Паруса выскальзывали из-под пролета моста один за другим — первый, второй, третий… После появления одиннадцатого Найл сбился и перестал считать. Он и так знал, что Назия ведет обратно из Золотого мира целыми и невредимыми все корабли — мысленный контакт с возвращающимся флотом установился еще вчера вечером. Посланник Богини крепче сжал руку жены и оглянулся.
Позади стоял ровный ряд копейщиков: плотно сомкнутая стена щитов, над которой сверкали ярко начищенные шлемы и широкие наконечники копий. Принявших клятву на верность Найлу северян прикрывали с флангов по трое жуков-бомбардиров. Справа и слева от правителя замерли ряды смертоносцев, занявших все пространство широкого спуска к реке, из-за чего даже Тройлеку, управителю города, не нашлось места на земле, и он, с несколькими из своих восьмилапых сыновей, стоял на стене высокого каменного пакгауза. Все выглядело так, словно на причалах ожидают то ли высадки опасного сильного врага, то ли визита могущественного монарха. Вот только Ямисса стояла в простой тунике, прошитой алой лентой, а не в тяжелом золотом платье.
За спинами копейщиков маячили головы торговых людей. В большинстве своем северяне, они мужественно терпели полуденную жару в ожидании возвращения флота.
Собственно, ради них Найл и решился на все это представление: почетный караул для моряков возвращающихся кораблей, оцепление причалов, личное присутствие… Впрочем, сам бы он в любом случае пришел. Вот только без копейщиков, братьев по плоти и нескольких сотен смертоносцев. Однако правителю требовалось убедить купцов в том, что где-то за морем есть богатая страна, с которой очень, очень выгодно торговать, и он вынужденно вел себя так, как будто встреча нагруженных товаром судов — важнейшее событие для Посланника Богини, Смертоносца-Повелителя, человека, правителя Южных песков и Серебряного озера, одитор триединого Бога, как пышно звучал его полный титул. Ничего, если торговый путь проляжет через город пауков к морю и дальше, в новые земли — все старания окупятся с торицей на много поколений вперед.
Найл повернул голову к жене, улыбнулся. Ямисса улыбнулась в ответ.
— Пойдем, посмотрим что привезла Назия на этот раз.
Первые из судов уже подходили к причальной стене, на носах и корме стояли моряки с канатами в руках.
Еще несколько минут — и корабли замрут, надежно принайтованные к твердой земле…
Чета правителей стала спускаться на причал, в сопровождении только Дравига и Поруза — двух старых воинов, командиров воинских подразделений пауков и людей, еще несколько лет назад сражавшихся друг с другом, а ныне оказавшихся защитниками одной и той же земли.
Третьим сопровождающим пристроился Тройлек. Смертоносец не столько стремился оказаться рядом с Посланником, сколько торопился узнать, какими новыми богатствами удастся пополнить государственную казну.
Моряки торопливо выпрыгивали через борт на гладкие доски, становились плечом к плечу и замирали, преданно глядя в лицо правителя. Найл отметил, что у многих из них на руках сверкали золотые браслеты, на пальцах — толстые кольца, на потрепанных туниках сверкают золотые побрякушки и мысленно похвалил Назию за предусмотрительность: все правильно, пусть гости видят, что после похода за море любой раб имеет возможность красоваться в золоте.
Морячка покинула корабль последней. Одетая в золотую юбку, собранную из мелких золотых колечек и жилетку из золотых же пластин, прикрывающую плечи и грудь, она окинула своих подчиненных критическим взглядом, встала на шаг впереди строя и тоже замерла.
— Рад видеть тебя, Назия, — шагнул к ней правитель и порывисто обнял. — Очень рад!
— Здравствуй, Назия, — куда более сдержано кивнула Ямисса. — Как прошло путешествие?
— Больше всего Золотому миру нужны ткани и дерево, — тут же принялась отчитываться морячка. — За них они готовы платить золотом едва ли не на вес. Еще им наверняка понадобится керамическая посуда, но уже не так дорого…
— О делах потом, — остановил ее Найл. — Дай своим морякам дня три отдыха, они его заслужили. Тройлек организует разгрузку кораблей без них.
Назия кинула на смертоносца настолько подозрительный взгляд, что Посланник поспешил добавить:
— Разумеется, все будет происходить под твоим контролем. Что поделать, такова доля руководителя: он вынужден работать даже тогда, когда подчиненные отдыхают. Однако за твои заслуги я готов дать тебе такую награду, какую ты сама пожелаешь.
— И вечером обязательно приходи во дворец, — торопливо добавила княжна, — там будет прием в честь вашего возвращения.
Ямисса давно подозревала, какую награду привыкли получать слуги города пауков от своих правителей, и не дала морячке произнести ни слова. Пусть подумает на досуге и выберет что-нибудь более приземленное и корыстное. Можно даже подослать к ней советчика с намеком на что-нибудь конкретное. Почему бы, например, командующей флотом не обзавестись в городе собственным домом?
Найл, ощутив мысли супруги, улыбнулся, но говорить ничего не стал.
Если княжна соскучилась по балам и приемам, пусть развлекается. А моряки пусть гуляют по городу, хвастаются золотом и рассказывают небылицы о своем путешествии. Чем больше приврут заезжим купцам, тем больше товара в ближайшие месяцы прибудет в стены города.
— Дравиг, — мысленно окликнул правитель старого паука, — выстави на улицы дополнительные посты смертоносцев. Пусть следят за безопасностью наших путешественников. Как бы кто-нибудь из приезжих двуногих не погорячился из-за жадности. Среди людей такое случается.
* * *
В отличие от князя Граничного, отца Ямиссы, Найл устраивать торжественные приемы не умел, смысла их не понимал, а потому подобные празднества не любил. Впрочем, ничего удивительного: если тесть вырос при дворе с младенческих ногтей и впитал законы поведения в плоть и кровь, то правитель паучьего города почти всю свою жизнь провел в пустыне, в отбитой у гигантского тарантула пещере, а на трон попал волей случая — сперва угодив смертоносцам в рабство, а затем снискав милость Великой Богини Дельты. Впрочем, для такой «случайности» имелась весьма существенная основа: Найл смог полностью реализовать возможности человеческого мозга, и ничуть не хуже пауков умел читать чужие мысли, метать парализующие и волевые импульсы, видеть ментальный план этого мира. Он научился гасить собственный разум во имя познания внешнего мира — за что и получил право на власть не только от Богини, но и от бывшего, «восьмилапого» Смертоносца-Повелителя.
