– Домыслы. Ты все идеализируешь.
– А что, в твоей этой бумажке написано разве не так? – с вызовом ткнул я пальцем в исписанный убористым почерком листок. Альрик моментально отдернул документ.
– Ну и что? Даже если так? Они опасны, – повторил недавно слышанные мной слова лор Витте.
– Да не опасны, – поморщился я. – У них просто нет больше причин вредить. Не лучше ли привлечь их на свою сторону? Они могли бы быть полезны, – продолжал я вдохновенно. – Амаранта – талантливый алхимик. Это она – создательница личин. Представь только, как это могло бы нам помочь! А Шон… Он, конечно, опасен. Но если с нами будет работать его девушка, он последует за ней.
– Король приказал их казнить.
– Что? – растерялся я. – Но это же, по меньшей мере, глупо.
– Переубедить его вряд ли возможно, – опередил мои мысли лор Витте. – У меня, во всяком случае, не получилось. Казнь назначена на утро.
– Но если я попрошу отца…
– То он вряд ли успеет. Король не будет ждать, он ненавидит черных и хочет избавиться от них как можно быстрее.
– Да он… Фор Акор просто…
– Не стоит.
Я просто задохнулся от бессильной злости и, не зная, что предпринять, упал в кресло. «Я же обещал! Я ей обещал, – лихорадочно крутилось в голове. – Надо что-то сделать». Только вот я не знал что.
– Король благодарит тебя за все, что ты совершил. Но больше тебе незачем беспокоиться, теперь это полностью наше дело. А тебе надо выздоравливать. Отдыхай, восстанавливайся, набирайся сил, – вещал между тем Альрик.
«Надо уйти отсюда. И побыстрее!» – скользнула змейкой единственная здравая мысль, и, согнувшись, я схватился за голову.
– Что с тобой? – обеспокоенно спросил поднявшийся на ноги Витте.
– Нехорошо, – пробормотал я. – Дай воды.
В руки мне тут же сунули стакан, и я залпом выпил его содержимое.
– Пожалуй, я пойду, – попытался я подняться, но тут же неловко плюхнулся на место.
– А говорил, что не беспомощный, – ворча, вытащил меня из кресла лор Витте. – Я провожу. Ты еще нездоров.
– Там Шоренн с Родериком. Они помогут мне добраться до комнаты, – кивнул я на двери, повиснув у Альрика на плече.
– Замечательно, мне же легче, – выволакивая меня в коридор и передавая на руки встревоженным друзьям, заметил безопасник.
– Это вы его довели! – чуть не набросилась на удивленного лора Витте Эли. И я, только огромным усилием удержавшись от пакостной улыбки, неловко оступился и чуть не свалился под ноги братьям, дружно выругавшимся от неожиданности. Какая же Эл бывает иногда… эмоциональная. И милая.
– Ничего. Я просто устал, – заплетающимся языком прошептал я, повиснув на плечах подпирающих меня с двух сторон близнецов. Ничего, они сильные, выдержат. И наша процессия медленно и печально двинулась в обратный путь.
Дотащить себя я позволил ровно до своей комнаты, и, оказавшись за ее дверьми, ловко выскользнул из поддерживающих меня рук.
– Э? – не поняли друзья моей неожиданной резвости.
– Да все хорошо, – отмахнулся я. – Просто устроил представление для Альрика.
От скользнувшей по моей щеке легкой пощечины увернуться не успел. Так как не ожидал.
– Эл? – удивился я.
– Лео, ты гад! Мы же за тебя испугались! – взмахнув форменной юбкой, отвернулась от меня подруга.
– Точно гад! Гадкий гад, – с удовольствием осмотрев мою покрасневшую физиономию, заключил Родерик.
– Это все ради конспирации. Чтобы все думали, что я валяюсь в кровати от упадка сил, – возмутился я. – Слушайте! Времени нет. Если мы сейчас что-нибудь не сделаем, Мару и Шона утром казнят. Они ведь этого не заслуживают.
Я с надеждой посмотрел на друзей и, не дождавшись ответа, спросил:
– Так вы со мной?
Друзья переглянулись и, дружно посмотрев мне в глаза, просто ответили:
– С тобой!
Вот сразу после этого разговора мы и очутились в тех самых сырых, мрачных и холодных подвалах королевского дворца. И пока нам удавалось оставаться незамеченными.
Зоккуара мы попросили ждать нас в дворцовом саду, на центральной аллее у фонтана. Хорошо было то, что дракона принимали за обычного наемника, оказавшего услугу сыну архимага, и никак не ограничивали его передвижения.
