Через неделю после ухода Олега – был туманный вечер – из города пришли новости.
Пришли сначала в лице бледной Геды. Мастер врачевания ворвалась в его комнату без стука. Спросила:
– Идти можешь?
– Что случилось?
– Пошли вниз. Из города пришел твой агент, Кузнец. С трудом вырвался. Надо, чтобы ты тоже его послушал.
Клим, большую часть времени честно соблюдавший требования врача, резко сел. Потянулся за одеждой. Геда помогла.
Он хотел спросить, знает ли она уже что-нибудь. Но промолчал. Еще немного, и сам все узнает.
– И как Кузнец? Здоров?
– Принес немного провианта. Крупа, хлеб, молоко. Да, сам здоров. Страху только натерпелся. Он не один. С семьей.
Клим выругался. У Кузнеца жена и четверо детей. Один – совсем кроха. Что его подвигло бросить дом и, смертельно рискуя, пробираться в горы? Да еще с семьей. Что-то, что выходит из ряда вон. И грозит ему немедленной расправой со стороны схарматов. Такая угроза реальна, если…
Он выпрямился, оставив попытку зашнуровать ботинок. Посмотрел на Геду. Спросил коротко:
– Даль?
Геда кивнула. Отвела взгляд. Когда Клим тяжело поднялся, пошла рядом, чтобы в случае чего не дать упасть. Он не оставил ей такой возможности – шел медленно, но ровно.
В пустом зале собрались уже все, кто не был в тот час на дежурстве. Клим подошел к Кузнецу, пожал его широкую ладонь.
– Рад видеть живым.
– Я сам рад, – хмыкнул тот. – Не знаю, как удалось уйти…
– Рассказывай. Медленно и подробно.
– Эстан был осторожен.
– Знаю.
– У меня о нем только сплетни. Ну и то, что сам видел. Я был на рынке, когда они позвали полюбоваться пленником. Многие пошли. В общем, я думаю, на этот раз он не уйдет живым.
– Я тебя прошу, медленно. Четко. Дамир, бери бумагу, записывай.
– Хорошо. Два дня назад пошел слух, что Дальгерт арестован. Причины назывались очень разные, но мой знакомый поговорил с одним из схарматов и узнал – все случилось из-за мальчика. Они с окраины притащили мальчишку. Заподозрили, что он не из города. Допрашивали. А Эстан его каким-то образом вывел.
Клим переглянулся с Гедой. Оба вспомнили Олега.
– Может, еще что-то совпало. Мой знакомый, чтобы не показаться навязчивым, не стал расспрашивать.
– Ладно. Дальше.
– А дальше я понял, что если они возьмутся за Эстана всерьез, то нам жизни в городе не будет. Велел жене готовиться. Пошел на рынок, закупить в дорогу еды. А там глашатай… Я не удержался, сходил посмотреть…
Геда обнаружила, что вцепилась в ладонь Клима.
Длинное описание сложного пути семейства Кузнеца по горам они слушали уже в полном молчании. Только Дамир скрипел ручкой по листам бумаги.
Когда Кузнец замолчал, взял слово Клим.
– Сюда схарматы добраться не должны. Какое-то время мы будем тут в безопасности. Ника, покажите нашим гостям комнаты. Пусть выберут, где им будет удобней жить.
– А что дальше? – упрямо спросил Дамир.
– А дальше мы будем ждать. Нерин тоже понимает, что мы тут без продовольствия долго не продержимся. Он пошлет помощь, как только подвернется случай. И как только станет ясно, что эта помощь действительно доберется до цели.
– А Даль? А Олег?
Клим не ответил. Нечего ему было ответить.
Будь тут хотя бы пара боевых магов. Хотя бы один боевой маг…
Мастерство Слова – дело хорошее. Достойное. Но против вражеской армии малоэффективное. Особенно здесь, в Мертвом кольце. Хотя… Даль упоминал какой-то тайный подземный ход, который он якобы не показал схарматам…
Будь Клим здоров, он, пожалуй, рискнул бы. А так, и думать нечего. И никого из тех, кто сейчас собрался в Убежище, нельзя туда отпускать. Иначе придется оплакивать и его тоже…
– Знаете что, – очень громко сказала Геда. – У меня на попечении три человека, которым нужен постоянный медицинский уход. Если вы желаете прибавить мне работы, можете продолжать геройствовать. Но запомните одно. Я не мастер Лек. Мертвецов поднимать не умею. И если вам нечем заняться прямо сейчас… отдыхайте, Губитель вам ежа в анус!.. Потом не до отдыха будет. Дамир. Сунешься с территории один – и я сама тебя порву. И обратно сшивать не стану!
Она поискала глазами, на кого бы еще наорать, но оказалось, что остальные уже толкутся у выхода. Дамир тоже поспешил исправить свою оплошность.
