1
Табличка на двери гласила: «Исполнительный вице-президент, проектный отдел». А в левом нижнем углу, гораздо более скромным шрифтом: «Хэллок Спенсер».
Он торопливо прошмыгнул мимо.
Штука в том, что он и есть Хэллок Спенсер, но входить в эту дверь вовсе не собирался. У него и без того забот невпроворот, а там наверняка ждут люди. Никто в частности, а вообще — просто люди. И у каждого свои проблемы.
Он нырнул за угол, прошел еще шаг-другой по коридору и оказался у двери с табличкой «Только для персонала».
Дверь была не заперта, и он вошел.
В кабинете, откинувшись на спинку кресла и положив свои обутые в сандалии ноги на полированный стол Спенсера, сидел коренастый головорез в вылинявшей пыльной тоге. Безволосый череп прикрыт мышиного цвета войлочной шляпой; на поясе, скрытом складками тоги, висит короткий меч, острием своим уткнувшийся в ковер; давно нестриженые ногти обрамляют траурные полоски грязи, на щеках — запущенная щетина. Словом, совершеннейший неряха.
— Привет, И-Джи! — сказал Спенсер.
Человек в тоге не снял ног со стола и вообще не шелохнулся, продолжая сидеть как сидел, а вместо приветствия бросил:
— Опять прошмыгнул украдкой?
Спенсер положил портфель и повесил шляпу на вешалку.
— Приемная — это ловушка, — он уселся в стоявшее позади стола кресло, подхватил листок с графиком работ и пробежал его глазами. — В чем проблема, И-Джи? Уже вернулся?
— Еще и не уходил. У меня еще пара часов в запасе.
— Тут говорится, — Спенсер задержал палец в нужном месте, — что ты римский купец.
— Я и есть он. По крайней мере, так утверждают костюмеры. Дай Бог, чтобы они были правы!
— Но меч…
— Коллега, в римской Британии, на Римской дороге с загруженным товарами караваном человек и должен носить с собой булат. — И-Джи подхватил меч с ковра, положил его на колени и с неудовольствием оглядел клинок. — Скажу тебе без стеснения, что за такое оружие я бы и гроша ломаного не дал.
— Пожалуй, с пулеметом ты чувствовал бы себя спокойнее.
— Разумеется, — мрачно кивнул И-Джи.
— Но за отсутствием такового, — продолжал Спенсер, — мы делаем все, что в наших силах. У тебя лучший клинок второго столетия, если это хоть как-то тебя утешит.
И-Джи продолжал сидеть с мечом на коленях. Он явно решился что-то сказать, это у него на лбу было написано. Кудрявые бакенбарды, торчащие в стороны уши с длинными черными волосками на мочках придавали ему идиотский вид.
— Хэл, — наконец решился И-Джи, — я хочу отвалить.
Спенсер на миг оцепенел, потом взревел:
— Ты не можешь так поступить! Время — это вся твоя жизнь, ты отдал ему много лет!
— Я говорю не о Времени; я хочу отвалить из «Генеалогического древа». Меня от него тошнит.
— Ты сам не знаешь, что говоришь, — запротестовал Спенсер. — «Генеалогическое древо» — проект очень спокойный. Ты бывал в передрягах куда похуже. А тут всего-то и делов, что отправиться в прошлое и поговорить там с людьми; ну, может, заглянуть в архивы. Тебе даже не приходится ничего тибрить.
— Да не в работе дело, — возразил И-Джи. — Работа проще простого, она мне не в тягость. Меня тяготит то, что следует за ней.
— Ты имеешь в виду Райтсон-Некрополь?
— Вот именно, ее самую. После каждого путешествия она вытаскивает меня в свою жуткую берлогу и заставляет подробно расписывать ее разлюбезных пращуров…
— Это толстая мошна, — сказал Спенсер. — Мы должны служить ей.
— Я этого больше не вынесу! — стоял на своем И-Джи.
Спенсер кивнул. Он прекрасно понимал И-Джи и сам разделял его чувства.
Альма Райтсон-Некрополь, массивная матрона, комплекцией напоминающая надутого индюка, продолжает хранить ошибочное убеждение, будто по-прежнему полна девического очарования. Денег у нее куры не клюют, как и драгоценных камней, слишком дорогих и слишком крупных, чтобы свидетельствовать о хорошем вкусе. Год за годом она терроризировала окружающих и скупала всех направо и налево, пока окончательно не уверовала, что может купить все на свете, если только даст хорошую цену.
А за свое генеалогическое древо она платит чрезвычайно щедро. Спенсер часто ломал голову, с чего это вдруг взбрело ей в голову — ну ладно, можно проследить свои корни до времен Вильгельма Завоевателя, это еще имеет какой-то смысл, но не до каменного же века! Не то, чтобы корпорация «Прошлое» не могла забраться в эти отдаленные времена — если только деньги будут продолжать литься рекой. С каким-то извращенным удовлетворением он подумал, что вряд ли клиентка довольна последним отчетом-двумя, поскольку ее род скатился до ничтожного крестьянствующего плебса.
Он высказал эту мысль вслух.
— Чего ей надо? Чего она ожидает?
— У меня есть ощущение, — отозвался И-Джи, — что она надеется отыскать родственные узы среди римлян. А уж если мы их отыщем — спаси нас Господь! Тогда конца-краю этому не будет.
Спенсер хмыкнул.
— Не будь так уверен, — предупредил И-Джи. — Нравы римских офицеров таковы, что я бы не стал биться об заклад против такой возможности.
— Если такое случится, — пообещал Спенсер, — я сниму тебя с проекта. Направлю проводить римские исследования кого-нибудь другого. Скажу Райтсон-Некрополь, что ты не годишься для Рима, что у тебя интеллектуальный барьер, или психическая аллергия, или что-нибудь эдакое, препятствующее Индоктринации.
— Большое спасибо, — без особого энтузиазма сказал И-Джи, одну за другой снял свои грязные ноги с блестящей поверхности стола и выбрался из недр кресла.
— И-Джи!
— Да, Хэл?
— Удовлетвори мое любопытство: тебе не приходилось набредать на местечко, где ты хотел остаться навеки?
— Ага, пожалуй, да. Наверно, раз или два. Но я на это не пошел. Ты думаешь о Гарсоне?
— Ну, хотя бы и о Гарсоне. И о других тоже.
— Может, с ними что-то случилось. Иной раз попадаешь в такие местечки, что только держись, где совершить большую ошибку — раз плюнуть. А может, оператор промахнулся.
— Наши операторы никогда не промахиваются, — отрезал Спенсер.
— Гарсон был отличным мужиком, — вымолвил И-Джи с оттенком грусти.
— Гарсон!.. Не только Гарсон. Это все… — Спенсер внезапно умолк. Опять то же самое. Столько лет подряд, год за годом наступать на одни те же грабли! Сколько бы он ни тратил усилий, как бы ни старался, но к одному все-таки привыкнуть не мог — к пропаже людей во времени. Тут он заметил слегка иронический взгляд И-Джи — в уголках глаз у того, будто тень улыбки, залегли едва заметные морщинки.
