А Шаров - Приключения Ёженьки и других нарисованных человечков

Александр Шаров

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЁЖЕНЬКИ И ДРУГИХ НАРИСОВАННЫХ ЧЕЛОВЕЧКОВ

Повесть-сказка

Часть первая

Далеко-далеко, на берегу моря-океана, за тридевять земель и еще за высокой горой, в маленьком городе у опушки бора, жили два брата-художника. Младшего брата звали Добрый Художник. А старшего - Злой. Провел старший брат черной-пречерной краской черту.

- Все, что по эту сторону, - мое! -сказал он младшему. Так ему досталась большая половина комнаты. И большая половина окна.

И большая половина леса, который виден в окне. И большая половина звездочек, которые горят над лесом.

Стал Добрый Художник рисовать на большом листе бумаги картинки и буквы для азбуки: "А"... "Б"... "В"... Поглядел, а часть листа попала за черную черту к злому брату.

Плохо, да что поделаешь.

Работает Добрый Художник, рисует. К вечеру холодно ему стало, руки совсем замерзают. Пошел он в дремучий лес - хворосту набрать и печку протопить.

Идет он чащобой. Деревья трещат от мороза.

Темно.

Холодно.

Страшно.

Идет он, идет и вдруг слышит дрожащий голосок:

- Простите, пожалуйста, я ззз...а...мм...е...рр...ззз...аю...

Оглянулся Добрый Художник, а в сугробе, под елочкой, ежик.

Плохо бедняге: шуба заледенела, щеки побелели от мороза.

Ежик-ежище - Черный носище... Знаете, когда Еж возвращается из леса в нору, он снимает колючую шубу, вешает на гвоздь и надевает мягкую пижаму.

И ежата, когда возвращаются из леса в нору, тоже снимают колючие шубки и надевают мягкие пижамы.

Но когда Еж выходит из норы в лес, он никогда не забывает снять пижаму и надеть колючую шубу.

И ежата тоже никогда не забывают. Колючки защитят и от лисы, и от волка!

А от мороза трескучего? От ветра ледяного?

Нет, от мороза и ветра они не защитят.

Пожалел Добрый Художник ежика и положил его за пазуху: пусть бедняга отогреется.

Положил он его на грудь и укололся больно-пребольно.

И сразу почувствовал: что-то странное творится кругом.

Будто бы он спит, но с открытыми глазами.

И будто бы тепло стало в лесу.

Ели и сосны стряхнули снег, похлопали мохнатыми лапами, взялись за руки, окружили Художника, ведут хоровод, и маленькая елочка тихо приговаривает:

- Не бойся. Ничего страшного не случилось.

- Ничего не бойся! - вслед елочке повторяет мудрый старый пень в снежной высокой шапке. - Просто-напросто ты стал волшебником. Так бывает с каждым, кто в зимнюю стужу, в морозную ночь повстречает Ежа-ежища - Черный носище и согреет его.

- Что же мне делать? - спросил Добрый Художник, который все-таки очень испугался.

- Будь осторожен! - десятками голосов ответили ели, и сосны, и лесной ветер.

Синие подснежники на секунду выглянули из окошек снежных сугробов - своих домов, тоже сказали:

- Будь осторожен! - и снова скрылись в сугробах.

- Будь осторожен! - проскрипел старый пень в снежной шапке. Помни: это нелегко - стать настоящим Добрым Волшебником.

... Очнулся Художник, а он уже дома.

В печке горит хворост. Тепло. На столе недорисованная азбука.

"Неужели мне все только приснилось?" - подумал он.

Глядит, а из рубашки ежиные иглы торчат.

Положил он иглы на стол, и вот уже это не иглы, а цветные карандаши.

Один, серый, карандаш укатился за черную черту - к Злому Художнику. Тот его - цап-царап.

- Мой! - говорит. - Не отдам!

Добрый Художник сразу догадался: это не простые, а волшебные карандаши. И все, что нарисуешь волшебными карандашами, будет живое!

И подумал он:

"Нет у меня дочки. А какая жизнь без детей? С кем посмеешься? Кому порадуешься? Кому сказку расскажешь?"

И решил он: "Дай нарисую я себе маленькую доченьку. И назову ее Еженька".

Взял и нарисовал.

Какая девочка получилась! Синеглазая, рыжая, с бантами - славная!

Славная-то славная, только капризная немного.

Огляделась Еженька и захныкала:

- Ску-у-у-учно!

И Художник чуть не плачет: жалко ему девочку.

Подумал он и нарисовал море: спокойное, веселое.

И небо нарисовал - ясное, без облачка.

И нарисовал Еженьке шапку - золотую, как корона.

И лодку нарисовал - настоящую, из спичечной коробки.

И мачту.

И парус из розового лепестка.

И дал Еженьке в руки синий воздушный шар.

И сказал дочке:

- Катайся по морю. Не скучай. А я отнесу азбуку в школу. А то дети все спрашивают, как пишется "А", и как пишется "Б", и как пишется "В".

И он ушел.

Злой уже тут как тут.

- Ага! Попалась! - закричал он страшным голосом и - р-раз! распахнул окно.

А на дворе бушевала буря. Ворвался ветер в комнату. Завертелось все, закружилось. Одеяло летит, как птица крыльями машет. Лампочка под потолком раскачивается, как колокол: "Динь-динь, динь-динь... "

Забурлило и нарисованное море.

Выше, все выше поднимаются волны. Вот какие страшные белые гребни на них! Того и гляди, лодка утонет.

Уже и мачту сломало, и парус сорвало. Уже и не видать лодки среди волн...

- Ага! Попалась! - еще раз страшным голосом закричал Злой и от радости подскочил до потолка. Ну и шишку набил себе на макушке!

- Конец тебе, глупая маленькая Еженька!

Он очень не любил маленьких детей, этот Злой Художник.

Старший брат так страшно и громко закричал, что младший, хотя и был далеко, услышал и сразу прибежал домой.

Море бушует сильнее и сильнее.

"Все пропало, - подумал Добрый Художник, - нет больше моей золотой Еженьки!"

И только он успел это подумать, как из-под потолка раздался голосок:

- Ау! Я тут! Спасай меня! Ой! Ой! Спасай меня скорее!..

Взглянул Добрый Художник вверх и видит: над гребнями волн летит Еженька, уцепившись за свой воздушный шар.

Но волны уже бьются о потолок: бум! бум! - и брызги во все стороны, ветер все сильнее. Еще немного - и он вырвет шар из Еженькиных рук. Тогда Еженька обязательно упадет в море.

И утонет.

- Держись, Еженька! - крикнул Добрый Художник, бросился в самую пучину, волшебным карандашом разгребая волны, и одним движением нарисовал остров среди океана.

И нарисовал Добрый Художник на острове три пальмы.

Одна пальма - шоколадно-пирожно-конфетная.

Вторая - морожено-пломбирная.

А третья - аптечная.

Мало ли что приключится! Вдруг Еженька перекупается, или поранится, или слишком много конфет съест.

А Злой Художник пристроился рядом, прикрылся ладонью и рисует ужасные ужасы.

Он уже нарисовал своим карандашом одного... двух... трех людоедов, чтобы они поймали Еженьку и съели.

А Еженька подлетела к острову и опустилась на него.

Стоит, смотрит и радуется солнцу, пальмам, желтому горячему песку под ногами, синему небу над головой.