Филип Фармер
Миры Филипа Фармера. Том. 1
Создатель вселенных. Врата творения
В первом томе полного собрания фантастических произведений Филипа Хосе Фармера издательство «Полярис» представляет первые романы из сериала «Многоярусный мир». Этот цикл, писавшийся на протяжении четверти века, по праву принадлежит к числу наиболее интересных и своеобразных произведений во всей современной научной фантастике.
Уже первый роман, «Создатель вселенных», с которым читатели могут познакомиться в этом томе, вызвал неоднозначную реакцию критики, последующие же принесли Фармеру признание и уважение. Идея отнюдь не была новой — далеко не первое поколение фантастов эксплуатировало мысль, что наш мир является творением некоего всемогущего существа (читай — Господа Бога). Первые рассказы на эту тему появились еще в тридцатые годы, да и после «Многоярусного мира» ее продолжали использовать — в качестве примера можно назвать книги Джека Чалкера. Но Филип Фармер придал ей совершенно неожиданный поворот.
Место благостных ангелоподобных пришельцев (богов, творцов, демиургов) в Многоярусном мире (правильнее было бы сказать «во вселенной Многоярусного мира», но не совсем точное название уже устоялось) занимают властители — последние представители древней расы; создавшей в период своего расцвета чуть больше тысячи… Вселенных. Маленьких, правда — чуть больше нашей Солнечной системы. Зато устроенных по вкусу владельца. Кому-то по вкусу перемены — пожалуйста, появляется лавалитовый мир, где за один день гора может стать равниной, а соседние холмы оказаться в тысяче километров друг от друга. Кому-то больше нравится стабильность — а вот и вынесенный в название серии многоярусный мир Властителя Ядавина, построенный по принципу детской пирамидки — колоссальные каменные диски положены один на другой. Кому из нас не хотелось в детстве, чтобы мир был плоским и антиподы не ходили вниз головами! А кому-то по нраву естественная эволюция — и мы видим Землю, созданную в полном соответствии с библейским мифом несколько тысячелетий назад такой, какой она стала бы в результате миллиардов лет естественного развития. Так что не стоит посылать звездолеты, чтобы те не уперлись в стенку с нарисованными галактиками, как когда-то уперлись космические корабли властителей — потому что те тоже происходят из карманного мира, созданного неизвестными прародителями, не оставившими из него даже выхода…
Но люди остаются людьми, даже приобретая божественное могущество — а властители, несомненно, люди, ведь и мы с вами, по Фармеру, их потомки. И за века безраздельной власти над своими мирками Властители становятся похожи на богов Древней Греции. Лучшие качества их душ отмирают за ненадобностью — к чему они, если ты в своем мире и царь, и бог, ты бессмертен, и отвечать за свои действия тебе не перед кем и незачем? Остаются своеволие, жестокость и ненасытная жажда власти. Каждый из властителей цепляется за свой собственный мирок, как жилец в коммуналке — за свою комнату, и точно так же стремится выжить соседей — ну, может быть, несколько более радикальными средствами, но без применения ядерного оружия.
Быть может, в прежние времена для таких конфликтов и не было почвы — каждый желающий делал себе новую вселенную и, как один король у Андерсена, «уходил в свое королевство, громко хлопнув дверью». Но в том-то и состоит безнадежный ужас положения властителей, что секрет управления миросозидательными машинами давно утерян в кровопролитной войне, в которой погибло большинство властителей, и среди них — инженеры и ученые. Остались обыватели, дорвавшиеся до власти. Быть может, утерянные знания и возможно было вернуть — но зачем, если проще зарезать соседа (мужа, отца, сына) и занять его место?
Таков мир, созданный буйным воображением Филипа Фармера. Конечно, он не проработан до мелочей, как вымышленная вселенная Реки, многие его детали остаются неясны, но масштаб сотворенного писателем мира (а, вернее, миров) продолжает поражать нас и спустя четверть века после написания первой книги.
Под стать вселенной и ее многочисленные обитатели. На статистов Фармер не поскупился — список народов, населяющих один только Многоярусный мир Властителя Ядавина, занял бы целую страницу, не говоря уже о существах более экзотических, вроде гарпий или кентавров, и просто уникальных, вроде зебриллы Ипсева или мерзкой твари, в которую превратил Властитель Уризен собственного сына Теотормона. Однако главных героев в сериале не так много, как в уже упомянутом «Мире Реки», и проследить за их приключениями не составляет труда даже в многообразных и неизменно красочных мирах.
Необычна и психологическая обрисовка персонажей. Американский психотерапевт Джеймс Джаннини, использовавший романы из цикла «Многоярусный мир» для ролевой терапии невротических подростков, сказал как-то, что избрал для своей работы книги Фармера, поскольку «его персонажи — это мечта Юнга, полный набор архетипов», то есть типовых образов, характерных для той или иной культуры. Каждый из них словно иллюстрирует ту или иную сторону человеческой натуры или модель поведения, часто мифологизированную, как, например, в случае Кикахи, героя-трикстера, или, наоборот, предельно жизненную, как жаждущая власти любой ценой Вала.
Отличительной чертой «Многоярусного мира», выделяющей сериал из ряда ему подобных, является полная отстраненность от этических вопросов. Для героев, за исключением, пожалуй, Вольфа-Ядавина, основными проблемами являются личные их взаимоотношения — любовь и ненависть, гордость и тщеславие — и проблемы эти часто оказываются болезненными, а решения их — кровавыми. Но ни один из героев, даже жуткие Черные Звонари или жестокий эгоист Рыжий Орк, не олицетворяет добро или зло в чистом виде, как это принято в романах, близких к жанру «фэнтези» — а «Многоярусный мир», несомненно, смыкается со сказкой. Замени автор технику на колдовство — скажем, лучеметы на магические жезлы — и различие стерлось бы окончательно. Впрочем, сверхвысокая технология властителей и без того мало отличается от волшебства, в полном соответствии с известным принципом Артура Кларка.
Трудно переоценить значение «Многоярусного мира» как для творчества Фармера, так и для развития фантастики в целом. Фармер, пытавшийся написать обычный авантюрно-фантастический роман, оказался в плену собственного творения. Но этот плен оказался необычайно плодотворным. Разрушив каноны написания сериалов — если первые книги отделены друг от друга, то следующие легче воспринимать как части одного романа, — перенеся акцент с финала (нередко смазанного) на постоянно длящееся действие, выведенное из жестких рамок стандартной схемы — завязка, кульминация, развязка, — Филип Фармер расширил границы дозволенного в научной фантастике.
