Алекс А. Алмистов - Атлантида Сумрачного Солнца. Мир Грапы

– Молитесь, братья мои, молитесь! И наш спаситель непременно снизойдет с Небес! – в очередной раз прогнусавил «Святейший владыко» Дэ-Куруаефф и с горящими от религиозного исступления глазами протянул свои короткие, толстые пальцы к импровизированному алтарю.

В туже секунду сотни губ самозабвенно зашептали ему в ответ мало кому из собравшихся понятный речитатив на одном из «мертвых» языков Земли:

– Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки! Аминь!..

– Аминь, братья и сестры! – удовлетворенно подытожил первосвященник-патриарх новохристианской Ортодоксально-правоверной автокефальной Церкви Вселенной, прежде чем вальяжно-самодовольно – наотмашь от бочкообразного, «пивного» пуза до лоснящегося от жирного пота и вызывающе покатого лба – осенить себя крестным знамением.

– Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея: осанна в вышних. Благословен грядый во имя Господне, осанна в вышних! – тоже усердно крестясь и выбивая поклоны, дружным хором и покорно-безропотно, вторила ему благодарно-бездумная паства. Последняя состояла из нескольких сотен оборванных и, судя по всему, месяцами не мывшихся и, уж точно, никогда в жизни не стригшихся жителей небольшого флоридского городишки Тайтусвилла.

В ответ на это «Его Святейшество» Дэ-Куруаефф уже было открыл рот, что бы с нескрываемым высокомерием и непреклонностью закончить свою и без того затянувшуюся воскресную проповедь-литургию, как…

Как вдруг в толпе, с неподдельным подобострастием и покорностью взиравшей на Вселенского «пастыря», вспыхнул ослепительно белый шар. Небрежно раскидав в разные стороны молящихся, он произвел на всех окружающих столь неизгладимое впечатление, что среди жалких и угрожающе покосившихся развалин некогда величественной христианской обители воцарилась мертвая, но вместе с тем тревожная, тишина.

Между тем, загадочный посланец небес, так некстати обрушившийся на голову верующих и ввергнувший их в пучину искреннего ужаса и парализующего оцепенения, нежданно-негаданно развалился на две части. Одна из них продолжала сверкать белизной и лучезарным сиянием. Другая же, напротив, приобрела чуть заметный, неоново-фиолетовый оттенок и заискрилась электромагнитными сполохами и голубым ореолом электрических разрядов.

– Братья мои, чудо – свершилось! Так воздадим же Хвалу Господу нашему Иисусу Христу за то, что мы, грешники, стали его свидетелями! – если бы «Высокопреосвященнейшего Владыку» Дэ- Куруаеффа впоследствии спросили про то, как он решился на сей дерзкий и самоотверженный поступок, пожалуй, он впервые в жизни не знал бы, что на это ответить. Более того, ему пришлось бы судорожно напрячь всю свою фантазию, дабы произнести нечто большее, чем банально-восторженное прославление «воли божьей» и «снизошедшей на него, истого христианина, благодати».

Что же касается других свидетелей Чуда, значительно менее искушенных в хитросплетениях теологии, чем их «батюшка», то всё, что происходило на их глазах, явно не пошло на пользу их красноречию и скорее способствовало укреплению веры, но, отнюдь, не ее рациональному толкованию.

Однако, на появлении загадочных шаров светопреставление не закончилось.

Самое интересное и шокирующее публику зрелище было еще впереди!

Потому что один из шаров, тот самый, чья «небесная» чистота и сияние были вне всякой конкуренции, вдруг ослепительно вспыхнул и самым невероятном образом исторг из своих недр серебристо-сиреневую фигуру… ГОСПОДА БОГА Иисуса Христа?!

На вид это было поистине бестелесное существо, состоящее из одного лишь сияния и тусклого мерцания звезд.

Однако, несмотря на все библейские догмы и заповеди, незнакомец не имел ничего общего с иконным стереотипом Иисуса Христа.

Он был чрезвычайно высок ростом. Имел правильные, если не сказать, безукоризненные, черты лица. Обладал гладко выбритым, скорее даже, идеально отполированным черепом. Вдобавок, и что самое невероятное, глаза небесного гостя вызывающе сверкали адским, выворачивающим все сущее наизнанку, огнем.

