Сергей Сухинов - Война сказок (Фантастическая трилогия)

Коробка была огромная, почти по плечи детям, вся в зеленовато-желтых малахитовых узорах, но не неподвижных, а живых — стоило только чуть шагнуть в сторону, как изумрудные ручейки начинали лениво перетекать друг в друга. Через минуту перед восхищенными глазами Эмми и Дика, словно по мановению руки волшебника Гудвина, появлялся новый, невероятной красоты рисунок. Время от времени из этого разноцветного калейдоскопа, как чертик из шкатулки, выскакивал разодетый в пестрое тряпье клоун и, забавно подмигивая, вытряхивал из карманов прямо в лица пораженным детям целые пригоршни звезд и маленьких голубых лун. Они тотчас же вспыхивали ослепительными искрами и исчезали, и только острые ледяные брызги окатывали детские разгоряченные щеки. Сделав еще несколько шагов в сторону, можно было увидеть настоящих ковбоев, ловко перестреливающихся на полном скаку посреди раскаленной прерии, и тут же их сменял крошка силач Майти Маус, а рядом с ним… Ну что за чудесный подарок получили дети в день рождения, если одну только коробку можно было рассматривать часами! А ведь в коробке что-то было…

— Успокойся, Дикки, — наконец сказала девочка, удовлетворенно вздохнув. — Ну что ты визжишь, как девчонка? Разве ты никогда не видел объемных голограмм? Да слезай же со стула, слышишь, упадешь!

— Вот ты всегда так, — заныл мальчишка, слезая тотчас со стула (он был трусоват и не скрывал этого). — Ты всегда все только портишь… А я только что увидел там наверху. Матушку Гусыню, она держала в лапках волшебную книжку с картинками и приглашала меня послушать удивительную сказку…

— Не говори глупостей! — резко прервала младшего брата Эмми. — Голограммы не умеют разговаривать. Это тебе только почудилось…

Нет, не почудилось, не почудилось! — заревел Дикки, отчаянно растирая ладонями пухлое розовое лицо. — Просто ты гадкая и завистливая. Я пожалуюсь вечером маме, вот!

Эмми хотела сказать, что завидовать тут нечему — ведь этот подарок предназначался им обоим (по случайному совпадению оба родились в первую неделю мая), но решила, что брат только раскричится еще громче, и с презрением отвернулась. Так орать в шесть лет из-за игрушки — это было непостижимо, она себе такого не позволяла уже года три.

— Дети, дети, что у вас стряслось? — вдруг раздался у них за спиной взволнованный мамин голос.

Эмми сначала обрадовалась, но тут же поняла, что это видео — там всегда голоса получаются какими-то неестественными, далекими. Дик же взвыл еще громче и, чуть не сбив с ног сестру, бросился к одной из стен комнаты, окрашенной под кору дуба (так было модно в этом году во всем Доме). Он прилип к широкому экрану, всхлипывая и неразборчиво жалуясь, словно мама могла протянуть руки сквозь стекло и погладить его кудрявую голову. У самой Эмми волосы были прямыми и жесткими, как солома, и она втайне этим гордилась.

— Постой, постой, малыш, я ничего не пойму, — тревожно сказала мама. — Эмми, объясни хоть ты, что случилось?

Эмми нехотя подошла к видео. Ну да, так она и думала. Того и гляди, мама сейчас в панике оставит работу и бросится на скоростном лифте сюда. На двести тринадцатый этаж, чтобы спасти своего бедняжку Дикки от бесчисленных опасностей! Против желания Эмми ощутила нечто вроде уколов ревности.

— Ничего особенного, ма, — сказала она как можно более насмешливо. — Просто Дикки обалдел от голограмм на коробке до того, что стал разговаривать с Матушкой Гусыней. А я хотела открыть коробку и посмотреть, что же вы нам все-таки подарили.

Как мама была красива! Сейчас, когда тревога сползла с ее все еще очень молодого лица и она от души хохотала, обнажив прекрасные ровные зубы, она стала похожа на звезду экрана. Нет, Эмми никому не откроет своей страшной тайны — она была влюблена в мать. Не просто любила ее, а вот именно была влюблена.

— Джордж! Джордж! — хохотала Джейн, повернув голову куда-то в сторону. — Ты только посмотри на моего глупышку. Разговаривать с голограммой на коробке — это в его-то шесть лет!

На экране появилось загорелое, чуть брезгливое лицо (мужественный тип — сразу же определила Эмми). Тактично сдерживая улыбку, мужчина пророкотал мягким басом, не сводя глаз с Джейн:

— Ничего страшного, просто у мальчика богатое воображение. Я бы на твоем месте сказал об этом воспитателю. Кто знает?… — многозначительно добавил он.

— Нет, ты серьезно? — вспыхнув от удовольствия, спросила Джейн. — А я, признаюсь, побаивалась — вдруг решат, что Дикки слишком чувствителен…

— Ты ничего не понимаешь в мужчинах, — сказал Джордж, усмехаясь. — Вот уже второй год Барри Майлон ищет эмоциональных подростков для школы будущих звезд видео. Мускулы уже не в моде у прекрасного пола, — добавил он, заглядывая Джейн прямо в глаза.

— Ты — прелесть, — каким-то странным слабым голосом сказала мама. Она, казалось, совсем забыла, что дети во все глаза смотрят на них. — Неужели это правда, ну насчет Барри Майлона?

— Разумеется, правда. И вообще, держись за меня, детка…

Эмми ощутила прилив дикой ревности. Как этот мерзкий тип может так нагло разговаривать с мамой? Почему она ему это позволяет? Эмми едва не разревелась. Все-таки обидно, что ее принимают за младенца, думают, при ней все можно говорить…

Мама наконец оторвала взгляд от своего обаятельного коллеги и, придав лицу возможно более строгое выражение, сказала:

— Дети! Не портите друг другу день рождения — ведь это самый чудесный праздник в году. Эмми, я тебя не узнаю! Дикки, вытри слезы, а не то я оставлю тебя вечером без праздничного пирога… Мы с отцом сделали вам изумительный подарок и решили, что вы уже большие и сами сможете в нем разобраться. Эмми, девочка, не дразни малыша, не порти ему удовольствия, ладно? Ну, дети, надеюсь, вечером вы преподнесете нам с отцом сюрприз. Чао!

И, ослепительно улыбнувшись, она погасила видео.

— Вот видишь, — сказала Эмми, — мама хочет, чтобы мы сами разобрались в игрушке. А ты думаешь только о глупостях, как трехлетний малыш!

Она уверенно подошла к коробке и нажала на большую красную кнопку. Зеленые стенки тотчас же стали складываться гармошкой, оседать, словно дым, и через минуту, зазвенев напоследок серебряными колокольчиками, упали на пол. На ворсистом дне коробки лежали несколько приборов цвета слоновой кости и толстая книга сказок. Дик сразу же утешился и, усевшись в кресло, начал листать плотные страницы с красивыми красочными рисунками, сопя и ерзая от пережитого волнения. Эмми тем временем изучала объемистую инструкцию.