Full Synthetic. Полностью синтетический - Константин Александрович Дрозденко

За человеком этим тянулся странный в несколько метров след, как будто рябь прошла по только что улегшемуся снегу. Между тем, Генка отчетливо видел, как минуту назад незнакомца перед его глазами не было, как и взъерошенного снежного покрова. Незнакомец быстро повел головой вокруг и, увидев вывеску «Горилка» в четырёх метрах впереди себя, торопливым, но немного неуклюжим шагом направился туда. Он был невысок ростом, тучный, но энергичный. Одет он был странно, как актер, только что игравший в постановке «Кин-дза-дза» и сбежавший прям со сцены, чтобы промочить горло. Генке не нравился театр от слова совсем, но потешные питерские персонажи, к которым по всей видимости относился наблюдаемый им человек, ему нравились очень. Хотя Генка не собирался закупаться сегодня алкашкой, он с детективным ощущением «истории» проследовал за незнакомцем за стеклянную красную дверь дворца питейных напитков.

Очереди не было. Незнакомец подошел к кассе, с минуту-другую повозился со своими карманами, видимо ища кредитку для оплаты, и когда нашел, сделал свой заказ достаточно громко:

— Мне лучший виски, что у вас есть.

«Не просыхает, — подумал про себя Генка, — предпоследняя стадия — эйфория: гулять, так на полную. А потом вместе с отступающим похмельем придет понимание, что пропиты последние, чувство опустошенности и бессмысленности жизни». Генка на несколько секунд провалился в собственные воспоминания. Его вернул к реальности голос продавца за кассой.

— Возьмите Чивас Риджэл, 18 лет, выдержка в дубовых бочках, чистый шотландский, отменное качество, — деловито говорил молодой парень.

— Да, давай, давай, — заторопился незнакомец.

«Обули тебя, дядя, по первое число, — продолжал констатацию фактов проснувшийся в Гене сыщик, — ещё шоколад купи в прикуску за полкосаря…» Не успел он додумать эту мысль, как незнакомец схватил поставленную перед ним у кассы бутыль, в один миг скрутил крышку другой рукой и залпом приложился к вскрытому пойлу. Продавец аж чуть не подпрыгнул, видимо подумав, что платить посетитель не собирается:

— Эээ, оплата! — вскрикнул он беспомощно, пытаясь при этом передать в голосе угрозу.

— А, да, — промямлил незнакомец, оторвавшись от горла, и приложил странный прибор к устройству считывания пластиковых карт.

Продавец выпучил глаза и выдохнул лишь тогда, когда терминал издал знакомый умиротворяющий писк и отстучал чек. Не отойдя ещё от шока, он еле выдавил из себя:

— Спасибо за покупку. Странный у вас смартфон.

— А, этот, — покрутил незнакомец в руках штуковину с торчащими проводами, — да, очень старая модель, на распродаже взял, сказали, запрограммирован на весь двадцать первый век, не обманули.

— Может что-то ещё?

— Нет, благодарю, после первой не закусываю, — сказал незнакомец, хитро оглянувшись на Генку.

«Да ты, батя, мысли никак читаешь», — пошутил про себя Генка Сковородкин.

Незнакомец развернулся на месте на сто восемьдесят градусов и после краткого «благодарю», запрокинув повторно бутыль, снова сделал впечатляющий глоток.

— Настоящий! — проронил он, причмокивая, проходя мимо Гены.

— Да кто ж его знает… — сказал Геннадий, поведя головой по кругу, делая вид, что осматривает полки магазина, а сам уже начал медленно разворачиваться вслед за незнакомцем.

— Да даже если и подделка, уж в сто крат лучше, чем синтетика в двадцать третьем, — не думая отмалчиваться, сказал незнакомец, выходя уже в открытую дверь магазина.

Генка подумал про магазин с поддельным алкоголем на одной из улиц с домом под номером двадцать три.

— Хорошо живете, от бормотухи сразу на Чивас перешли, — бросил Генка, выходя вслед за желтым персонажем.

Незнакомец был лысым без шапки, в желтом жилете со странной выкройкой, кучей застежек без замков и пухлыми карманами, как будто бы собрался на сафари. Вид его не внушал никаких опасений, скорее Генка начинал ему сопереживать и побаиваться за него, что такой странный тип непременно может попасть в беду. Лицо у желтого было хоть и не молодым, примерно около 45–50 лет, но какое-то открытое и наивно детское, с крючковатым носом и большими голубыми глазами-блюдцами.

— Это называется сделать правильный выбор… — сказал незнакомец, застыв на месте. И продолжил спустя пять секунд: — Всё ж лучше помереть от естественных причин, чем жить вечно неестественную жизнь.

— А разве такая бывает, жизнь она всегда же естественная? — не улавливая мысль, сказал Генка, считая, что так быстро опьянеть алкаш со стажем не может. Он уже стоял рядом в полуметре и разглядывал вовсю странную неказистую фигуру желтого пришельца.

Незнакомец обернулся к нему лицом, будто только сейчас заметил, что с ним разговаривает живой человек, а не плод его воображения. В глазах его читалась неподдельная тоска человека, давно покинувшего свой дом, и которому только что напомнили об утрате.

— Да, не сразу, но постепенно можно оказаться по ту сторону естественного.

«Во стелет! — подумал Генка. — Уличная философия, моё любимое», — и протянув ладонь для рукопожатия, сказал:

— Меня Гена зовут.

Секунд пять незнакомец стоял, смотря на застывшего с протянутой рукой Геннадия, и то ли оценивал его, то ли витал в своих мыслях, но в итоге пожал его руку со словами:

— Веран.

— Вот это имя, вы еврей по национальности?

— Только на десять процентов, имя образовано от имен моих родителей Веры и Натана Мельхельместеров.

— Ааа.

«Это не самое странное имя, которое я слышал», — подумал про себя Гена.

— Будете? протянул он на четверть опустошенную бутыль.

— Нет, я днем завязал пить, — сказал Гена с чувством собственного достоинства. Раньше, бывало, он бухал днями напролет, на последних курсах универа, но во взрослой жизни он осознал, что такая развязанная жизнь — прямая дорога в нищету. Чтобы пробиться и жить по-человечески, нужно работать, и работать много, в том числе в выходные.

— А я, наоборот, только начал, — широко расплылся в улыбке Веран, — я вообще, можно сказать, только начал жить.

Улыбался он красиво, почти неотразимо, если так можно выразиться в отношении 45-летнего мужчины вполне обычной внешности. Это была почти голливудская улыбка, понял Генка, как у актера.

— Вы играете в театре? — сразу же спросил он.

— Где-где? — смешался тут же незнакомец, а потом, застыв на пять секунд, сразу же спохватился. — Ах, нет. Я далек от искусства, я обычный торговец, мелкий предприниматель, — снова стал он улыбаться, глядя своими голубыми глазами прямо в Генкины, но на этот раз улыбка его была намного сдержаннее.

«Да, ещё один бедолага, хлебнувший на почве неудачного стечения обстоятельств суровой стихии бизнеса», — подумал Генка, у него были друзья, кто рвался стать предпринимателями с минимумом капитала, и все прогорели.

— А вы чем занимаетесь?

— Я преподаю: игра на