Выпущенная Нерейдом стрела отскочила от каменного лба, но заставила тролля дернуться.
– Вперед! – Ивар схватил запаленный от огня факел, выхватил из ножен клинок, тот засветился желтым.
Двое батраков постарше, что не годились для боя, толкали створки, те расходились со скрипом. Вооруженные луками парни стреляли за частокол, где двигались исполинские тени, с темного неба падал снег, и снежинки резали, точно стальные звездочки, испуганно ревела в стойлах скотина.
Ивар первым выскочил за ворота, оказался лицом к лицу с приземистым троллем: рожа широкая, как поднос, из пасти торчат кривые зубы, лапы свисают до самой земли, а когти словно у кошки.
Тот зажмурился, закрылся от света, меч сверкнул, вонзился ему в живот.
Пошел тяжело, с хрустом прорезая каменную плоть, тролль взвыл, ударил лапой. Ивар увернулся, едва не потерял факел, рубанул вновь, на этот раз по ноге, и удачно – тяжелая туша ляпнулась наземь…
Мимо с ревом пробежал Кари, взмахнул огромной дубиной, выкрикнул что-то Ингьяльд. На мгновение стало так светло, будто над усадьбой взошло крохотное солнце, и снег прекратился.
А еще Ивар увидел тех, с кем им предстояло сражаться.
Среди троллей не было и двух одинаковых, но все уродливые, в два-три раза больше человека. У иных тела бугрились камнями, у других блестели, щетинились крохотным подобием торосов. Попадались и вовсе необычные существа – стройные, быстрые, черные, будто купались в смоле.
«Альвы» – подумал Ивар.
Подскочил, ударил по каменной шее, чтобы прикончить сбитого с ног противника. Обычный меч от такого выщербился бы, клинок сидхе лишь гневно зазвенел, из глубокой раны потекла, запузырилась белесая слизь.
– Первый готов! – рявкнул Ивар, но тут сбоку вылетела тяжелая лапа, ударила с такой силой, что кости затрещали.
Отлетел, покатился по земле, перед глазами сначала потемнело, затем засверкали разноцветные вспышки. Вскочил, шатаясь, точно пьяный, замахнулся на оказавшуюся рядом темную фигуру, в последний момент сообразил, что это кто-то из своих, удержал руку.
За частоколом полыхали костры, из ворот выбегали люди, каждый с мечом или топором, и все со щитами и факелами. Ингьяльд рисовал руны, руки его мелькали, и тролли отступали, пятились от эриля, ревели глухо и злобно. Кари лупил дубиной, высекая искры из того исполина, что первым схватился за ограду, летели каменные осколки, доносился лязг и грохот.
– Н-на, получи! Получи! – долетел издалека крик Нерейда.
Ивар краем глаза уловил движение, развернулся как раз вовремя, чтобы лицом к лицу встретить альва. Тот взмахнул длинным, изогнутым клинком, по нему побежало сиреневое пламя, лицо, похожее на человеческое, но чернее, чем у мавра, исказилось в усмешке.
– Умрешь, человек! – прошипел альв.
– Все умрем, – ответил Ивар. – Но ты – раньше…
Отразил выпад, отбил еще один, нацеленный в горло, и дальше атаковал сам. Сделал обманный уход в сторону, затем прыжок вперед, чтобы противник не смог уклониться. Невероятно увертливый альв почти успел это сделать, но лучившееся желтым светом лезвие вошло ему в бок, пропороло чешуйчатую кольчугу.
Гость из Свартальвхейма завизжал, как поросенок, узкие глаза вспыхнули алым.
– Не нравится? – пропыхтел Ивар. – Ничего, если собрался к нам за шерстью, то готовься быть стриженым…
Еще раз обманул альва, встретил удар прямым отбивом, а затем врезал рукоятью меча по коническому шлему. Звякнуло, багровые глаза погасли, и зашатавшийся нелюдь упал навзничь, но меч не выпустил.
– Ингьяльд!! – рявкнул Ивар, оглядываясь.
До начала боя и не думал, что выпадет оказия взять одного из врагов в плен, но если удалось, то глупо упускать случай допросить нелюдя, тот может знать больше самого мудрого эриля.
– А? – Большая Рука повернулся, остановил замах меча.
– Давай сюда! Тащите его в усадьбу, вяжите веревками и чарами, пока не очухался!
Глаза у Ингьяльда стали как у страдающего запором рака, но к конунгу рванул со всех ног. Через мгновение оказался рядом, из ворот выглянул Арнвид, тоже помчался к ним, кряхтя и хрустя коленками.
Ивар отвернулся, вскинул меч, встречая очередного тролля – с такими короткими ногами, словно их вовсе не было, зато с двумя головами. Прогоревший факел швырнул во врага, и тот заколебался, на мгновение остановился, и тут же получил удар в бок.
Взревел гневно, занес каменный топор, какого устрашился бы и Мировой Ясень.
