Александр Шпильман
Мила Дворецкая
Путь в надвремeни
Часть 2. Время перемен, или Настоящее будущее
Футуристический философско-приключенческий роман
Глава I. Встреча с Землей
Рита притопывала на месте от нетерпения, в плотной толпе других журналистов развернуться особо было негде. А выйти из круга — нельзя, точнее, можно, но только насовсем — улететь с этой импровизированной пресс-конференции, чего совсем не хотелось. Разве можно упустить встречу с первым времяпроходцем?! Никак нельзя, главный редактор на этот материал делает большую ставку. Оставалось «ждать у моря погоды»: когда покажут им Тимура, никто из журналистов не мог и предположить.
С тоской Рита посмотрела на высокие стены замка Султана, в одном окне мелькнуло смеющееся личико молодой женщины, потом рядом появилось другое. Девушки переглянулись и захихикали, глядя на томящихся журналистов, «Прямо как подружки — мелькнула у Риты мысль. — И не подумаешь, что соперницы… Ах, заглянуть бы в их головки — как они умудряются делить одного мужчину и при этом между собой дружить?..» Эта тема давно интересовала журналиста Риту Батлер, но подобраться к Сержу Прозорову не получалось. Наипервейший ведун современности отличался повышенной фобией к журналисткой братии, и кроме официальных пресс-релизов его институт ничего в Ритину газету не давал, сотрудничал только с одним про-ведунским информационным агентством. Разумеется, после его короткого визита в будущее он мелькнул на экранах телевизоров — избежать этого было просто нельзя. Тогда же рядом с ним удивленные земляне увидели пять весьма симпатичных женщин. Прозоров представил их как жен из будущего. Его жен. И при этом вид у него был такой самодовольный, что Рите страшно захотелось сбить с него спесь и раскопать в жизни что-нибудь такое, чтобы глаза директора института перестали сверкать неприступностью и неподкупностью. Ведь если нет ничего такого, то зачем тогда от прессы прятаться? Что скрывать-то?
Рита осторожно продвинулась между своих коллег, на ходу открывая камеру. Хорошая фотография могла бы получиться — гладкие стены, высоко поднимающиеся над землей, и в окне две женщины, с любопытством смотрящие вниз (жалко, что не с тоской, но все равно хорошая иллюстрация к жизни Прозорова). Вот если бы подобраться чуть поближе…
Рита пристроилась к одному из своих коллег — молодому, напористому высокому человеку с наивным выражением лица, которое очень точно отражало его внутреннюю суть. За Вернером, как за танком, можно будет подобраться поближе к цели, т. е. Тиму. Рита просто улыбнулась ему, парень быстро клюнул на ее внимание, и Рита на долю секунды слилась с Вернером энергетически. Он в уме уже начал перебирать подходящие фразы, чтобы заговорить с весьма привлекательной коллегой из газеты-конкурента, но тут, наконец, свершилось то, ради чего они торчали здесь больше часа…
Карета с эмблемой «Института физики надвремени» остановилась в стороне от забитой до отказа стоянки — на дорожке, ведущей к красивому особняку. Двери пока не открывались, а из дома тем временем почти выбежал Серж Прозоров с женами. Пластиковая панель кареты начала медленно съезжать в сторону, но вместо первого времяпроходца взорам журналистов предстал молодой паренек в фирменной куртке Института.
— Прошу, Тимур Алексеевич, вас давно ждут, — вежливо обернулся он в глубь кареты.
— Это Олег, младший ведун лаборатории путешествий во времени, — шепнул Рите Вернер, который все еще надеялся заполучить кусочек ее внимания. — Он у них сидел на связи с прошлым.
На землю, покрытую мелкой галькой, ступил Тимур Самойлов. Он с любопытством озирался по сторонам и выглядел так, будто только что проснулся. Фрак и лакированные туфли смотрелись несколько странно, впрочем, очень даже подходили для образа человека, вернувшегося из прошлого. За Тимом вышел на землю еще один мужчина, очень на него похожий, но постарше. «Отец? Не помню, чтобы у Тима таковой имелся. Кажется, умер давно. А что, если он привез его из прошлого?!» — в голове Риты зажужжали сенсационные строчки репортажа.
— Здорово, старина! — Серж обнял и похлопал Тима по спине под щелчки камер. — Извини, что сразу не встретил. Мои прекрасные половинки потребовали время для подготовки к торжеству, ну и на наведения красоты, конечно! — Серж широким движением руки показал на пятерых женщин, которые молча стояли несколько позади него. — Это и есть мои женушки: Катя, Тоня, Нина, Мария и Лариса.
