"Сегодня из моего сарая стартовала невидимая ракета. Она поднялась на неслышимых антигравитационных двигателях и установила спутник-невидимку на станционарной орбите, прямо у вас над головой. Бойтесь! Теперь за вами следят драконы! Драконы видят все!"
Полковник медленно перевел взгляд с бумаги на своего помощника.
− Что это за бред, капитан?
− Сегодня утром эти листовки были обнаружены в городе, почти на каждом углу. И многие люди не понимают, что это именно бред.
− Возьмите бригаду Сеймова и найдите этого шутника... − Полковник сжал кулаки. − А потом мы с ним поговорим...
Капитан удалился. Полковник прошел к окну и долго стоял неподвижно, глядя вдаль, на горы, что подымались за городом. Там, за горами жили драконы. Огромные существа, которым не составило бы труда стереть с лица планеты город поселенцев. Но они этого не делали. Много лет назад Великому Наркову, командиру упавшего здесь звездолета, удалось найти с ними общий язык и получить разрешение на жительство.
Памятник Наркову теперь стоял на центральной площади города, ставшего единственным поселением людей на планете драконов, которую люди называли по-простому "Гребень". Настоящее название осталось непроизносимо для людей.
Много лет назад людям удалось выжить, и теперь население города насчитывало около десяти тысяч человек. Мало кто знал, что за прошедшие годы было четыре случая, когда город оказывался на грани гибели. В первый раз два подонка ушли в горы и убили детеныша дракона. Тогда еще был жив Нарков. Он ушел к драконам и не вернулся. Ему удалось решить возникшую проблему. Но людям было запрещено уходить дальше установленной драконами границы, за ней любой человек терял всякое право на защиту закона. Еще два раза кризисы возникали из-за людей, уходивших дальше положенного. Во второй раз подобным кризисам был положен конец раз и навсегда. Кроме запрета на пересечение границы людьми со стороны драконов, был установлен и запрет со стороны закона города. Этот запрет означал, что люди пересекшие границу и вернувшиеся назад оказывались вне закона, со всеми вытекающими...
Четвертый раз кризис наступил из-за событий в космосе, где произошли первые военные столкновения между драконами и людьми. Они означали начало войны. В те дни город был захвачен драконами, и людей спас только разум. Власти города заверили хозяев мира, что никто из жителей колонии не станет участвовать в войне против драконов. Заверение это не приняли, но уничтожать город драконы не стали. Сначала был проведен жесткий контроль всей деятельности, а затем установлен порядок проведения такого контроля в любой момент. В частности, людям было запрещено использование техники, превышающей по мощности стандартную драконовскую единицу. Возражать тогда было бессмысленно. К тому же, оказалось, что стандартная единица мощности имела значение равное мощности среднего грузовика. Любая ракетная техника автоматически попадала под запрет, как потенциальный носитель оружия, а оно запрещалось в любом виде.
Что происходило в космосе, люди не знали. Изредка в небе пролетали местные аппараты. Раз в год драконы проводили инспекцию в колонии, и на этом всякая связь с внешним миром прекращалась. Здесь, в окружении гор, не удавалось принять местные радиосигналы. К тому же, за прошедшие годы вся имевшаяся техника пришла в негодность, а новой никто не сумел воссоздать. Город жил на уровне средневековой технологии...
Дверь в кабинет открылась.
− Нашли шутников, − произнес капитан, быстро входя. Вслед за ним ввели четырех пацанов лет по тринадцать-четырнадцать. − Учительница узнала их почерк и сообщила.
− Мы не сдадимся драконам! − крикнул один из задержанных.
Полковник не отвечал. Он только прошелся взглядом по пацанам и вернулся за стол.
− Отправьте их в камеру, − приказал он.
Мальчишки подняли крик, но их увели. Шум вскоре стих. В кабинете остался только капитан.
− Листовки все сняли? − бросил полковник не глядя.
− Все, что нашли, все сняли. Что делать с этими шалопаями?
− Пусть сидят, пока не поумнеют. Явятся их родители, с ними и поговорим. Передайте приказ всем нарядам еще раз проверить, чтобы нигде этих бумаг не было!
− Да, сэр.
Полковник вновь остался один. Он вспоминал далекие времена. Лет тридцать назад, будучи подростком, он тоже был недоволен сложившимся положением, но тогда он за свое недовольство был выдран отцом. А потом он и сам понял, что реальность сложнее и жестче чем хотелось бы. Люди, попавшие на Гребень, должны были заслужить право на жизнь. Реально же никакой службы не было. Драконы оставили колонию из соображений "гуманности", только не человеческой, а своей драконовской.
− В прошлый раз ты сам носился и искал шутников, − возник странный голос. Полковник вздрогнул и обернулся. В углу на стуле сидел человек лет пятидесяти, кого-то напоминавший. Незнакомец легким жестом указал на стену, где висел портрет Наркова. Схожетсь была столь очевидна, что по спине хозяина кабинета пробежали мурашки.
− Кто вы? − спросил полковник.
− Вы не верите, что я Нарков? − улыбнулся человек. − Впрочем, я и сам на вашем месте не поверил бы. Однако, я именно Нарков. Тот самый. И все дело в том, что я летал в космос.
Полковник молча смотрел на человека. В кабинете вдруг стало темно. Полковник обернулся к окну и замер. Свет загораживал огромный монстр, стоявший на улице.
Нарков позади что-то гаркнул, и монстр тут же скрылся, опустив голову с уровня второго этажа на первый.
− Что это значит? − проговорил полковник, оборачиваясь.
− Ничего особенного. Просто я вернулся, − улыбнулся человек. − А здесь почти триста лет прошло. − Нарков вынул из кармана прибор, щелкнул и заговорил: − Арвен, я на месте, здесь все в порядке!
− Ты уверен? − раздался голос сквозь шипение в приборе.
− Я уверен. Скажите, полковник, сколько в вашем городе жителей?
− Десять тысяч четыреста семдесят по последней переписи, − произнес полковник.
− Сколько-сколько?! − раздался голос через шипение и треск.
− Десять тысяч с гаком, Арвен, − продолжая улыбаться произнес Нарков. − Боюсь, что наша Комиссия здорово просчиталась.
В кабинет вошел капитан.
− Что здесь за шум? − он обернулся к Наркову и замер, раскрыв рот.
− Арвен, ты слышишь?
− Слышу-слышу, − раздалось шипение. − Не понимаю, что делать. Я могу принять тысячу, максимум две тысячи человек, но не десять тысяч!
− О чем вы говорите, что значит принять? − заговорил полковник.