Уже в следующую после начала светопреставления секунду, всеобщий возглас искреннего изумления и страха гулко отозвался под дырявыми, поросшими мхом и местами облепленными птичьими гнездами, сводами купола то ли бывшего храма, то ли часовни-«переростка».

Таинственное божество, в свою очередь, это совсем не смутило. Скорее даже прибавило ему уверенности в себе и побудило решительно двинуться по направлению к бедняге Дэ- Куруаеффу и его обомлевшей от неожиданности пастве.

В тоже время, пока взоры всех собравшихся были прикованы к медленно плывущей над молитвенными скамейками фигуре БОГА, второй из незваных гостей, скромный и ненавязчивый неоново-фиолетовый шарик, тоже поспешил материализоваться в широкоплечую человеческую фигуру. Так и оставшись для всех незамеченным, он торопливо затерялся к толпе.

В отличие от своего «божественного» спутника пришелец номер два ничем не отличался от самого обычного человека. За исключением, разве что, одной, весьма незначительной, мелочи – своей одежды! Точнее – ее полным отсутствием…

Однако, во всеобщей суматохе и оцепенении, его вызывающей наготы никто из прихожан так и не заметил. Тем более, что незнакомец, подобно юркому и ловкому гаду, поспешил выскользнуть вон из развалин христианского храма.

Оказавшись на улице, он, как и подобает простому смертному, брезгливо поежился от холода, в задумчивости теребя пальцами свою роскошную черную бороду и пристально вглядываясь в окружающий его пейзаж и заваленные всевозможным мусором и органическими отходами руины некогда пышных дворцов и строений.

Ему понадобилось чуть больше минуты на то, что бы сориентироваться в окружающей действительности и принять единственно возможное в сложившихся обстоятельствах решение – любой ценой заполучить то, что ему в данный момент больше всего не хватало. То есть, одежду!

Что, не особо вдаваясь в философские концепции гуманизма и справедливости, он и не преминул сделать.

Резким и неуловимым для глаз взмахом руки отправив в нокаут первого же из попавшихся ему на глаза аборигенов, незнакомец поспешил содрать с бездыханного тела грязные лохмотья. Не особо страдая от угрызений совести, он сразу же натянул их на свое мускулистое, как бы выточенное из цельного куска сиренево-розового мрамора, тело.

Еще через минуту, давясь и кашляя от исходившего от лохмотьев смрадного запаха и откровенной вони, пришелец уже ничем не отличался от коренных жителей Тайтусвилла… Кроме, разве что, слишком уж спортивной фигуры и гордой, царственной осанки.

Вполне удовлетворенный происшедшими с ним переменами и, еще раз, на прощание, пристукнув так опрометчиво и самонадеянно начавшего приходить в себя хозяина лохмотьев, «гость с небес» уверенно вернулся внутрь храма и с чувством безукоризненно выполненного долга присоединился к толпе.

Между тем, за время его отсутствия в храме ровным счетом ничего не изменилось.

Бедняга Дэ-Куруаефф, отчаянно потея и бормоча себе под нос спасительное «Отче наш!», бил бесконечные поклоны лучезарному Богу. Его окончательно утратившая чувство реальности паства либо самоуверенно следовала его примеру, либо, уткнувшись лбами в грязный и лоснящийся от жира пол, пребывала в полной прострации и томительном ожидании развязки. В нависшей тишине изредка голосили неразумные дети, коих тщетно пытались успокоить и призвать к порядку их набожные мамаши и бабушки. Время от времени подвали голос – в форме заунывного воя и последующего лихорадочного гавканья – немногочисленные бродячие псы, полукругом обступившие полуразвалившееся и почерневшее от времени крыльцо храма.

Само же Божество с нескрываемым любопытством разглядывало людей, застывших в нелепых позах у него под ногами, время от времени пристально вглядываясь в их лица и тем самым приводя их хозяев в еще большее оцепенение и смертный ужас.

Наконец, выхватив взглядом из толпы фигуру своего не менее загадочного, хотя уже и внешне мало чем отличавшегося от окружающих спутника, БОГ устремился вслед за ним к свету и выходу из Храма.

Вот так, вдвоем, в полной тишине и безмолвии, они и покинули последнюю цитадель постхристиаской религии на Земле.

Прийдя ниоткуда и сразу же уйдя в никуда…