– Ответь мне, как самому Френому. Хранящие все такие сильные? Я думал, в бою лучше Пылающих и Текущих не бывает.
– Успокою тебя, – усмехнулся «принц». – Далеко не все. Только начиная с бакалавров и я. Я – отдельная история. Но это секрет, тсс, – приложил к губам палец. Больше играл, чем опьянел на самом деле – Дух жизни учитывал желание «большого друга» расслабиться и потому работал вполсилы.
Драголант серьезно кивнул.
Пьянка закончилась через целую четверть после наступления темноты.
Через день, оставив Вроцланда, «принц» со «свитой» ушел в следующую «нейтральную» вотчину. Перед открытием «тропы» к Русу решился подойти десятник Димигрид, до этого старавшийся не попадаться на глаза.
– Ты это, принц… ты прости… не хотел лично тебя обидеть… – смущался, как мальчишка.
– Что ты, Димигрид! – Рус взял его за плечи. – Ты во многом прав, я почти во всем с тобой согласен. Особенно хорош совет: «Лучше в это дело не лезь», – и не понимал десятник: то ли принц шутит, то ли серьезен, – но ему последовать не могу, судьба. Тебе можно, ты на границе! – хлопнул воина по плечу и подмигнул.
Заходя в «тропу», Рус удовлетворенно думал: «Не в обиду моим «соратникам», но настоящие этруски здесь. Наверное, стоит занимать своих настоящим делом, а то от мирной жизни у многих башню срывает, вот и начинают врагов выдумывать… А здорово сработал «пулемет»! Но чувствуется шарик пули, а не цилиндр. Сильно дистанция падает, и баллистика не та… надо подумать…»
Накануне он, умолчав о сражении, тепло пообщался с Гелинией, рассказал Отигу о пиренах, о которых тот, оказывается, раньше не слышал. Настроение стало замечательным. Не портила его и мысль о предстоящем всего лишь через ночь расставании с пятнами. Неприятно, но ничего не поделаешь, обещал. Нет, все-таки переживал, тосковал заранее и гнал все это, прячась за отменным настроением.
Особых новостей штаб армии мятежников, кроме подтверждения назначения Гроссом наследника, не сообщал. Леон жив-здоров, передавал привет.
«Вот ведь судьба! Снова заварушка без него случилась!» – усмехнулся Рус.
Майор Радан принял гостей радушно. Его малолюдное майорство заблудилось в дебрях векового кедровника. Зачем пришли – Рус так и не понял. Наверное, Вавилиан, который передавал координаты Карланту (они общались напрямую через астрал, без использования амулета, передававшего только голос), решил просто дать им отдохнуть.
– Принц, как я рад! – С этими словами майор панибратски обнял Руса, да так, что у того кости затрещали. – Давненько у меня не бывало таких высоких гостей!
Здоровенный Радан смотрелся бергатом даже на фоне немаленьких спутников «принца», а Рус так просто тонул в его лапах.
– Линда, где ты там!
В светлицу вошла нарядная светловолосая женщина, ростом, напротив, самая маленькая из всех встреченных этрусок, примерно русовских габаритов.
– Здравствуй, принц, здравствуйте, гости дорогие, добро пожаловать за стол, – говорила жена, важно кивая каждому. – Мы всегда рады гостям, отведайте кушанья, не побрезгуйте.
Не побрезговали. С позволения Френома стол ломился от дичи. Зайцы в сметане, стокачи, пищульки (местные аналоги глухарей и рябчиков), много совсем непривычной мелочи и, как основное блюдо, вымоченная в медовухе и запеченная на углях карабанта – большой горбатый изюбр. Все было обложено зеленью, грибами, ягодами – чисто охотничий пир. Вкуснятина – пальчики оближешь! Да под медовуху, да под кедровую настойку… Рус есть особо не хотел, но и он осоловел от набитого пуза, выпитое спиртное не чувствовалось и без участия Духа жизни.
Весь обед сопровождался шумными речами хозяина и навязчивыми предложениями хозяйки:
– Отведай еще пищульку с грибочками. Или не по нраву? Я старалась… – Как откажешь такому гостеприимству?
– Мои оболтусы, принц, на охоте, извиняй, что не представил. Да! Бояр позвать? У меня двое. Я почему их сразу не вызвал, потому как загул на декаду получится! Моя Линдочка обидится… А ты как думал? Держит меня в ежовых рукавицах, во! – показал огромный кулак.
– Не наговаривай, Радан, – делано скромно потупилась женушка.
Через некоторое время майор предложил:
– Как смотришь, принц, завтра бергата поднять? Они только-только завалились, у меня берлог на примете – видимо-невидимо!
Рус недоуменно посмотрел на «свиту».
– Хорошая идея, принц! – неожиданно горячо ответил Карлант. – Развеемся! Господа, вы как? – при посторонних телохранители часто обращались друг к другу официально.
