком. Быть может, как-нибудь потом…
Лодиус рассмеялся, увидев мое кислое лицо:
– Саму форму создать несложно. Если ты умеешь создавать простые энергетические предметы, то и сову нарисовать сможешь. А вот создать управляющую структуру…
Могу себе представить. Программа для самодвижущего конструкта должна быть очень непростой.
Лодиус повернулся к сове:
– Лети.
Сова поднялась над лесом и скрылась с глаз.
– А она найдет дорогу? – спросил я.
– До сих пор не ошибалась. Адрес заносится в настройки. Ну, все, – Лодиус с удовольствием потер руки. – Пойдем, еще чаю попьем.
Общение. Ему здорово его не хватало. Не должен человек жить в одиночестве. Быть может, временно – но не навсегда.
Да, чай у Лодиуса был хорош. Не так хорош, как у Айлы или Литсы, но все равно очень даже неплох. Мы с удовольствием выпили еще по три чашки, после чего маг довольно откинулся в кресле.
– Спрашивай, – переплетя пальцы и полуприкрыв глаза, сказал он.
– О чем?
– Ну, ты же хотел получить ответы на некоторые вопросы.
С чего начать? Спросить хотелось о том и об этом. Ага, вот.
– Есть ли способ попасть в другой мир? Точнее, вернуться.
Лодиус задумался, затем вскочил и принялся расхаживать по комнате.
– Какой он, твой мир?
Какой? Попробуйте описать его в нескольких словах для того, кто ни разу там не бывал.
– Он шумный. Торопливый, порой до суетности. В чем-то такой же, как и этот, в чем-то совсем иной. Да, и еще в нем почти нет магии.
– И зачем тебе туда? Ты же прирожденный белый, – удивился Лодиус.
Зачем? Я пожал плечами:
– Привык. И потом, там есть много вещей, к которым я был привязан.
– Вещей? А людей?
Я подумал. Так получалось, что людей, к которым я по-настоящему привязан, не так уж и много. Из родственников у меня оставались только дальние, отношения с ними я поддерживал лишь номинально. Друзья? Скорее, приятели. Любовь? Она здесь. Так получилось, что настоящий друг и настоящая любовь ждали меня здесь. А что осталось там? Старые привязанности, накатанная колея.
