Язык не поворачивался назвать космодромом эту выжженную равнину, с высоты птичьего полёта казавшуюся просто тёмной кляксой, что растеклась возле изломанной линии города мизайцев. Хотя что можно было сделать за три недели, если по земному календарю? Разровняли площадку, установили приёмные мачты с гравиуловителями, склепали несколько хозблоков с башней наведения и диспетчерской, подвели необходимые коммуникации, а для защиты периметра (так, на всякий случай) врыли стационарные двупотоковые электромагнитные излучатели. Вот, собственно, и всё. И новоиспечённый космодром тут же вступил в строй. Без всяких там разрезаний ленточек и хлеба-соли — незачем, да и, по большому счёту, не для кого. С орбиты, от корабля-матки, тут же начали прибывать грузовые модули и кибер-челноки, под завязку набитые оборудованием для шахт, металлургических домен и посёлка землян, тоже пока временного. И космодром, ставший далеко не последним винтиком в механизме по добыче и отправке тислия на Землю, вернее, на её орбитальные комплексы, заработал круглосуточно, для чего, собственно, и предназначался. По ходу дела космодром бы потом, конечно, обустроили как полагается, сделали бы постоянный, приоритетного класса, со всеми причитающимися этому классу прибамбасами, да не успели… Да много чего не успели. Потому что через три недели планета огрызнулась, да так, что мало не показалось — пятьдесят восемь трупов в криогенной камере немые тому свидетели. Неужели мало?
Сейчас тут полным ходом шла эвакуация. Хотя на эвакуацию вся эта неразбериха и суматоха походили мало. «Бегство, вот как это называется, и нечего себя обманывать», — нашёл подходящее словечко Баев. Именно бегство! Просто не по зубам оказался нам Мизай, вот и драпаем, только пятки сверкают. Он хмуро посмотрел на ближайшую приёмную мачту, возле которой матовым конусом застыл посадочный модуль, правнук шаттлов, а потом недобро окинул взглядом ломающиеся линии на горизонте — город мизайцев. Тот, казалось, застыл в ожидании. То ли торжествуя, то ли затаясь. Или злорадствуя. Поди сейчас разберись. А вот разбираться-то как раз и необходимо.
Что же всё-таки произошло, отчего до этого тихая, спокойная планета вдруг ощерилась, да так, что срочно потребовалось вмешательство Службы Контроля Безопасности Земли? Он, Ким Баев, старший опер-инспектор этой Службы, причин пока что не знал. Более того, у него, опытного и битого волка, даже не было никакой более-менее правдоподобной версии, объясняющей, что здесь могло произойти. Так, одни догадки, проку от которых, как и от любых фантазий, ноль целых пять десятых. А выяснить причины надо, Земля никогда просто так не сдавалась. Для этого, собственно, он сюда, на Мизай, и прибыл. Выяснить и покарать. Тех же, мать их, мизайцев, если это их рук дело. Хотя как именно он будет их карать, Баев пока что не представлял и даже не думал. Главное — выяснить причины случившегося, а всё остальное потом.
Мимо промелькнула грузовая платформа, доверху гружённая коробками, тюками и разнокалиберными ящиками. На самом верху сидел молоденький вихрастый парнишка из техобслуги, и вид имел обескураженный и бледный, а взгляд какой-то рыскающий. Малый явно был не в своей тарелке.
Будешь тут. Когда и не знаешь даже, с какого боку подступиться.
На Земле решили сначала, что без алгойских технологий тут не обошлось, особенно в свете последних событий у Датая, где сейчас две могущественные галактические расы, а именно земляне и алгойцы, развязали меж собой полномасштабную галактическую войну со всеми отсюда вытекающими, чтобы победитель в конце получил причитающееся ему по праву — этот загадочный датайский артефакт, могущий, по некоторым оценкам, управлять пространством, а в конечном итоге и временем, и способный перебрасывать любую материю куда угодно. Хоть на другой край света, хоть в другую Вселенную, и при этом не используя и сотой доли энергоресурсов. Даже представить страшно, что будет, если одна из рас сподобится этим воспользоваться. Поэтому там и воевали, перемалывая друг друга в том, что древние называли доходчиво и просто — мясорубка. Потери и тех, и других ужасали, но что было делать?! Как и чем разрешить конфликт? Вот именно, только — войной. И сильнейший неизбежно получил бы то, что причитается. Только…
Только здесь, на Мизае, алгойцы как раз и ни при чём. Ибо в противном случае сейчас у Мизая творилось бы примерно то же самое, что и у Датая: шли бы схватки в космосе, а на самой планете кровопролитные бои с применением всего смертоносного, что обе расы наплодили за время эволюции, только не из-за артефакта, а из-за тислия, нового металла энергоёмкой группы, без которого подпространственники — как двигатели внутреннего сгорания без бензина в старые добрые времена. Мизай, как кислородная планета, был сказочно богат рудой, содержащей тислий, что само по себе уже было редкостью, поэтому неудивительно, что сразу подумали на алгойцев. Но те, слава Богу, отпадали. И вставал закономерный вопрос: а кто тогда виновен в том, что произошло с землянами? Кто повинен в том, что погибли люди? Кто?.. Или что?..
Баев невесело смотрел на это мельтешение на космодроме. Прямо как муравьи под дождём, когда небеса вдруг разверзлись и хлынуло, с громом да с градом — кругом суета, спешка и, как следствие, ругань, неразбериха и бестолковщина. Отцы-командиры, знамо дело, заняты более важными делами, торчат на орбите, решая, как быть да что делать, а тут, понятно, сразу всё наперекосяк и самотёком, каждая служба сматывается не как надо, а как умеет. Эвакуация, говорите? Да нет, именно бегство, где-то даже с элементами паники.
Ким и сам не знал, на кого он злится, но был твёрдо убеждён в одном: на что-то здесь не обратили внимания, чего-то не учли и в результате оказались по уши в собственной глупости! Уж он-то, оперативник со стажем, навидался всякого и давным-давно сделал для себя один неутешительный вывод: из десяти случаев катастроф и авралов наподобие сегодняшнего в семи-восьми виноват, как правило, пресловутый человеческий фактор. И тут наверняка где-то недосмотрели, чего-то не учли или элементарно прошляпили. Что-то такое важное, некий местный определяющий фактор. Придется ловить местное начальство в лице Координаторов служб и подразделений на некомпетентности и указывать им на их ошибки в процессе освоения планеты. Такова уж специфика его работы.
Ещё одна платформа скользнула мимо, обдав попутно горячим воздухом, и Ким невольно присмотрелся. На этой лежали длинные шестиугольные в сечении бруски тислия. Очевидно, с последней выплавки. Даже с виду они казались массивными и неподъёмными, поверхность же имели гладкую, почти зеркальную. Вот оно, важнейшее стратегическое сырьё. Без этого металла новой энергетической группы, распад которого в пространственных преобразователях и позволял уходить в подпространство, за «барьер», нечего было и думать о покорении космоса. Сейчас эти бруски перекинут на «Ронар», корабль-матку, что кружила над Мизаем, а с неё уже дальше на Землю, её орбитальные комплексы, где тислий доведут технологически для нужд флота. Всё просто. Одно только плохо и жутко неудобно — тислия во Вселенной было катастрофически мало, а уж на кислородных планетах он вообще практически не встречался. Тут Мизай становился настоящим Клондайком, эдаким самородком среди тысяч планет-песчинок. И вот такое фиаско…