– А что, у меня вотчина тоже лесная, и я страсть как люблю эту забаву! Соскучился. Но все в твоей воле, принц. – Под конец Будилант опомнился.
– Я не против, – согласился Рус.
– Вот это дело! – воскликнул хозяин.
– Тебе бы все развлекаться, Радан, – укорила мужа жена. – Но тебе, принц, понравится, не сомневайся. На бергата ни разу не ходил?
– Не довелось, хозяюшка…
– Много потерял! – азартно воскликнул майор. – Когда огромный зверь, с клыками, что мои руки, на задние лапы встает, а у тебя только рогатина… ух! Сердце щемит, волосы дыбом! – говорил, как о самых приятных воспоминаниях.
После обеда довольный Радан велел принести большой пергамент.
– Смотри, принц, мое генеалогическое древо. Видишь, я от Грусса иду. Вот, по ветвям смотри… – и стал перечислять многочисленных предков и по отцовской, и по материнской линиям.
К самому Радану Криндику (имя и род) вела тоненькая веточка большого густого дерева с переплетающимися ветвями и раздвоением у самого корня – Грусс и Гросс. К разглядыванию подробного древа, которое, со слов Карланта: «Редко встретишь такое подробное, молодцы Криндики, сохранили», с жаром примкнула вся «свита» и принялись искать собственных предков. Объевшийся Рус, к своему стыду, задремал.
Хозяйка скромно сидела в креслице, насмешливо поглядывала на «глупых мужиков» и вязала на спицах что-то объемное. Наверное, свитер мужу или сыновьям. Они, без сомнения, не меньше отца.
С утра Радан повел гостей в лес. Снег в этих местах выпал всего пять дней назад, и единороги шли легко, ниже бабок не проваливались.
«Да они радуются! – удивлялся Рус, наблюдая игривое настроение животных. – Не ожидал. Вроде южные звери, а смотри-ка, и холод им нипочем, и снежок мягкий нравится, с удовольствием хватают… – Духами не пользовался (так принято на этой охоте – ни Духов, ни Силы), поэтому точные чувства своего белого в яблоках скакуна не знал. – Хотя в принципе ничего удивительно, по многим мирам походили за эльфами, всего повидали…» – Настроение резко испортилось. Не надо было вспоминать эльфов и миры… Скоро, уже сегодня ночью…
Стоял прекрасный солнечный денек с приятным легким морозцем, так напоминающий русскую зиму, а Рус грустил. Хлопали крыльями спугнутые куропатки, повсюду встречались следы зверья, спутники живо обсуждали «случаи на охоте», открыто завидовали богатым угодьям Радана, а «принц» почти не слушал. Придерживал притороченную к седлу длинную толстую рогатину с одним только лезвием – рожоном в полтора локтя и крестовиной не меньше локтя и думал горькую свою думу, прощаясь с частью самого себя.
– Помню, как в первый раз отец меня на бергата водил, – весело рассказывал Будилант, – мне тогда едва шестнадцать исполнилось, только в силу входил. Ох и испугался я тогда! Как поднялось ревущее чудовище в два моих роста, так я и обмер. Не помню, как он на рогатину напарывался, помню только рев. Он мне потом долго снился, в поту просыпался.
– И все? – хитро поинтересовался Люболан.
– Все… А что еще-то?
– А как в штаны наложил, почему не рассказал? – продолжил издевку самый молодой.
– Да я тебя! – После этих слов раздался веселый трубный возглас единорогов, и два скакуна, удаляясь, застучали копытами. Вскоре под общий хохот вернулись. Смеялись и Будилант с Люболаном. Они буквально искрились весельем от предстоящей забавы.
– Мужи, – подал голос молчаливый Домлар, – а никто не задумывался, насколько поднял нас Френом? – Охотники недоуменно замолчали, а Радан спросил:
– Не понял, князь, куда поднял?
– Мы радуемся чистой охоте без Силы, проверяем себя, чего мы стоим без нее. А когда-то для наших предков это было вполне естественно. Мы – хищники, мужи, мы добытчики. Всегда ими были и остаемся, но теперь на другом уровне, как обладатели Силы. Создали страну, устраиваем войны, а так хочется иногда почувствовать в себе того зверя, которого изгнал Френом, обычного лесного хищника. Не правда ли?
На последних словах Рус встрепенулся: «А мне кто вложил моего зверя? Лоосские нити я убрал совершенно точно, но чувство опасности осталось, цели подсвечиваются… уж не Френом ли теперь? Жаль, Духов сейчас не спросишь…»
А Эрлан после слов Домлара покосился на задумчивого «принца». Его хищный оскал не выходил из головы: «Не из всех великий Френом изгнал зверя, кое в ком оставил… и вместе с его Силой результат получился невероятный».