Когда за ним закрылась дверь, Геда впервые посмотрела в глаза своему пациенту.
– Проводишь? – грустно спросил он. – Если буду падать, так хоть в твои объятия.
– Язва ты.
Но он говорил совершенно серьезно. Другое дело, что никому не оставлял шанса догадаться об этом.
Геда со вздохом помогла ему подняться. Пробудившаяся вдруг нежность к этому не слишком приятному в общении человеку пугала ее саму.
* * *
Дня через два Ильра остановила Лека.
– Что у него спрашивают?
Дело было после долгого дня, за который она успела просмотреть несколько страниц старинного анатомического альбома и попробовать собрать что-то посложней проволочного жука.
Получился очень крупный механический жук. Он послушно бегал по столу, повинуясь приказам. Он был умный, различал право и лево, умел приседать на всех четырех ножках и вставать на две задние. От альбома ее немного мутило. Но она все же прилежно прочитала все статьи и комментарии, что были изложены на первых двух страницах. Слова, что любое новое знание ей когда-нибудь может пригодиться, запали девушке в душу. Кроме того, все это отвлекало ее от навязчивых мыслей о Дальгерте.
Лек наблюдал за ней с улыбкой. Она словно снова стала прежней. Будто и не было размолвки. Он даже подумал – а что если действительно? Дать этому Эстану шанс… пусть живет. Благодарность Ильры стоит большего. Или?
Все его подопытные в особой лаборатории были обычными людьми. Не магами. А у Эстана – способности. И не маленькие. Что если попробовать с ним… вдруг получится? Тем паче что после пыток в подвале он может и не выжить. А так он получает уникальный рабочий материал, Эстан – шанс прожить еще несколько лет, а Ильра избавляется от своего долга. Знать бы, что она задолжала Эстану?
– Лек, ты задумался?
– А?
– Я спросила, зачем его пытают? Что хотят узнать?
– Ну, есть некие записи… язык, по его словам, одного из корней Тарна, а вот буквы – полностью вымышленные. Генерал хочет знать, что в этих записях. А он отказывается переводить.
– Это так важно?
– Есть еще доказательства его вины. Так что он получил по заслугам. Тебе его жалко?
– Живой же человек…
– Понимаю. Ты всех жалеешь.
– Это плохо?
– Нет. Конечно, нет.
– Можно мне его увидеть? Не на площади, а так.
– Да зачем?
– Лек… это трудно объяснить. Мне нужно знать, что он выживет.
– Я же обещал.
– Почему ты мне не разрешаешь?
– Там грязно. Воняет. Палач не уносит инструменты… там тебе не место.
– Каким бы он ни был, он от корней Тарна.
– Ваши старейшины, помнится, объявили его человеком без рода.
– Безродных много, Лек. Но кровь-то остается кровью. Он один из нас.
– Хорошо. Пойдем.
– Сейчас?
– Днем его опять выставят на Малый двор.
Лек знал, что в камере наверняка до сих пор работает палач. Работает на публику: зритель в последние дни всегда один, брат Евхарт. Он уже открыл все свои тайны, даже секрет подземного хода к реке, о котором почему-то умолчал Дальгерт.
Может потому, что сам планировал покинуть монастырь этой дорогой?
Ну, теперь уж точно не удастся.
Однако священника продолжали исправно таскать на экзекуции. Страх бывшего слуги Спасителя был столь велик, что позволял понемногу подзаряжать предметы, наделенные магией Хаоса, даже здесь, в стороне от сердца лабиринта.
– Что, решил развлечь подружку? – игриво спросил встретившийся в нижнем коридоре помощник палача.
– Вы закончили? – удивился Лек.
– Да монах в обморок грохнулся. Через час еще поработаем.
Ильра облизнула пересохшие губы.
– У нас нынче такой клиент, что приказано, чтобы осторожно, без увечий. И чтоб его надольше хватило. Я и то удивляюсь…
– А он что? – спросил Лек.
– А он, в последнее время, только и знает, что твердит «Ильра, Ильра». Видать увидел знакомую, когда висел на дворе.
Лек в удивлении посмотрел на свою спутницу.
– Я Ильра, – сказала та. – Почему он меня зовет?
– Да, может, не зовет. Просто твердит. Он редко сейчас в твердой памяти бывает.
Лек нахмурился:
– Мне он нужен в твердой памяти, и вы это знаете. Так что поосторожней. И вот еще что. На сегодня завязывайте. Попугайте этого идиота чем-нибудь другим. Что, у вас в подвалах ни одного смертника нет? Только выберите из тех, кто для мастерской не подходит. Я проверю.
Помощник палача пожал плечами.
– Другого так другого. А мне знаешь что нравится? Как клиент дергается, когда видит этого монашка. Прямо его перекашивает всего…
– Ладно, мы пойдем.
Помощник палача кивнул и удалился.