Ивар поднырнул под опускающуюся руку, поблескивающее лезвие вошло в землю, точно исполинский плуг. Правая голова удивленно выпучила глаза, левая завертелась, выискивая противника, а конунг ударил тролля в подмышку. Запястье дернуло болью, клинок изогнулся, с трудом проткнул серую морщинистую шкуру, затем и вовсе остановился.
Пришлось отскакивать, уходить от новой атаки, пригибаться почти к самой земле, чтобы не разрубили пополам. Но Арнвид и Ингьяльд утащили пленника за ворота, а это значит, что дело сделано, что можно больше их не прикрывать.
– Ну что, морда каменная? Может, хватит? – спросил Ивар достаточно громко, чтобы порождение гор его услышало.
– Нееет! – проревел тролль, и тяжело шагнул вперед.
Сбоку вылетело копье, чей исчерченный рунами наконечник пылал, точно крохотное солнышко, и воткнулось ему в висок. Тролль пошатнулся, глаза его выпучились, две физиономии перекосило, и вот тут-то он решил, что и в самом деле хватит, развернулся и тяжело затопал прочь.
Каменный топор волочил следом, оставляя глубокую борозду.
Прочие незваные гости пятились – и гигант, пострадавший от дубины Кари, и его сородичи, испытавшие на собственной шкуре остроту викингских мечей, и черные альвы.
– За ними! – рявкнул Ивар. – Одину слава!
– Одину слава! – донеслось со всех сторон, и люди усилили напор.
Младший и Гелмир насели на ледяного тролля, и тот не выдержал, побежал. Выскочивший из ворот Ингьяльд бросил руну, да так удачно, что у одного из врагов оторвало руку. Густая белая кровь хлынула потоком, раненый заревел и ринулся прочь, сотрясая землю тяжелыми шагами.
Бой понемногу превращался в погоню.
В усадьбу вернулись лишь к утру, когда на востоке, над горами, объявилась розовая полоска – усталые, запыхавшиеся, но довольные. Троллей прогнали до самого ущелья, где каменные твари начали уходить в скалы, черные альвы – проваливаться сквозь землю, а ледяные ринулись вверх по отвесной стене.
Убить, правда, никого не убили, но и сами не потеряли ни одного человека.
Неподалеку от ворот обнаружили груду валунов, в которую превратился сраженный Иваром враг, еще одна темнела у самого края леса, а поле вокруг нее щедро усеивали осколки.
– Кари постарался, – сказал Нерейд с ноткой зависти. – Еще бы, такой-то дубиной!
Оружие свое берсерк добыл во время похода в Гардарики, отобрал у жителя тамошних лесов Соловья-разбойника.
– Ладно тебе, ты ее и не поднимешь, – усмехнулся Ивар. – А поднимешь, так пуп развяжется…
Нерейд обидчиво засопел, но смолчал – знал, что так оно и есть.
Из ворот вышел Арнвид, оглядел воинов почти с отческой гордостью.
– Мы альва в погреб спрятали, дабы солнце не коснулось, – сообщил он. – Я на стенках светлые руны изобразил, чтобы он удрать не вздумал, а то для него земля как для рыбы вода…
– Верно, – одобрил Ивар. – Все живы?
– Все, – ответила вместо Арнвида появившаяся из‑за створок Рагнхильд. – Ты справился как никогда хорошо, муж мой.
Конунг хмыкнул – похвал от жены он удостаивался нечасто.
– Так, Рёгнвальд, Младший, осмотрите частокол и займитесь починкой, – велел он. – А мы пока допросим пленника.
В погреб, выкопанный под одной из клетей, спустились втроем – Ивар и двое эрилей, старший и младший. Нечего простым воинам смотреть на явившееся из другого мира существо, и слушать его речи, полные древней, темной, опасной мудрости.
Связанный по рукам и ногам черный альв лежал на полу, между двух бочек, и глаза его злобно блестели. Стены, пол и потолок покрывала вязь из рун, и по ним время от времени пробегали серебристые и лиловые искорки.
– Вот он, красавец, – сказал Арнвид. – Впервые вижу уроженца Свартальвхейма, хотя прожил немало…
Черный альв походил на сидхе, одного из обитателей холмов Бретланда – высокий, стройный, копна волос, таких белых, что казались седыми. Но при этом он весь был черный, как головешка, нос больше напоминал клюв, а во рту поблескивали мелкие хищные зубы.
– Надеюсь, что больше и не увидишь, – заметил Ивар. – Ну что, будешь говорить сам, или тебя придется заставлять? Эти двое знают много рун, в том числе и таких, что причинят тебе невыносимую боль.
– Не грози, тварь из грязи, – с презрением сказал альв. – Я родился в те времена, когда Триди еще только сотворил вас, и проклятого солнца не было в небесах… Ваших рун я не боюсь, а вот ты страшись моего проклятия! Сгниют твои кости, распадутся связки, ослабнут мышцы, если я захочу!