Тим кивал девушкам и не нашелся, что сказать от удивления.
— Познакомься, это мой куратор из будущего Тим-старший, — представил своего спутника Тим.
— Мы уже встречались, — ответил Серж, обмениваясь рукопожатием и легким кивком головы со старшей версией Тимура.
— Я думал, тебя в шутку зовут Султаном, — оклемался от первого шока Тим. — А, оказывается, у тебя и вправду гарем. Да еще из таких красивых девушек!
Только сейчас Тим обратил внимание, что все это время за встречей старых друзей наблюдали десятки журналистов. При этом они молчали и не двигались с места, только камеры работали.
— Какие-то они смирные… — выразил он вслух свое удивление.
— Выдрессированные, — с полуулыбкой ответил Серж.
— И кто же их дрессировал? — удивился Тим.
— Было дело… — Серж повернулся к журналистам:
— Господа, можете задать несколько вопросов.
Вернер давно ждал этого момента. Во-первых, волею судеб он оказался ближе всех к первому времяпроходцу. Во-вторых, рядом стояла и пахла каким-то свеже-пряным маслом Ритка Батлер, на которую хотелось произвести впечатление своей быстротой реакции, оригинальностью мышления и эрудицией. Поэтому Вернер, не успел Серж закончить фразы, ляпнул:
— На вас фрак, скажите, вы с композитором Штраусом не встречались? Покрой и детали соответствуют тому времени…
— Я прыгнул всего лишь на семь лет в прошлое, — просто ответил Тим. — И жил я в своем родном городе. А фрак на мне потому, что я вернулся прямо с арены в цирке, где было мое последнее выступление.
Серж сердито зыркнул глазами на Вернера, и парень осекся на полуслове. Секунды хватило, чтобы нить разговора перехватил другой журналист:
— Алина Левашова, Первый канал. Скажите, что было для вас самым большим шоком по прибытии в прошлое, и что сейчас, после возвращения?
Тим на секунду задумался и почесал подбородок:
— В прошлом было сложно элементарно встроиться в их жизнь. Я ведь прибыл без документов, местных денег… Так что больше всего радовался малым успехам — устроился на работу, нашел жилье, выправил документы. А сейчас… Честно сказать, пока я еще не освоился с новой-старой реальностью — тяжело физически. Но очень поразили… — кареты, например…
Толпа журналистов радостно загудела.
— Что вас удерживало шесть лет в прошлом? Это предусматривала программа эксперимента? — спросил пожилой журналист, по старой привычке строчивший что-то в своем блокноте.
— Меня удерживало чувство долга, — отвечал Тимур, сразу став серьезнее.
— Почему вы вернулись сейчас? — поправил очки и посмотрел внимательнее на Тима тот же журналист.
— Вероятно, потому, что исчерпал свои возможности…
— Планируете и сейчас в цирке работать? У нас и в этой сфере большие изменения… — выглянул из-за камеры молодого и модного канала другой журналист.
— Уж я думаю! — тепло улыбнулся Тим. — Скорее всего, мне придется все их осваивать, чтобы влиться в цирковой коллектив этого времени.
— Можете показать что-то нашим зрителям? Вы же фокусник, — навел на Тима объектив фотоаппарата другой журналист.
Тим привычным движением достал из ниоткуда бутафорный цветок и хотел было его подарить одной из жен Сержа, но рядом оказалась милая девушка с длинными, слегка рыжеватыми волосами. Тим улыбнулся и протянул цветок Рите Батлер. К своему удивлению, в своей ладошке он почувствовал теплый кусочек пластика:
— А это — вам! Потом посмотрите! — одними губами шепнула девушка.
Уже через долю секунды Рита стояла среди своих коллег.
— На этом всё, господа! Спасибо за внимание, все свободны! — Серж полуобнял Тима за плечи и повел в сторону дома. Ни вопросов в спину, ни возмущенного ропота от журналистов не последовало.
— Поделись опытом, как ты дрессировал прессу? — удивлялся Тимур.
— Очень просто, тому идиоту, который спросил у тебя про Штрауса, никто из моего института и бита информации больше не даст. А его работодателю и в другие СМИ пошлем рекомендацию уволить и больше не принимать его на работу.
— Не слишком ли круто? — Тиму общение с журналистами даже понравилось, и он был настроен благожелательно.
— Зачем дураки в СМИ? Чтобы дурачить читателей? Ляпнет во всеуслышание какую-нибудь глупость или гадость, а отнекиваться придется нам, — у Сержа был свой «пунктик» в отношении журналистов.