А нам оставаться незамеченными помогала Элия. Как нельзя более вовремя пригодились ее способности эмпата. Мы с осторожностью продвигались вперед, стараясь первыми замечать выставленные караулы. У попадавшихся нам на пути стражников немедленно возникали разнообразные, но вполне естественные ощущения. То кому-то слышался шорох в противоположной от нас стороне, и он сворачивал за угол, чтобы проверить свои опасения. Кому-то мерещилась скользнувшая под ковер ядовитая змея, и отважный страж, охраняющий жизнь и покой королевских особ, бросался на охоту за возникшей угрозой. А кто-то просто чувствовал несуществующий запах дыма и спешил скорее проверить, не начинается ли пожар. Все чувства и ощущения, существующие у людей, были подвластны мастеру эмпату.
Где находится вход в темницу, к счастью, знали мои уже довольно неплохо ориентирующиеся во дворце друзья. В отличие от меня, они провели здесь значительно больше времени.
А потом нам предстояло самое сложное. Вход в подземную тюрьму без колебаний открыл и «случайно» забыл запереть срочно куда-то заторопившийся охранник. Самое жуткое, что человек даже и не обратил внимания на свою преступную служебную халатность и остался твердо уверенным в том, что прилежно запер решетку на входе-выходе на все замки. Я восхищенно глядел на подругу, так виртуозно управляющую ощущениями людей. Я и не подозревал, что силу эмпата можно так эффективно использовать не только на прием, но и на трансляцию различных человеческих чувств.
Служащий, несший дежурство за столом в первом после длинного ряда уходящих вниз ступеней помещении, загляделся в совершенно пустой угол, открыв рот и беззвучно шевеля губами. Четырех нежданных посетителей, пришедших в неурочный ночной час на вверенную ему территорию, он упорно не замечал.
А мы тихо переговаривались между собой:
– Как мы найдем твоих черных? Там не одна камера. Не взламывать же их все?
– Наверняка должны быть какие-то записи.
– Давайте посмотрим здесь.
– Вот какой-то журнал. Может, в нем ведут учет?
– Последняя запись. «Женщина. Примерно пятнадцать – восемнадцать лет. Имя – Амаранта. Камера номер двадцать два». «Мужчина…» Так! Это они. Камера номер четырнадцать.
– Сначала в двадцать вторую.
– Пошли.
– Охрана там еще есть?
– Чувствую одного. Он уже не помешает.
– Отлично!
Разбуженная скрежетом выворачиваемого магией замка, Амаранта сначала замирает, но потом, разглядев в неверном свете настенного факела мое лицо, давясь рыданиями, бросается мне на шею.
– Леор! – Я напрягся – платье девушки разорвано и испачкано. Но она уже всхлипывает и тащит меня вглубь темного коридора. – Они что-то сделали с Шоном. Я слышала, как он кричал!
– С тобой все в порядке? – с затаенным страхом спрашиваю я. – С тобой ничего не делали?
– Нет-нет, – не слушает она меня. – Пожалуйста, помоги!
– Номер четырнадцать, – останавливаю я рвущуюся вперед девушку. – Он должен быть здесь.
В соседней камере кто-то ворочается и стонет. Из другого конца коридора доносятся злобные проклятия. Темница не пустует.
Мы открываем дверь, и, чтобы хоть как-то осветить погруженную во тьму камеру, я зажигаю на ладони и осторожно отправляю вперед черный огонек. На магию другого цвета сил у меня пока нет.
Из мрака постепенно выступает силуэт с трудом приподнявшегося на локтях сильно избитого человека. Он моргает слезящимися от яркого света глазами и недоверчиво шепчет:
– Мара?
Девушка с каким-то задушенным криком раненой птицей бросается к нему и падает на колени перед распростертым на полу человеком.
– Шон!
Гремит цепь. Похоже, черный прикован.
– Разрушьте ее, – поворачиваюсь я к замершим в стороне братьям. И цепь, полностью подвластная мастерам металла, немедленно распадается по полу раскрывшимися звеньями.
– Ты, – хрипло выговаривает неловко садящийся и гладящий по голове Амаранту парень. – Я тебя узнал. Но ты же… не черный…
Я кожей чувствую его прожигающий взгляд и решаю поторопиться:
– Это сейчас не важно. Нам надо забрать вас отсюда.
– Зачем? Куда? С какой стати тебе помогать нам? Я же тебя чуть не убил, Леор фо Нойр, сын архимага Гидонии, – презрительно говорит он.
– Хочешь попробовать снова? – спокойно встречаю я его лихорадочный взгляд.
– Нет. Мне это больше не нужно. Я уже говорил им, да только они не поверили.
– А я, пожалуй, попробую тебе поверить. Не желаешь поклясться не причинять вред королю, его семье, моему отцу и моим друзьям?
