нейротрансмиттера, также встроенного ко мне в мозг. И я также смог подавить твое внимание к той части памяти, которая помнила мою материализацию. Это волновой принцип передачи мысленных сигналов, усиленных трансмиттером. Но теперь я не блокирую твои воспоминания, мне важно, чтобы ты мне поверил. Тебе нужно будет кое-что сделать для меня. Забрать мои вещи. Тело мое будет аннигелировано наноботами, а вот вещи останутся. В том числе и аккредитатор. Остальные непонятные тебе штуки просто закопай куда-нибудь поглубже в землю, от них не будет никакого толку в вашем времени, они взаимодействовали с моим временем через чип у меня в голове.
— Хорошо. Я сделаю всё, что вы просите, — выдавил из себя Гена, все ещё пребывая в смешанном состоянии.
— Да, просто помоги мне дойти до неприметного угла и накрой этой пленкой. — Он достал что-то бесцветное из одного из карманов. — Она маскировочная. Пока я буду разлагаться, меня не должен никто видеть. А через час сложи её и забери вещи. Аккредитатор, ты уже знаешь, как им пользоваться. У него есть срок службы, около недели на ваше время, но зато нет лимита. Сколько захочешь совершить покупок, столько он и даст сделать. За транзакции не волнуйся, он так устроен, что транзакции генерируются случайным, но естественным для ваших процессинговых центров образом, ни у кого не возникнет никаких подозрений. Когда он перестанет работать, просто закопай его в землю, как и все остальные вещи.
— Можно вопрос? — понемногу Гена стал приходить в себя.
— Да, конечно.
— А много таких путешественников во времени?
— Конкретно в ваше время очень мало. Я видел всего 42 заявки. Совсем мало учитывая, что на Земле в мое время живет 97 миллиардов людей. Синто-людей, правда. Видишь ли, ваше время ничем не примечательно, кроме крайней загрязненности окружающей среды, я бы сказал, что это почти зона «Чернобыля», правда и туда есть желающие телепортироваться, только поэтому это не самый крайний экстрим. У нас есть рекомендации от суперкомпьютера, куда можно телепортироваться с гарантией возврата. Мой же тур полностью пиратский, это черный рынок, туризм для экстремалов в один конец. Этот прыжок не рассчитывал суперкомпьютер, так как риск здесь не приемлем. А как ты помнишь, наш суперкомпьютер очень «заботится» о людях. Но свобода наша, тем не менее, не ограничена. Разбег по времени равен почти двадцать лет, часть расчетов я сделал вручную, что-то посчитал с помощью суперкомпьютера, не посвящая его в план целиком. Вот идиотская машина, пятьдесят процентов и всё! Риск не приемлем, ты понимаешь?
— Да, понимаю, кажется. Но зачем вы так рисковали?
— Зришь в самый корень. Наверно, я бы нашел безопасный способ попить настоящего виски и даже выбраться живым из «зоны с неприемлемым риском». Вот только в архивах нашей семьи некий Геннадий Сковородкин был крупным бизнесменом, и из архивов было не понятно, каким образом он, будучи преподавателем музыки, стал владеть новаторским бизнесом машин, генерирующих сверхнизкие частоты, которые способны соединять мионы в искусственные атомы, опираясь на математический аппарат Чебышева. Я долго об этом думал, сопоставляя это с тем, что мне известно. И самое смешное и ставящее в тупик — это эмблема нашего бренда в виде бутылки с виски, что довольно странно для научно-производственного объединения, которое досталось мне в наследство. В итоге я решил довериться своему чутью, — снова заулыбался своей голливудской улыбкой Веран, обнажая ровные белые идеальные зубы.
Гена сглотнул. Похоже, на его руках умирал будущий потомок, владелец крупной корпорации, создающей искусственную материю будущего и отправляющей людей в прошлое.
Пятнадцать минут пролетели незаметно. Сердце Верана остановилось, а на его лицо легла сначала прозрачная, а потом непроницаемо белая, как снег, пленка-маскировка. Гена стоял рядом, курил. Мысли прыгали в голове, не желая становиться в один логический стройный ряд. За следующий час он передумал их тьму тьмущую: сначала он хотел всё закопать, в том числе и аккредитатор, и тем самым предотвратить или отодвинуть будущую «синтетическую жизнь». Потом хотел разбогатеть с помощью аккредитатора и всю жизнь не работать, и жить в свое удовольствие, как живут звезды и топовые блогеры его времени. Затем начал всерьез думать о неизбежности будущего, и что борьба за место в нем хотя и сложнее судьбы богатого парня, но зато несет в себе раскрытие тех тайн, о которых в таком количестве поведал ему Веран. Технические революции, о которых, видимо, только он один теперь знает, они могут свершиться на его глазах, с его участием. И они ведь свершатся, с ним или без него! Сигарета обожгла пальцы, Гена выкинул бычок, поднял жёлтый жилет, набитый всякими штуками из будущего, и тихо сказал про себя:
— Синтетика так синтетика.
