В век столь бурного развития техники, какие ещё открытия ждут нас?…
Я медленно пятился к двери. Тело Эльзы, ещё пару минут назад гневно орущее на меня, размахивающее руками, изрыгающее проклятья, теперь безжизненно лежало на полу. Растекшаяся под головой тёмная лужица крови и безжизненный взгляд стеклянных глаз не оставляли места сомнениям – моя жена была мертва. Меня охватил жар, сердце бешено заколотилось, мысли понеслись. «Бежать!» – первая и единственная идея, возникшая в моей голове. Скорее бежать!..
Я выбрался на улицу. Звук электронного замка захлопнувшейся за моей спиной автоматической двери заставил содрогнуться. Я понял, с этого момента пути назад уже нет. Я покинул пределы своей квартиры, а значит, возвращение домой будет теперь непростительной ошибкой. Надо бежать! Срочно уносить ноги! Скрываться, прятаться! Бежать… Но куда?
Я огляделся вокруг. Был глубокий вечер. Город давно украсился множеством ярких огней. Гладкая поверхность дороги блестела, начисто выдраенное покрытие тротуара сияло под светом неоновых фонарей. Улица была пустынна. Примерные жители Аптауна давно уже расположились в мягких креслах своих фешенебельных квартир.
Зазеркаленные окна надежно скрывали от посторонних взглядов тех, чья жизнь была достойна, безупречна, невинна. Там, за глянцевыми стенами престижных жилищ, сейчас вовсю работают цветные телеэкраны, дымятся на столах вкусные ужины, ведутся неторопливые беседы. Подумать только, ещё несколько минут назад я был одним из этих образцовых горожан, а теперь стою вот так, один, на улице, подобно настоящему преступнику, за запертой дверью собственной квартиры, не зная, куда бежать. А всё только из-за того, что мне посчастливилось родиться жителем верхнего уровня, чья жизнь должна была во всём быть идеальна, непогрешима, чиста. «Что будет со мной?» – крутился в голове вопрос.
Для таких как я быть заподозренным в преступлении означало потерять всё – работу, дом, положение в обществе, друзей. Эльза, лежащая сейчас с пробитой головой в центре гостиной моего дома, никак не вписывалась в безупречную картину кажущегося благополучия нашей семьи. Одна трагическая случайность, один нелепый случай, разрушил мою жизнь. Оставалось одно – бежать!
Но как спрятаться в мире, где утаиться невозможно, где все на виду?…
Только оказавшись за рулём своего автомобиля, я понемногу стал успокаиваться. Через несколько минут я уже вызывал Майка.
– Привет, братишка! Как отдыхается? – услышал я бодрый голос друга.
– Плохо, – откровенно признался я, зная, что частные каналы для разговоров жителей Аптауна не прослушиваются. Не будь я в этом уверен, мне бы сейчас пришлось с вдохновенным видом врать об удачном начале собственного отпуска, чего на самом деле не было.
– Что случилось? – обеспокоился Майк, будучи как и я уверен, что наш разговор не прослушивается.
– Эльза, – выпалил я.
Майк насторожился.
– Она мертва.
Повисшую в воздухе наряженную паузу, вскоре прервал бодрый голос Майка.
– Ну ты и шутишь, братишка!
– Да если бы это были шутки. Хотелось бы мне, что это были шутки. Многое бы я отдал за то, чтобы обратить этот кошмар в шутку…, – донеслись до меня собственные отчаянные возгласы.
– Ты где? – прервал меня Майк.
– Возле дома, в машине, – ответил я.
– А Эльза?
– В доме.
– Сколько ты уже сидишь в машине? – продолжал Майк.
Я посмотрел на электронный ключ от собственного дома, с момента как дверь захлопнулась, прошло четыре минуты тридцать семь секунд.
– Выезжай немедленно! – закричал Майк. – Заводись… Ты и так уже долго сидишь в машине без движения. Я жду тебя… Нет, ко мне не надо, езжай в «Плаза». Жди меня там.
Майк отключился, а я запустил пневмодвигатель. Автомобиль плавно выехал из гаража и заскользил по люминесцентному покрытию дороги. Самоочищающаяся, самоосвещающаяся трасса с электронной разметкой ослепляла. Таким был весь Аптаун. Вылизанный, вычищенный, сверхсовременный… В какой бы город я ни попадал, куда бы ни забрасывала меня работа, всегда меня встречала одна и та же картина – просторные улицы, сверкающие стены взмывающих ввысь домов, много света, чистый воздух, довольный своей жизнью народ. Таким был высший класс общества, самый верхний уровень города – Аптаун.
Оставив позади тихие спальные районы, я въехал на многоярусную магистраль центрального проспекта. Оживленный субботний вечер набирал свою силу. Изысканные здания театров, художественных галерей и концертные залы распахнули свои двери. Утонченные жители Аптауна стремились соприкоснуться с прекрасным, спешили приобщиться к создаваемой ими же культуре. Искусно освещенный, выполненный в стиле благородной старины, с четкими пропорциями линий и вензелями узоров на стенах центр Аптауна встречал своих гостей. Благопристойные пары, чинно прогуливаясь по улицам, высокопарно кланяясь друг другу по новой моде, создавали вокруг ощущение благополучия и стабильности. Только подумать, ведь я тоже был одним из них! Ещё совсем недавно я также неторопливо прохаживался здесь с женой, натыкаясь на услужливые улыбки знакомых, а теперь один, как загнанный зверь, бегу куда-то от всех.
Подъехав к хрустальным сводам шикарной «Плазы», я остановился. Громада резных стеклянных блоков, упирающаяся своим хромированным куполом прямо в небо, переливаясь синим цветом под лучами мощных прожекторов, горделиво возвышалась над городом, надо мной. Оставив машину прямо у края тротуара, я, постарался придать своему лицу как можно более непринужденный вид. Отдышавшись, проверив карманным тестером свой пульс и диаметр зрачков, через пару секунд я уверенно ступил на синюю дорожку, ведущую к входу в этот ослепительный мир дорогого престижа. За моей спиной проворные служащие «Плаза» уже отгоняли на стоянку мой автомобиль. В Аптауне всё было отработано до автоматизма, здесь не за что было волноваться, не о чем было беспокоиться, здесь пугало только одно – возможность потерять своё место в этом высшем, поднебесном мире.
Подойдя к широко распахнутым дверям «Плазы», мне подумалось, что надо бы сейчас хоть как-то попытаться утаить свой взгляд от вездесущих лучей камер слежения, но вместо этого я, как обычно, открыто посмотрел при входе в сканирующий глазок. Привычка, выработанная годами, не дала мне возможности утаиться. Все жители Аптауна с детства были приучены к постоянному контролю. Незримо Система следила за нами.
Все наши действия, перемещения отслеживались. Добровольное содействие Системе в её работе, приветствовалось. Безгрешным жителям Аптауна незачем было скрываться, и они уверенно смотрели в черные точки регистрирующих устройств. Но сейчас, услышав привычный звук сканера, я занервничал. Я боялся. Успела ли Система заметить это? Засекла ли своими чуткими приборами участившийся пульс, скованную мимику лица, расширение зрачков глаз. Как она истолкует это? Чем обернется это для меня потом? Это раньше, я чувствовал себя непогрешимым, сегодня же, впервые в жизни мне было что скрывать. Стараясь сохранить хоть какие-то крохи самообладания, я поспешил пересечь вход. Я боялся, что в любой момент произойдет непоправимое – Система меня засечет, раскусит и не пропустит дальше.
